– Эй, соня, вставай, – пытаюсь ее разбудить, но она все еще не собирается просыпаться.
Мимо по проходу идут к выходу мужики, и Сава говорит, посмеиваясь:
– Целуй спящую красавицу, Горин, и пошли на самолет.
Посмеиваюсь, а потом думаю: а почему нет? Совет-то дельный. Главное, чтобы Палыч не заметил и по тыкве мне не настучал. А то будет весело очень защищать рамку с пробитой башкой.
– Просыпайся, идем, – говорю ей еще раз и понимаю, что толку от этого реально немного. Ну… я пытался! Беру лицо в ладони и поднимаю голову, тянусь к губам аккуратно и в последнюю секунду, за миллиметр до лица, замечаю, как она открывает глаза и хмурится.
– Ты чего делаешь? – спрашивает хрипло.
– Бужу тебя, – отвечаю, так и не отпуская ее и не сдвигаясь с места. – Ты не хочешь просыпаться.
– Я проснулась, – снова говорит тихо-тихо, но все еще дико сонно.
– Не-а, – говорю ей с улыбкой, – ты еще спишь, а это все сон.
И целую в губы. Мягко, нежно и осторожно. Хоть и нагло очень, потому что обещал же ей, что целовать не буду.
Отрываюсь от нее, она все еще очень завороженно смотрит на меня, поэтому я тихо-тихо говорю:
– А теперь просыпайся…
И ухожу.
Выхожу из автобуса, улыбаюсь как идиот, но иначе просто не выходит. Интересно, когда она поймет, что я обманул ее по поводу сна, сильно ворчать будет или не очень?
Забираю сумку из багажного, вытаскиваю и сумку Дианы, Палыча, Марины, пока те где-то прохлаждаются, и бросаю взгляд на дверь автобуса.
И замираю с этими же сумками в руках, потому что вижу, как Даня стоит у двери и помогает моей Диане спуститься по ступенькам, держа ее за руку.
Мою Диану? Черт… Если бы.
Ладно, засчитано, что это банальное воспитание и девушкам всегда надо помогать выходить из транспорта, а я этого не сделал. Но тот факт, что Даня в целом постоянно подбивает клинья к Дианке, меня очень расстраивает. Вдруг он ей внезапно понравится и она решит, что к отношениям с ним она готова?
Я постоянно вижу, как он пялится на нее в ледовом дворце, что-то говорит ей часто, они хихикают. Психую – просто жесть! И понимаю, что права на эти психи не имею, потому что мы же, черт побери, просто друзья и все такое.
Но ни хрена я ему ее не отдам. Буду делать все так, чтобы Дианка захотела отношений, но только со мной. Пусть не сейчас, позже, когда угодно. Я влип в нее сильно, влюбился, не готов терять это чувство, и чтобы угасало оно, я тоже не готов.
На меня эта влюбленность как с горы свалилась, я сам не ожидал, как резко прибило, но мне нравится все происходящее, честно признаться.
Поэтому, как только они выходят из автобуса и он снова начинает ей что-то говорить, а она ему улыбаться, я подхожу к ним сразу. Наверняка со стороны выгляжу как самый обычный ревнивый придурок, но…
Я и есть ревнивый придурок, поэтому ничего страшного.
– Проснулась? – спрашиваю у нее и кладу руку на плечи. Смотрю в глаза Дане, молча пока объясняю, что не надо сюда лезть, по-хорошему.
– Ага, – говорит Дианка сквозь зубы. – Проснулась. Сон такой странный снился в последние пару минут… Как будто и не сон вовсе, представляешь?
– Да ну, правда? – делано удивляюсь. Даня закатывает глаза и уходит. То-то же. – Говорят, это когда спишь некрепко, то могут сниться такие сны. Я где-то читал…
– Во-первых, – говорит она мне, – что тебе сделал Даня? Во-вторых, у нас был уговор не целоваться.
– Во-первых, он меня просто бесит, – отвечаю ей, все еще держа за плечи, – во-вторых, о чем идет речь? Мы с тобой вообще никогда не целовались, разве нет? Или ты припоминаешь какой-то наш поцелуй?
Наглею, улыбаюсь и намекаю ей, что, стоит только заикнуться о поцелуе в автобусе, я сразу могу припомнить тот раз, когда она сама меня целовала. Я, конечно, так делать не буду, но припугнуть-то можно? Чтобы не ворчала, что я к ней полез. Меня тянуло! Это оправдание или нет?
Если бы я знал, что ей будет неприятно, я бы не трогал. Но тот раз в ее комнате ясно мне дал понять, что ей очень и очень приятно. Просто барьеры какие-то в голове, которые я намерен сломать.
– Ладно, – фыркает, – допустим. Живи пока.
Она улыбается и уходит к своим девчонкам, оставляя меня с идиотским удовлетворением внутри.
Глава 31Диана
Мы прилетаем в первый город из выездной серии еще утром, потому что дорога много времени не заняла, а выезжали мы очень рано. Игра у «Феникса» завтра, а сегодня вечерняя тренировка, поэтому, как только мы заваливаемся в номера, сразу ложимся спать. Хорошо быть дочерью тренера: пока все живут в номерах по несколько человек, я всегда живу одна. Папа говорит, что для комфорта дочери ему не жаль заплатить из своего кармана, а я очень нагло этим пользуюсь, потому что почему, собственно, нет?
Падаю на кровать и отключаюсь – сна в машине, автобусе и самолете мне было катастрофически мало.
Мне снятся какие-то странные сны. Яркие, но совершенно непонятные. Все кружится, я даже не могу из-за этого уснуть крепко, постоянно нахожусь в состоянии дремоты и верчусь на кровати юлой.
Сон немного проясняется, и после долгой дороги мне кажется, что я снова куда-то еду. И так мягко-мягко мне лежать, что хочется уснуть покрепче, но внезапно я вижу перед собой лицо… Горина! Опять! Точно как в автобусе!
Он тянется ко мне губами, и я отчетливо понимаю, что он хочет меня поцеловать, даже несмотря на то, что я нахожусь во сне.
И умом я вроде осознаю, что мне надо его оттолкнуть, потому что мы не должны, но… А почему не должны? Сердце гулко стучит в груди, а в мыслях только один вопрос: почему мы не должны?
Тем более во сне! Тут же можно, да? Тут все можно!
Я долго сомневаюсь, думая, если отдамся чувствам во сне, не буду ли я иначе относиться к Горину в реальности? Но пока думаю, он сам целует меня…
Картинка красивая, я словно со стороны вижу наш поцелуй, но как только начинаю двигать губами в такт – просыпаюсь, понимая, что никакого Димы рядом нет и поцелуя, удивительно, но, к сожалению, нет тоже…
Ну и какого черта я, а? Надо было прямо во сне его оттолкнуть! Поддалась снова его улыбке заразительной, чтоб его… Действует на меня гипнозом каким-то, а я ничего ему сказать не могу наперекор!
Встаю, спать уже все равно не хочется, да и сны такие, что от греха подальше лучше не нырять в них снова.
Иду в душ, чтобы освежиться, а потом хочу сходить перекусить и пойти прогуляться с девчонками по городу, если, конечно, папа будет не против. Мы впервые приехали все вместе просто присмотреться и почувствовать нужную атмосферу, а со следующего сезона это станет для нас полноценной работой. Мне лестно, что папа делает это все для меня.
После душа пишу в чат девчонкам, рассказывая о своих планах, они на все соглашаются, и мы договариваемся встретиться через полчаса на первом этаже, а потом пойти в поисках места, где перекусить, ну и на прогулку. Папа, правда, все еще не в курсе моих планов… Но, надеюсь, я смогу его уломать. Поэтому быстро собираюсь, вылетаю из номера, бегу на первый этаж и… Сталкиваюсь со всем «Фениксом», конечно же! Во всей красе, все и каждый, и папа во главе с ними. Это что, шутка какая-то, да? Испытание мне такое, что ли? Подхожу к девочкам и шепчу им, что надо по-тихому бежать мимо него, пока он нас не заметил, и мы аккуратно крадемся в сторону выхода.
– …именно поэтому время матча завтра переносится, и просто радость, что мы приехали именно сегодня! Все услышали? – спрашивает толпу папа, и они отвечают ему хором, что да. – Отлично. До вечера отдыхайте, потом во дворец на тренировку. Все свободны. А вам сто-о-оять! – рычит он, и мне даже имени слышать не надо, чтобы понять, кому это адресовано.
Конечно же мне…
– Стою, – выдыхаю и разворачиваюсь к нему лицом. Девочки делают то же самое.
– И куда намылились? – спрашивает, складывая руки на груди. Плохой знак. Очень сильно плохой знак!
– Гулять, – прикусываю губу.
– И меня не предупредив? Не спросив? У нас на выездах строгий режим, и по городу мы без разрешения просто так не передвигаемся.
– Па, ну это у вас режим, а мы что? Даже не танцуем пока!
– И поэтому ты решила даже не спросить разрешения? – поднимает он брови. Все, пишите письма, папуля злится.
– Можно? – спрашиваю сейчас.
– Нет.
Он говорит это резко и быстро, словно это не требуется даже обсуждать, а потом просто разворачивается и уходит. Дурдом!
– Ну па! – бегу за ним, опережаю и встаю лицом к лицу. – Почему нет? Мы просто хотели посмотреть окрестности, перекусить.
– Еда в отеле оплачена, бери что хочешь, шведский стол! – рычит он. Я вывела папу, просто отлично. И даже не поняла чем!
– Пап…
– Что «пап», дочь? Ты собралась идти непонятно куда в незнакомом городе и даже не подумала меня предупредить? Это чужой город, ты понимаешь? Ты не знаешь, какие тут люди, какие тут есть подворотни, на какие улицы ходить можно, а на какие нежелательно! Это не отпуск тебе, мы приезжаем работать! А если бы с тобой случилось что-то? Мне как жить потом с этим, а? Я головой за тебя отвечаю, а ты просто берешь и мылишься куда-то, даже не посоветовавшись. Спасибо, дочь, всю жизнь мечтал, что ты будешь от меня сбегать, хотя мне казалось, что я не даю повода поступать именно так.
– К маме отправишь? – шепчу, опуская голову.
Ладно, мне стыдно… Очень. Он и правда никогда не давал повода так себя вести, но просто… Да не знаю я, что просто! Просто мне захотелось прогуляться, а я точно знала, что он не отпустит, вот и все.
– Ты меня совсем-то не обижай, дочь, – рычит он. – Я тиран, может быть, но не скотина.
– Папуль… – мне хочется его обнять, но сейчас очень стыдно. Да и не время на шее виснуть, мне же не пять лет уже.
Он смотрит в сторону «Фениксов», которые, конечно же, никуда не ушли, как только услышали очередные разборки, и говорит им:
– Так, Лукашин, Родин, Шумаков и… Горин, – запинается он перед тем, как назвать Диму, – вы отправляетесь на пешую прогулку. Ваша задача – проконтролировать безопасность компании дам и при этом не встрять ни в какие передряги. Понял, Горин?