я на двойной внеочередной прием его семьи, сославшись на плотный график, приказы военной хунты, этот дебильный ПОП и так далее! Но он сумел ее убедить, и Давид дважды получил нужные процедуры! Не вина Антона, что они ничем ему не помогли! За это надо спрашивать со Снегирёвой! Но с ней Дилара конфликтовать не хочет. А Соколянскую и вовсе боится. Впрочем, на втором уровне Соколянскую теперь боятся все. После того как Брилёв заменил ею двоих своих прежних любовниц. Говорят, остальным четверым он стал уделять вдвое меньше времени, чем раньше.
Но сплетни Антона не волнуют, его волнует состояние здоровья сына! Давид совсем ослабел, силы не возвращаются к нему, и Снегирёва заявила, что какое-то время необходимо воздержаться от биорегенеративных процедур. Иначе предельно ослабленный детский организм может не выдержать. Ему требуется постельный режим, усиленные питание и отдых, на большее имеющихся в распоряжении Снегирёвой знаний и ресурсов не хватает! Постельный режим и отдых – это забота Дилары, а усиленное питание Антон обеспечивает сыну, как никто другой! Но у Давида нет аппетита, он часто отказывается от еды и почти ничего не ест. При этом он даже не похудел, только уставать стал еще быстрее. Что еще Антон должен сделать? Он сделает, только скажите, что именно! И бесконечная токсичность никак не разрешит эту проблему, она ее только усугубляет!
– Антирад принять! – в головных телефонах скафандра высшей защиты прозвучал голос техника Владимира, которого Порфирьев повысил до начальника третьего состава экспедиции, и все потянулись к пеналам с ненавистной химией.
В первую минуту Антона несказанно оскорбило известие о том, что начальником назначили какого-то сопляка, а не его, взрослого и опытного инженера-механика. Но выработавшееся под воздействием издевательств военной хунты свойство не произносить вслух ничего поспешного вновь принесло значительную пользу. Обдумав ситуацию, Овечкин пришел к выводу, что все складывается правильно. Если бы начальником назначили его, то избавиться от экспедиций стало бы невозможно. Разве только провалить очередную поездку, но за это военная хунта запросто может убить. Ему же требуется заслужить их доверие. Поэтому Антон старался во всем поддерживать Теха и даже подсказывал ему те или иные более правильные решения.
Шлюзование завершилось, и внешние ворота распахнулись, выпуская экспедицию в ангар. Мощные дверные створы еще не успели разойтись в стороны, а в лицо уже ударил поток пыли. Очередной сквозняк гонял по полузасыпанному грязным снегом ночному ангару пыльные вьюны, слабо различимые в тусклом свете фонарей. На изготовление замены потерянному во время спасательной экспедиции кузову мегамозги Миронова пустили половину стены ангара, и теперь у него имелась лишь крыша. До сих пор бураны не разнесли ее изнутри на куски только потому, что конструкция крыши была продумана Овечкиным идеально! Поэтому кое-кто и поспешил присвоить ее себе!
Экспедиция заняла свои места, и колонна сдвинулась с места. Плохо заметные в пылевом мраке силуэты обслуживающей команды остались позади, быстро утопая в царящем за иллюминаторами мутном месиве, и Антон закрыл глаза. Сейчас начнется суицидальная гонка, которую лучше не видеть. Он, как Инженер, прекрасно понимал, что опасность минимальна, но нервы все равно шалили, поэтому лучше не усугублять. Вообще недопилот справлялся с тем, для чего был создан. Техника шла по маршруту на бешеной скорости вслепую, управляясь с этим гораздо лучше человека. Если маршрут проверен и безопасен, то угрозы нет. Маршрут составлялся Порфирьевым на основе опыта предыдущих поездок, и Антон прекрасно помнил, как едва ползущий через ночной пылевой мрак вездеход поначалу налетал на торчащие из черного снега черные препятствия каждые минут двадцать. Потом столкновения стали реже, в последних поездках их не случалось вообще. По идее, все должно быть хорошо, и практика прошедших четырех экспедиций, управляемых недопилотом, это подтверждала. Ни одного столкновения не произошло, и это вселяло уверенность. Но не отключало инстинкт самосохранения, поэтому в иллюминатор Антон все же старался не смотреть.
Молодой техник вручную вывел колонну на маршрут и передал управление недопилоту. Скорость немедленно возросла до сотни километров в час, и техника ринулась через насквозь промерзший радиоактивный океан пыли, утопающий в вечном мраке. Если ничего не откажет в дороге, то до Росрезерва удастся дойти за один цикл антирада. Пока экспедициям везло, последние четыре успевали пройти путь от Центра до Росрезерва за один цикл. А вот на обратном пути повезло только первому составу, который вел Порфирьев. Остальным помешали бураны, и тяжело нагруженные машины не смогли наверстать упущенное время. Пришлось пережидать интоксикацию в терзаемой буранами спецпалатке, и продовольствие, которое они везли, сутки находилось под воздействием жесткого излучения.
Администрация заявила, что ничего страшного не произошло, потому что груз заранее был укутан освинцованным покрывалом, изготовленным из разрезанных баз. Кроме того, эти поставки подвергнутся переработке и пойдут на прокормку биоферм, людям беспокоиться нечего. Антон военной хунте не доверял, но работающие на биофермах люди подтверждали это заявление, и хотя бы в этом вопросе можно было быть спокойным. Хотя сама по себе прошлая экспедиция стоила ему немалых нервов.
Началось все достаточно неплохо. Всем выдали скафандры высшей защиты, и жить сразу стало легче. И спокойнее. Кое-кто поговаривал, что в этих скафандрах умерли фээсбэшники, но Антон порекомендовал новичкам игнорировать подобную чушь, потому что на личном опыте знает разницу между скафандром высшей защиты и старой усиленной тряпкой МЧС прошлого поколения. В новом скафандре его шансы резко возросли, а вместе с ними выросла и уверенность.
Его состав, будучи третьим, добрался до Росрезерва вовремя, и база была развернута внутри, за мощными воротами, под защитой от ураганов. Дальше пришлось изрядно понервничать. Без Порфирьева оказалось, что Антон первым выходил из интоксикации. Все вокруг было заблевано рвотными массами и заплевано отхаркивающимися от них людьми. Которые корчились в судорогах и сквозь горячечный бред просили то врача, то воды. Вычищать за всеми рвоту Овечкин не собирался, он Инженер, уникальный специалист, а не тупой солдафон, использовать которого иначе, кроме как на неинтеллектуальной работе, реально невозможно. Чтобы не остаться крайним, пришлось, превозмогая остаточные боли и усталость, провести обеззараживание воды и приготовить питьевые баллоны. Утомленному интоксикацией организму требовался отдых, и сразу после этого Антон лег спать, постаравшись улечься подальше от трясущихся в судорогах блюющих тел.
Потом все оклемались и сами вычистили базу. Многие даже сказали ему спасибо. Это были новички, не зашоренные тупой круговой порукой вояк. Солдаты косились на него с мрачным недовольством, но их в каждом составе было только двое, так что Овечкин предпочел не обращать на их косые взгляды внимания. Сутки прошли спокойно, потом началась погрузка продовольствия. С ней вечно возникали проблемы: то погрузочные тележки ломались, то очередное хранилище опустошалось, а ворота в следующее оказывались заклинившими, и их приходилось срезать, то батареи штурмовых комплектов разряжались на морозе в минус сорок семь вдвое быстрее, и их приходилось менять.
Не говоря уже о штабелях трупов, мимо которых приходилось ходить постоянно. Изможденные фээсбэшники сложили своих умерших у дальней стены ближайшего хранилища, и это сильно деморализовывало Овечкина. Невольно приходилось ждать появления роботов или взрыва какой-нибудь забытой фээсбэшниками мины, хотя вояки клялись, что Порфирьев снял все еще во время пребывания здесь первого состава. В общем, Антон крутился как белка в колесе, но погрузку все-таки удалось завершить до окончания цикла антирада. Правда, оставалось всего тридцать минут, и Тех не решился покидать Росрезерв. Интоксикацию пережидали внутри, и Овечкин вновь вздрагивал от ужаса при каждом лязганье металла в ожидании появления роботов.
Обратный путь прошел нервно, из-за буранов приходилось из каждого часа простаивать чуть ли не половину, и к исходу цикла антирада ни о каком возвращении речь даже не шла. Пришлось разворачивать базу в пустошах, и новички возились с этим почти сорок минут, хотя в Центре с ними проводились соответствующие тренировки. Технику при минус пятидесяти шести глушить никто не решился, к исходу суток аккумуляторы опустели наполовину, раз десять приходили бураны, и хорошо еще, что обошлось без ураганов. Интоксикация далась Антону просто ужасно, хотя закончилась раньше всех, и его мозг едва не взорвался от отчаяния, с катастрофической интенсивностью размышляя над тем, как избавиться от участия в экспедициях.
Однако в эту экспедицию он едет с реальной заинтересованностью. Сутки назад из Росрезерва вернулся прошлый состав, и администрация официально объявила, что все продукты из Росрезерва вывезены. На это ушло в общей сложности пять экспедиций и двадцать суток. Нависшая над биофермами угроза гибели от истощения ликвидирована, животные, аквазоны и прочее начали получать усиленное питание, и спустя шесть месяцев от текущей даты все нормы обеспечения людей будут пересмотрены в сторону увеличения. В качестве праздника администрация готовит аукцион невиданной щедрости, который состоится со дня на день. На нем будет распродано большое количество вещей, изъятых у уничтоженных террористов. То, что не будет выставлено в рамках аукциона, будет использовано в качестве премий тем, чья информация о складах с матценностями окажется наиболее продуктивной.
Последняя ремарка подвигла Антона к решительным действиям. Раз военная хунта делает такие объявления, значит, вскоре предстоят экспедиции и раскопки. Для подорванного здоровья Овечкина это уже слишком. Поэтому он пошел к Порфирьеву и заявил, что пришло время вернуться к строительству ангара Овечкина. Для этого нужны материалы из Росрезерва, и он готов отправиться туда и лично выбрать нужное. На это асоциальный брутал ответил, что в Росрезерве все нужное, и мы будем вывозить оттуда все, вплоть до ворот и кафельной плитки, которой выложены стены, пол и потолок тамошнего туалета. Но предложение Антона Порфирьев одобрил, потому что строительство вместительного ангара сейчас действительно выходит на первое место. Напрямик амбал не сказал, что избавит Овечкина от экспедиций, но и так было ясно, что строительство ангара надо брать в свои руки, пока его не отдали кому-нибудь другому. Так что в этой экспедиции Антону позволили решать, что именно вывозить в первую очередь. И он использует свой шанс на все сто процентов.