Количество одаренных людей было среди них не слишком значительным, хотя большинство из них все же добросовестно относились к своим обязанностям, причем соотношение русской и немецкой крови не имело здесь никакого значения.
Вне зависимости от происхождения император часто покровительствовал личностям ярким и талантливым, если их таланты никак не соприкасались с политической сферой. Исключениями являлись только три подряд министра финансов – Н.Х. Бунге, И.А. Вышнеградский (1831–1895) и С.Ю. Витте, но они, как правило, действовали в рамках своего ведомства и более чем успешно наполняли казну. В сфере же науки и культуры конец XIX века – это начало Серебряного века в литературе, а также Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) с его таблицей химических элементов и многочисленными научными и экономическими исследованиями, изобретатель радио Александр Степанович Попов (18591905), «отец русского воздухоплавания» Николай Егорович Жуковский (1847–1921). Вероятно, самым замечательным памятником Александру III стал созданный уже после смерти государя, но по его инициативе Русский музей, ставший крупнейшим хранилищем отечественного искусства.
Миротворец
В истории по отношению к этому императору чаще всего употреблялся эпитет Миротворец, которым посмертно наградил своего отца сын и незадачливый преемник.
Вступление Александра III на престол ознаменовано успешным завершением возглавляемой М.Д. Скобелевым экспедиции к Геок-Тепе, приведшей к включению в состав Российской империи территории современной Туркмении.
Скобелев стал кумиром своих соотечественников и выступил с рядом антигерманских заявлений. Дипломатических осложнений удалось избегнуть благодаря внезапной смерти «белого генерала».
В 1885 году, когда был присоединен Мервский оазис, британцы спровоцировали конфликт с Афганистаном, но азиатские отряды наголову разбил Александр Виссарионович Комаров (1830–1904) в битве при Кушке. Соотношение потерь – 500 с лишним афганцев против 9 русских.
Английский премьер Уильям Гладстон (1809–1898) начал грозить войной, однако не напугал Александра III, поскольку такая борьба напоминала бы поединок слона и кита, а сильных союзников у британцев в тот период не было. Дело ограничилось дипломатическими перепалками.
Тем не менее слишком прямолинейная политика самодержца не всегда оказывалась удачной. Когда в 1886 году не очень надежный, но все-таки ставленник России, князь Болгарии Александр Баттенберг (1857–1893) просил Петербург о помощи, ему отказали, помня о его прошлых интригах. В результате его место на престоле занял ставленник Австрии Фердинанд Кобургский (1861–1948). Влияние России на Балканах в этот период вообще очень ослабло. У Александра III там, да и во всем мире, по собственному признанию, оставался только один союзник – Николай Черногорский (18411921). Но гораздо больше, чем властителя крохотного балканского княжества, государь ценил двух других союзников, в чьей преданности сомневаться не приходилось, – армию и флот самой России[303].
Генерал М.Д. Скобелев
Генерал А.В. Комаров
Стремительными темпами наращивалась морская мощь империи, что же касается сухопутных сил, то здесь рациональное переосмысление западного опыта сочеталось с собственными разработками. Форма армейцев стала более удобной и, главное, исполненной в лучших национальных традициях. Активно внедрялись новые виды вооружений – надежные и простые, классическим примером чему может служить винтовка Мосина, верой и правдой прослужившая до окончания Великой Отечественной. Появились броненосцы и дальнобойные гаубицы. Ввязываться в конфликт с Россией попросту побаивались, а император, сознавая свою силу, вполне мог ответить на сообщение о том, что его ждут иностранные дипломаты, пренебрежительным: «Европа может подождать, когда русский царь ловит рыбу».
Несмотря на такую показную уверенность, Александр III, озабоченный заключением Тройственного союза Германии, Австрии и Италии, решил противопоставить ему казавшийся многим противоестественным альянс с Францией.
Николай Черногорский
Соответствующие переговоры увенчались заключением русско-французского союзного договора, текст которого был утвержден императором 28 июля 1891 года. Договор предусматривал, что в случае нападения на Францию Германии или Италии, поддержанной Германией, и в случае нападения на Россию Германии или Австро-Венгрии, поддержанной Германией, Россия должна была выставить на германский фронт 700–800 тысяч человек из общего числа мобилизуемых в 1,6 миллиона, Франция – 1,3 миллиона.
Союзники обязались не заключать сепаратного мира и договаривались о взаимодействии между штабами.
Как попытку зондажа на предмет сближения с Англией можно оценить согласие, данное императором на свадьбу цесаревича Николая Александровича и родственницы королевы Виктории принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской…
В личной жизни Александр III был образцовым супругом, который вполне мог защитить жену и детей не только силой своей власти, но и крепостью собственных мускулов. Пример – катастрофа царского поезда в Борках, когда государь на своих плечах удерживал обрушившуюся у вагона крышу, пока из салона вытаскивали раненых и пострадавших (1888 г.).
Крушение императорского поезда в Борках
Однако именно травма, полученная при этой аварии, вероятно, послужила причиной болезни почек. Простуда, полученная в сентябре 1894 года во время охоты в Беловежье, привела к нефриту. Александра III срочно отправили на лечение в Крым, но состояние его продолжало ухудшаться.
20 октября 1894 года предпоследний русский император скончался в Ливадийском дворце[304]. Его ближайший и самый способный сподвижник С.Ю. Витте высказал мнение: «Если бы Александру III суждено было продолжить царствовать, сколько он царствовал, то император, по собственному убеждению, двинул бы Россию на путь спокойного либерализма»[305].
Общие итоги. Александр III
Сын царя-Освободителя с успехом выполнил свою задачу «подморозить» Россию, но «подморозить» только в плане политическом.
Проекты конституционного переустройства России положены под «сукно», свобода прессы на практике оказалась сильно ограничена, а общественно-политические дискуссии хотя и продолжались, но не выходили за рамки, очерченные официальной идеологией.
Активно действовавшие радикальные группы оказались ликвидированы, а их уцелевшие участники были выдавлены за границу, где начали склоняться к отказу от силовых методов борьбы против самодержавия в пользу пропаганды. Однако предпринимаемые за границей пропагандистские усилия слабо влияли на стабильность режима.
Внешняя политика, несмотря на укрепление общего авторитета России, не обеспечила получение империей новых весомых призов в форме территориальных приобретений и укрепления геополитического влияния. Окончательное покорение Средней Азии было, в сущности, лишь логичным завершением процесса, начатого при Александре II, и оказалось обеспечено успехами предыдущего царствования.
Влияние России на Балканах снизилось, поскольку в орбите Австро-Венгрии оказались такие ключевые региональные игроки, как Болгария и Сербия. Заключенный с Францией военно-политический союз знаменовал собой отказ от проверенной временем и в целом оправдывавшей себя практики партнерства с Пруссией, хотя здесь надо учитывать, что Пруссия уже трансформировалась в Германскую империю.
Внутренняя политика выглядела более успешной. Россия сделала резкий рывок в промышленном развитии, набрав темп, позволявший ей в обозримом будущем догнать ведущие державы Европы. Эти успехи в значительной степени объяснялись правильной ставкой на ускоренное развитие транспортной инфраструктуры, прежде всего через ускоренное строительство железнодорожных магистралей.
Транссибирская дорога должна была соединить центральные, самые развитые районы России с дальневосточной окраиной, упрочив позиции империи на Тихом океане. Другим инструментом экспансии предстояло стать военно-морскому флоту, мощь которого резко усилилась благодаря внедрению новых, более передовых типов судов.
Укрепление армии и военно-морских сил, в свою очередь, стимулировало развитие передовых производств и технологий, хотя в этих сферах Россия по-прежнему слишком сильно зависела от иностранных поставок.
Еще одним стимулом, не только для промышленности, но и для экономики в целом, стала протекционистская политика С.Ю. Витте, вылившаяся в затяжную, но в целом успешную «тарифную войну» с Германией. Однако российский аграрный сектор хотя и продолжал исправно насыщать мировой рынок хлебом, развивался экстенсивно и явно не соответствовал вызовам времени. Причина этой неэффективности крылась в неразрешенности аграрного вопроса и несправедливости существующего положения вещей, когда большая часть земельных владений оставалась в руках помещиков.
Неразрешенность этой коллизии, доставшейся в наследство Николаю II от его отца, в сущности, и погубила династию Романовых.
Вдовствующая императрица. Мария Федоровна (1847–1928)
Принцесса Дагмара стала первой представительницей Датского правящего дома, вышедшей замуж за будущего российского государя, так что своим появлением она сломала уже укоренившуюся у царей традицию подбирать женихов и невест для своих детей непременно в Германии.
В определенной степени павший на нее выбор объяснялся серьезно изменившимися после Крымской войны (1853–1856 гг.) геополитическими раскладами.
Тройственный альянс России, Австрии и Пруссии прекратил свое существование, и Петербургу приходилось искать новых партнеров. Дания в 1864 году потерпела поражение от Пруссии и Австрии, лишившись значительных территорий, и также была не против получить прикрытие со стороны одной из великих держав. Таким образом, интересы двух стран совпали.