лужбы нижних чинов сократился с 25 до 10 лет, полностью отменили телесные наказания. Все нововведения широко обсуждались на страницах официального «Морского сборника», который, несмотря на свою узкоспециализированную направленность, стал одним из самых читаемых периодических изданий России[253].
В 1857 году Константин Николаевич занял пост председателя Комитета по освобождению крестьян, сыграв огромную роль в отмене крепостного права[254]. Большую роль сыграл он и в судебной реформе, а также в отмене телесных наказаний в армии.
Интересно, что в 1862 году после свержения греческого короля Оттона I (из баварской династии Виттельсбахов) в стране прошел плебисцит относительно кандидатуры нового монарха. По условиям Лондонской конвенции 1832 года Россия, Англия и Франция не имели права выдвигать своих претендентов, но примерно каждый двухсотый из избирателей внес в список имя Константина Николаевича, который, таким образом, занял шестое место – результат вполне достойный, учитывая, что он вообще не баллотировался. Здесь, впрочем, надо учитывать, что таким образом греки не столько голосовали за великого князя, сколько демонстрировали свои симпатии к России, выражать которые им фактически запрещалось.
В июне 1862 – октябре 1863 года великому князю пришлось заниматься выполнением еще одной сложной задачи, связанной с борьбой против активизировавшегося польского национального движения, и здесь он потерпел неудачу. Получив назначение наместника Царства Польского, буквально сразу после прибытия в Варшаву он стал жертвой покушения, совершенного на него портным-подмастерьем Людовиком Ярошинским. Преступника схватили и казнили, а Константин Николаевич отделался легким ранением. Последующие его попытки обеспечить некий компромисс, идя по пути расширения местного самоуправления, наткнулись на агрессивное противодействие сторонников восстановления Речи Посполитой. Вспыхнувшее в январе 1863 года восстание хотя и не приобрело масштабов восстания 1830–1831 годов, все же доставило властям немало хлопот и было подавлено только спустя полтора года.
Трудно признать удачной и предложенную Константином Николаевичем идею продать Аляску Соединенным Штатам, но здесь следует иметь в виду, что в начале 1860-х годов такая идея выглядела вполне рациональной. Отказавшись от отдаленных и не приносящих прибыли малоосвоенных земель, Россия получала столь не хватавшие опустевшей казне деньги, а также партнера в лице Соединенных Штатов.
Константину Николаевичу действительно удалось качественно реформировать русский флот. Результаты его деятельности стали видны в 1870–1871 годах, когда после ноты князя Александра Михайловича Горчакова (1798–1883) Россия снова начала воссоздавать свои морские силы на Черном море. Правда, в войне 1877–1878 годов численное превосходство на море сохранялось за османами, однако русские моряки смогли компенсировать неравенство сил использованием более передовой техники и тактических приемов. Так, именно в 1877 году в ходе боевых действий против турецкой эскадры впервые использовали торпедное оружие.
Великий князь вообще чутко реагировал на технические новинки. Именно благодаря поддержке, оказанной Константином Николаевичем изобретателю дуговой лампы Павлу Николаевичу Яблочкову (1847–1894), в России начала складываться собственная электротехническая промышленность.
В то же время в семье Романовых отношение к руководителю русского флота было неоднозначным. Александр II с раздражением реагировал на речи своего брата о том, что, в отличие от царствующего императора, он сам является «порфирородным» (т. е. появился на свет, когда Николай I уже взошел на престол). При Дворе поговаривали, будто, открыв «охоту» на государя, террористы рассчитывают, что именно Константин Николаевич станет после его смерти главой государства.
В воспоминаниях одной из придворных дам упоминается, что вскоре после взрыва в Зимнем дворце, когда царская семья собралась к завтраку, сын государя Владимир бросил многозначительную реплику: «Ах, дядя Костя сегодня тоже присутствует. Значит, мы можем сегодня спокойно позавтракать»[255].
При таких настроениях в царской семье не удивительно, что Александр III, иронично называвший Константина Николаевича «дядя Коко», отправил генерал-адмирала в отставку.
А.В. Кузнецова
В последние годы жизни высокородный реформатор сосредоточился на семейной жизни, причем семьей у него было две. Отдалившись от законной супруги, он предпочитал проводить время в обществе балерины Мариинского театра и побочной дочери известного трагика Василия Андреевича Каратыгина Анны Васильевны Кузнецовой (1847–1922), родившей ему троих сыновей и двух дочек: Сергея (1873–1873), Марину (1875–1941), Анну (18781920), Измаила (1879–1886) и Льва (1883–1886), получивших фамилию Князевы.
Супруга Константина Николаевича великая княгиня Александра Иосифовна (1830–1911) – младшая, пятая дочь герцога Саксен-Альтенбургского Иосифа-Фридриха (17891868) и его супруги принцессы Вюртембергской Амалии-Терезии (1799–1848).
Как и в случае Александра II и Марии Александровны, брак, оказавшийся несчастливым, был заключен по любви. Константин Николаевич познакомился с будущей супругой, приехав в Германию на свадьбу своей сестры Ольги Николаевны, пылко влюбился и тут же написал родителям: «Она или никто». Родители, в общем, ничего не имели против[256].
Бракосочетание состоялось в Зимнем дворце в сентябре 1848 года, уже после того как отец новобрачной отрекся от престола под давлением революционеров. На положении Александры Иосифовны это не отразилось. Она слыла одной из первых придворных красавиц, выделялась элегантностью, но не блистала особым интеллектом.
Зато в плане человеческих качеств «Тетя Санни» являлась образцом благотворительности: много занималась детьми-бродягами и учредила Столичный совет детских приютов. Николай I предпочитал ее всем другим невесткам, и, возможно, именно он привил ей консервативные взгляды.
Такие взгляды не совпадали с воззрениями ее супруга, который от нее постепенно отдалялся.
Увлеченность спиритическими опытами также не лучшим образом отразилась на психическом здоровье великой княгини, а криминальный скандал с ее сыном Николаем и ранняя смерть от туберкулеза другого сына Вячеслава еще больше усугубили положение.
Однако, искренне любя мужа, она нашла в себе достаточно сил, чтобы ухаживать за ним и выполнять обязанности сиделки, после того как в 1889 году вследствие апоплексического удара у него отнялись правая рука и нога и он почти потерял дар речи.
Последние годы жизни почти утратившая зрение великая княгиня практически безвыездно провела в Мраморном дворце, где и скончалась.
Братья Александра II. Великий князь Николай Николаевич и Великая княгиня Александра Петровна (Инокиня Анастасия)
Третий сын императора, названный в его честь Николаем (1831–1891), изначально не рассматривался как возможный наследник престола, поэтому большое внимание оказывалось на образование для будущей военной карьеры.
Соответственно, главным воспитателем великого князя стал генерал Алексей Илларионович Философов (1800–1874), проявивший себя не только храбрым, но и весьма грамотным генералом-артиллеристом. Однако Николая еще больше увлекало инженерное дело, тем более что с самого рождения он оказался зачислен в лейб-гвардии Саперный батальон, в котором и проходил службу.
Великий князь Николай Николаевич
Складывалась любопытная ситуация. Рос и воспитывался великий князь вместе с младшим братом Михаилом, причем сам больше налегал на инженерную сферу, в то время как брат специализировался на артиллерии. Эта коллизия повторяла дуэт Николая и Михаила Павловичей, а учитывая еще и совпадение имен, можно предположить, что порой Николай Николаевич подозревал: возможно, ему, третьему сыну в семье, как и отцу, придется со временем вступить на трон, для которого его не готовили.
История в данном случае все же не повторилась. Николай Николаевич, в отличие от родителя, так и остался только военным, зато в качестве военного он достиг всех мыслимых почестей и регалий.
С самого рождения его назначили шефом лейб-гвардии Уланского полка. В 8 лет великого князя зачислили в 1-й Кадетский корпус, где ему не делалось практически никаких поблажек, что позволило сформировать такие черты, как настойчивость, исполнительность, дисциплинированность. В 13 лет Николай вместе с братьями Константином и Михаилом ознакомился с морским делом, участвуя в учебных плаваниях люгера «Ораниенбаум» по Финскому заливу. Реально его армейская служба началась в 20 лет в лейб-гвардии Конном полку, так что, помимо инженерных войск, Николай испытывал особое пристрастие к кавалерии. Чины, разумеется, присваивались ему в ускоренном темпе. В 21 год он уже стал генерал-майором и командиром бригады в 1-й легкой гвардейской кавалерийской дивизии.
В 1854 году, незадолго до неудачного для русских Инкерманского сражения, Николай и его брат Михаил прибыли к действующей армии и, побывав под огнем, получили почетные боевые ордена Св. Георгия IV степени.
С января 1855 года и до самого падения Севастополя (в сентябре того же года) великий князь участвовал в обороне, руководя всеми инженерными работами и артиллерией на северной стороне города.
Память о боевых делах молодости грела его сердце, а к Крыму Николай Николаевич привязался настолько, что первым среди великих князей приобрел себе на полуострове поместье Гаспра.
С восшествием на престол старшего брата великий князь стал ему надежной опорой. В судьбоносном для России 1861 году он становится командиром размещенного в столице Отдельного гвардейского корпуса, позже, после введения системы военных округов, он же возглавил и все войска Петербургского военного округа (1867 г.).