То есть получился какой-то «неправильный», но зато приемлемый для хазар иудаизм. Очень «толерантный» к язычеству иудаизм, который впитывал языческие представления и обряды, как православие на Руси.
Вот ТАКОЙ иудаизм и на Руси мог бы состояться как государственная религия — по типу хазарского… Спокойное иудейское, а по сути — иудео-языческое государство. Без требования немедленно всех обрезать, без гражданской войны иудаизма с язычеством.
Но перспективы и такого государства довольно смутные. Потому что и в нем не было бы цивилизационного единства подданных. Во второй виртуальности иудаистский центр государства по пути «из варяг в греки» противостоит языческой периферии. И эта периферия все сильнее оскаливается на чужой, но богатый центр.
В третьей виртуальности «политкорректного иудаизма» внутри самого общества нет гражданской войны — но нет и особого единства. Низы и жители периферии плохо понимают, кому поклоняются верхи. Верхи презирают диких сородичей, которые кладут с покойником инвентарь и пищу да еще воображают, будто сожженные молнией дубы имеют какое-то отношение к Высшим силам…
Любой внешний удар очень страшен для такого расколотого изнутри общества. Как он и оказался для Хазарского каганата. Слишком долгий путь предстояло пройти большой стране, чтобы иудаизироваться полностью. Чтобы стать внутренне единой иудаистской страной.
«Дранг нах остен» в XIII веке получится еще более ожесточенным, чем он был: оснований воевать с иудаистами не меньше, чем с язычниками, и куда больше, чем с православными.
Да еще очень вероятна религиозная война со всей христианской Европой. По типу крестовых походов… В этом случае иудаизм мог бы проиграть и на Руси все же утвердилось бы христианство. Но когда и какой ценой?
А сопротивление монголам, между прочим, тоже оказалось бы слабее…
В общем, и эта виртуальность не сулит Руси ничего особенно хорошего.
Глава 7РУСЬ ИУДЕЙСКАЯ ВНУТРИ ПРАВОСЛАВНОЙ
Это жуткая работа!
Ветер воет и гремит.
Два еврея тянут шкоты,
Как один антисемит.
Иудейская Русь никуда не исчезла только оттого, что обрезались в иудаизм не все россияне, а только некоторые. Евреев долгое время не было только в одном из государств Руси — в Московии.
Князья на Древней Руси использовали евреев примерно так же, как немецкие, — то есть покровительствовали в обмен на денежные дотации. Особенно старался в этом Святополк Изяславич, и, хотя свою кличку «Окаянный» он заслужил явно по другому поводу, приходится отметить — и здесь Святополк как-то странно отметился.
«Некоторые ученые, модернизируя события, называют эти беспорядки «погромами». В действительности же они были лишь косвенно направлены против евреев, причем протест вызывала только их экономическая деятельность, точнее, по всей вероятности, и то, что евреи выступали проводниками ненавистной соляной монополии, установленной Святополком».[74]
В 1113 году, в междуцарствие, Владимир Мономах медлил занять киевский престол, и в эту пору безвремения киевляне поднялись на бунт. Побили они многих ненавистных за «неправды» бояр, а кроме того, «потом Жидов многих побили и домы их разграбили за то, что сии многие обиды и в торгах христианом вред чинили. Множество же их, собрався к их Синагоге, огородясь, оборонялись, елико могли, прося времени до прихода Владимирова». А когда Владимир Мономах подошел, «просили его всенародно о управе на Жидов, что отняли все промыслы христианом и при Святополке имели великую свободу и власть… Они же многих прельстили в их закон».
Владимир отвечал киевлянам так: «понеже их (Жидов. — А.Б.) всюду в разных княжениях вошло и поселилось много и мне не пристойно без совета князей, паче и противно правости… на убивство и грабление их позволить, где могут многие невинные погибнуть. Для того немедленно созову князей на совет».[75]
Отмечу приоритет закона, действовавший в Древней Руси, и поведение князя, который не хочет поступать «противно правости», его страх перед гибелью невинных.
И еще отмечу, что и еврейский погром вызван был жадностью князей. Стремясь получить побольше денег, они покровительствовали евреям, а те преступали обычаи и законы не только из жадности, но и понимая — их пребывание в Киеве и благополучие прямо зависит от сумм, переданных Святополку.
На княжеском совете принято было решение ограничить размер процентов при займе, что и было внесено в соответствующие уставы Русской Правды, в Правду Ярославичей, Карамзин почему-то пишет еще о том, что по решению совета Владимир «выслал всех жидов; что с того времени не было их в нашем отечестве».[76] Но, видимо, Николай Михайлович все же выдавал желаемое за действительное, потому что в летописях упоминается, что в 1124 году в большой пожар «погорели Жиды в Киеве».
Были евреи даже на Северо-Восточной Руси, слабо заселенной и диковатой. При владимиро-суздальском князе Андрее Боголюбском «приходили из Волжских областей много Болгар и Жидов и принимали крещение».
Среди приближенных князя был по крайней мере один еврей, Ефрем Моизич, то есть Моисеевич. По данным Соловьева, он был в числе тех, кто убил князя Андрея в ночь с 28 на 29 июня 1174 года, в своем любимом Боголюбове.[77]
После смерти Андрея его сын Георгий сбежал в Дагестан к еврейскому князю.[78]
Однако… сколь тесны связи Древней Руси и евреев!
Спустя сто лет после погрома и обороны синагоги евреями еврейский квартал Киева постигла та же участь, что и весь город. В декабре 1240 года внук Чингисхана, Бату-хан, возглавлявший поход Золотой Орды к «последнему морю», подступил к городу и взял его после отчаянного сопротивления.
Жидовский квартал погиб, разделив участь всего города. Если и уцелел кто-то из киевских евреев, чьи предки укреплялись около синагоги сто лет назад, то скорее всего был уведен с арканом на шее или бежал, прибившись к единоверцам, в другие места.
Благо прибиться было еще где.
После татарского погрома еврейские поселения на Волыни и в Галиции сохранились. Великие князья, стремясь опять заселить Киев после нашествия, звали и евреев переселяться на старые места. Великий князь Даниил Галицкий, правивший на Волыни в 1221–1264 годах, селил евреев в построенных им и восстановленных после нашествия городах, и на тех же основаниях, что и христиан. Его преемники эту практику поддерживали и продолжали. «Евреи составляли важный компонент общества в Великом княжестве Литовском еще прежде его объединения с Польшей, где имелось собственное многочисленное и признанное законом еврейское население».[79]
Вот и еврейский историк отмечает: «В документах XV в. упоминаются киевские евреи — сборщики податей, владевшие значительным имуществом».[80] Еврейская энциклопедия объясняет появление этих сборщиков податей «движением евреев из Польши на Восток» и отмечает проникновение евреев — откупщиков таможенных и других сборов в Минске, Полоцке, Смоленске.
Но почему надо считать, что они откуда-то пришли? Абрама Порохувника явно считали «своим» еще в IX веке…
…Все началось с того, что некий «поп Алексий назвал себя Авраамом, жену свою Саррою, и развратил… многих духовных и мирян». Виноват в этих безобразиях был, разумеется, киевский еврей Схария. Он приехал в Новгород по торговым делам и там мгновенно вербанул бедного попа Алексия, да еще сразу вместе с женой. Сообщается, что вербовку Схария вел вместе с пятью своими единоверцами, но кто были эти пятеро — служащие Схарии или другие купцы, неизвестно.
Схария «сумел обольстить… двух священников, Дионисия и Алексия; уверил их, что закон Моисеев есть единственный Божественный; что История Спасителя выдумана; что Христос еще не родился; что не надо поклоняться иконам и проч.»[81]
Н.М. Карамзин полагает, впрочем, что убедительность речам Схарии придавала Каббала. «Ею-то, наукою, пленительною для невежд любопытных и славною в XV веке… Каббалисты хвалились… что они знают все тайны Природы, могут изъяснять сновидения, угадывать будущее, повелевать Духами…»[82]
Ересь очень распространилась в Новгороде — ведь «новгородские еретики соблюдали наружную пристойность, казались смиренными постниками, ревностными в исполнении всех обязанностей благочестия».[83] Соответственно, еретиков стали считать людьми благочестивыми, если не святыми. И получается, что не без основания.
Когда после захвата Новгорода Иван III приехал в свое приобретение, он тоже был совершенно очарован этими двумя, Дионисием и Алексием-Авраамом. Так очарован, что увез их обоих в Москву и сделал их протоиереями Успенского и Архангельского соборов: главнейших соборов страны, где покоился прах Великих князей Московских, которые находились в Кремле.
«Алексий снискал особенную милость Государя, имел к нему свободный доступ, тайным своим учением прельстил не только нескольких крупных духовных и государственных чинов, но убедил великого князя возвести в митрополиты — то есть во главу всей русской Церкви — из своих обращенных в ересь архимандрита Зосиму.
А кроме того, обратил в ересь и Елену, невестку великого князя, вдову Иоанна Младого и мать возможного наследника престола, «внука благословенного» Дмитрия».[84]