— Принцесса, подождите! — все же решился Оливий и бросился за ней следом.
О, а я уж было решила, что все же смоется куда-то от греха подальше или пойдет жаловаться кому-то… Интересно, долг взыграл, или просто в самом деле беспокоится о девушке? Я проследила взглядом, как он догнал Овсянку, но та на него даже не взглянула.
— Она всегда такая, — предупредил Мартин, чуть скривившись.
— Уррр… — подтвердил Марк.
— Ой, а ты откуда знаешь? Видел ее всего пару раз и то издалека, — возмутилась на заявление этого врунишки. — А ты, Лексара, что скажешь… — начала я, но осеклась, не увидев на голове Марка белку.
Обернувшись, увидела, что та своим ходом тоже поскакала к выходу и уже практически догнала Риссуэллу.
— А вот Лексаре она нравится, видите? — заявила нравоучительным тоном, но белка уже обогнала принцессу и поскакала мимо нее дальше. — По крайней мере, она ничего не имеет против нее.
— И зачем ты ее позвала с нами?
— Урр!
Надо же, как спелись! И когда только успели?
— Я твой опекун, а следовательно, фактически сестра. Риссуэлла точно твоя сестра. Следовательно, моя сестра тоже. А в семье все должны дружить, иначе что это за семья? По крайней мере, в моей семье дела обстоят именно так, — заявила нравоучительным тоном.
— Думаешь, она действительно станет тебе подругой?
— А разве у нее есть шансы избежать этого?
— Аргумент… Так что же мы стоим? Пикник-пикник! Марк, догоняй! — воскликнул Мартин и совсем не «по-принцевски» вдруг сорвался с места и побежал.
Марк с секундным опозданием азартно взревел и погнал следом, сотрясая пол. Откуда-то спереди раздался чей-то визг. Риссуэлла или Оливий? Я бы не утверждала наверняка… Так, а чего это я вдруг в отстающих оказалась, это же моя идея с завтраком в саду!
— Эй, меня забыли! — завопила радостно и, подхватив поудобнее подол платья, побежала вслед за всеми.
У меня сегодня выходной — имею право веселиться как мне того хочется! А потом непременно пойду похищать Арка!
* * * * *
Солнце уже в значительной мере припекало, сидеть на неровной бугристой земле, хоть и на пледике, было неудобно, особенно учитывая, что Лексара задела мой стакан с соком и вылила его весь мне на подол. В довершение ко всему, пролетавшая мимо мошкара так и норовила либо сесть на меня, либо запутаться в моих волосах.
Тем не менее, я стоически сидела, не выказывая недовольства, лишь молча жевала травинку и, щурясь из-за ярких солнечных лучей, наблюдала за бегающими по поляне Мартином, Марком и… Оливием.
Причем последний поначалу больше убегал от этих двоих… пардон, троих — Лексара тоже принимала активное участие в этой забаве, я ее не сразу заметила… Так вот. Если изначально веселились только трое, за счет Оливия, то в какой-то момент дриад осмелел и встретил опасность лицом к лицу… А конкретно — позволил Марку опрокинуть себя и обслюнявить. После чего Мартин посчитал, что Оливий «свой» парень и можно усложнить правила игры таким образом, чтобы весело было всем.
Подозреваю, на решительность Оливия повлияло то, что Риссуэлла, до того увлеченная только завтраком и погруженная исключительно в свои мысли, продолжила думать свои думы, рассеянно глядя за веселящимися парнями… и белкой. Вот после пойманного взгляда Оливий и расхрабрился вдруг.
Правда, я, в свою очередь, подозревала, что он просто отвлекся на Овсянку и уже не успел отскочить от прыгнувшего к нему Марка. По крайней мере, я успела заметить, с каким обреченным видом он зажмурился, явно готовясь принять свою смерть.
Но это уже их проблемы. Главное, что сейчас и сам дриад с явным удовольствием носился по поляне, дурачась с детьми. Ну, Марк для меня тоже ребенок. Большой такой, огнедышащий и прожорливый, но ребенок… Во всяком случае, не опаснее Мартина, уж точно.
— А ты не знаешь, в каком возрасте дриады считаются взрослыми, совершеннолетними? — спросила невпопад у Риссуэллы, что уже минут пять с задумчивым видом рассматривала мой профиль, хоть и делала вид, что ее интересовали парни, деревья, небо, а то и вовсе гусеница, что ползла по моему колену… — Ах ты, черт! Брысь отседова! — вскрикнула я и одним щелчком отправила гусеницу в непродолжительный полет.
Краем глаза отметила, как по лицу принцессы пробежала легкая улыбка, сделав ее очень симпатичной… Впрочем, о чем это я? У нее же мое лицо, вообще красоточкой сделала ее эта улыбка! А заодно лишний раз подтвердила, что ее интересовала именно я.
— Так что там по дриадам?
Риссуэлла одарила меня недовольным взглядом, красиво расправляя складочки подола, и только после этого соизволила ответить:
— Лет в сорок, кажется, наступает совершеннолетие. Но относительно самостоятельными, способными нести уже службу… как Оливий… Они считаются лет с тридцати, — протянула она, бросив взгляд на дриада, что весело смеялся над чем-то вместе с Мартином, в то время как Марк корчил из себя обиженного.
— Угу. То есть, официально Оливию по нашим меркам около семнадцати. Это многое объясняет.
— Ну, можно и так сказать, практически мой ровесник, — пожала плечами принцесса, подтянув к себе поближе поднос с фруктами.
— Почему ровесник?
— Мне семнадцать, — фыркнула она с независимым видом и, отбросив все манеры, с наслаждением впилась зубами в румяное яблоко.
— С какого вдруг перепугу тебе семнадцать?!
На мой удивленный возглас обернулись парни, даже Лексара, кажется, что-то удивленно прострекотала. Но я сидела, во все глаза уставившись на Риссуэллу. Как-то и подумать не могла, что при одинаковой внешности наш возраст может не совпадать.
Принцесса ответила мне скептическим взглядом, в котором читалось явное сомнение в моем душевном здоровье, и продолжила дальше хрустеть яблоком.
— Беспокоишься о том, что умрешь раньше меня от старости? — и все же совсем промолчать она не смогла.
— Пф-ф… Я не уверена, что вообще до нее доживу. Но это все детали. Главное, знаешь, что? — поведала ей заговорщицким шепотом.
И она не устояла, заинтригованно подавшись чуть ко мне с немым вопросом в глазах, даже жевать перестала.
— Что теперь я автоматически считаюсь твоей старшей сестрой! Здорово, правда? — выпалила я преувеличенно радостно и, потянувшись к ней, даже ухитрилась на несколько секунд приобнять.
Но потом у Риски ступор прошел, и она, невнятно ругаясь, вывернулась из моих объятий и даже чуть отодвинулась. Правда, недалеко.
— Ты странная, — заявила она, недовольно сопя.
— Подумаешь, сделала открытие!
— Очень странная.
— И? — я насмешливо приподняла бровь, ожидая продолжения.
Но Риссуэлла, фыркнув, отвернулась, вновь принявшись наблюдать за происходящим на поляне. Учитывая энтузиазм, с которым два парня и дракон скакали там, вытаптывая всю траву, цветы и даже некоторые небольшие кусты, там еще долго будет проплешина.
— Иди поиграй с ними, — предложила Овсянке некоторое время спустя.
— Я?
— Ну да, чего так удивляешься?
— Принцессе не пристало…
— А наследному принцу пристало? Может, хватит цепляться за этикет? Или боишься, что тебя просто не возьмут с собой играть?
Под моим проницательным взглядом на несколько мгновений девушка смутилась и даже чуть порозовела, но тут же независимо вздернула нос.
— И ничего я не боюсь, просто эти дурацкие игры мне не интересны!
— Ага. Я так и поняла… Слушай, а что ты говорила о «службе» Оливия? Ты о чем?
— О том, чем занимается Оливий… Ну, занимался, пока змеехвостый не приставил его ко мне, ходить везде по пятам, — фыркнула она, недовольно дернув плечом.
— Не будь расисткой, наги весьма милые, за «змеехвостого» могут и яду подлить в бокальчик. И чем он занимался? Бродил в балахоне — все, что знаю.
А сама только сейчас вспомнила о ритуальном зале, где, собственно, меня и должны были укокошить изначально. И верно, помимо Оливия, там и других послушников хватало. Да и сам Арк зачем-то же проводил какие-то ритуалы на алтаре…
— Вот и спроси у своего жениха, зачем ему послушники и мини-храм в его замке. Я в это лезть не собираюсь — дольше проживу, — Овсянка вполне натурально передернула плечами.
И не понять, то ли в самом деле беспокоится о своей судьбе, то ли из вредности в который раз не пожелала отвечать. Ладно, не суть важно, пока она в принципе идет на разговор, грех этим не воспользоваться.
— Чем вообще планируешь заниматься?
— Когда?
— Вообще. Замуж ты не хочешь, в монастырь уходить тоже не горишь желанием. Праздно шататься по коридорам замка в компании Оливки тебе тоже вскоре наскучит. Вот и спрашиваю, в какое русло ты бы хотела направить свою энергию?
Мне в самом деле не давало покоя, что Риссуэлла пока бродила неприкаянно по замку. Должны же у нее быть какие-то увлечения? Потому, может, у нее и стервозность эта перла изо всех щелей, что ей не давали заняться любимым делом.
Но от моего вопроса Овсянка совсем уж оторопела, моментально растеряв весь свой гонор. Похоже, у нее в самом деле никогда не спрашивали об этом.
— Может, мечтала о чем-то в детстве? Или способности к чему-то? — попыталась подсказать, но принцесса смотрела на меня совсем уж несчастным взглядом, оставив в покое недоеденное яблоко. — Ладно. А сейчас чего хочется? Или давай пойдем от обратного: чего НЕ хочется? — я не бросала надежды достучаться до нее.
— Замуж не хочу!
— Не выходи.
— И в монастырь тоже не хочется… — добавила она после непродолжительного вздоха.
— Угу. Я так и поняла. И? Тебя готовили на роль королевы… Что сюда входит? Вышивка, плетение веночков, придворный этикет, танцы, наверное… Что еще? Политика, договоры? — принялась я рассуждать вслух, лихорадочно прикидывая, куда бы все же пристроить девчонку.
— Нет, о политике почти ничего. Меня готовили в жены принцу или королю, но не предполагалось, что буду именно править. Так, руководить в пределах замка…
— Стоп! С этого момента поподробнее. Что конкретно ты должна знать о замке, чтобы им руководить? — зацепилась я, практически сделав стойку, как охотничья собака.