проведешь. Пыль, радиация и бураны не позволят. Ангар надо делать прямо сейчас, пока нам везет с ураганами. Параллельно с вывозом барахла из Росрезерва. Остальное подождет.
Пару секунд Брилёв размышлял над словами Порфирьева. Самоуверенный капитан учит его, как надо правильно командовать Центром. Полгода назад такое бы привело полковника в тихое бешенство, и он бы быстро нашел способ поставить зарвавшегося выскочку на место. Но опыт новой жизни научил Брилёва многому. Гораздо выгоднее проиграть бой и выиграть войну, чем наоборот. Гибкость решает! К тому же практика показывает, что уникальные специалисты часто знают о своей уникальности, и потому наглости им не занимать. С командой Миронова ему повезло, там одна молодежь. Они иногда устраивают выкрутасы, но все это лишь свойственные возрасту мелочи: бабы, рестораны, ЧСВ по отношению к тем, кто не вхож в команду вершителей судеб. С людьми Абрека ему повезло еще больше. Эти, если б не были уверены, что обязаны ему жизнью, давно бы захватили власть. Мозгов у них не так много, как у Инженеров, зато решительности не занимать.
Порфирьев же безопасен исключительно потому, что кукловоды из ГРУ изначально планировали его на роль инструмента для добычи власти. Использовать инструмент должен был некто другой, поэтому из мозгов Порфирьева дальновидно вычистили любые стремления к власти. Только это спасает Брилёва от серьезных проблем. Порфирьеву власть не нужна, и общественность тоже, он вообще ложил на всех. А вот стадо бы за ним пошло. Оно и так за ним идет, даже не спрашивая капитанского желания. Если Варяг сказал, что на поверхности можно работать, все с энтузиазмом лезут ковырять технику в ангаре. Если при этом Порфирьев сам на поверхности, то планы перевыполняются, потому что все пашут даже во время сильного ветра, уверенные, что ничего с ними не случится. А если и случится, то Варяг спасет, а Снежная Королева вылечит.
Эта парочка – уникальные профессионалы, и даже тупое стадо чувствует это на подсознательном уровне. Брилёв не раз имел возможность убедиться, что гэрэушные кукловоды свой хлеб ели не зря, царствие им небесное. Раз Порфирьев настаивает, значит, у него есть на это веские основания. Наиболее вероятно, что он основывается на заложенной в промытые мозги специальной подготовке. А ведь она рассчитывалась именно для работы в сегодняшних условиях.
– Ты уверен, что мы справимся сразу со всем? – Брилёв требовательно посмотрел на едва заметно кривящегося от боли капитана. – Обслуживать технику, проводить экспедиции и строить ангар? Кто этим будет заниматься? Овечкин в медотсеке полуживой, команда Миронова загружена выше головы.
– Овечкина выпишут быстро, – в рычании Порфирьева мелькнули нотки пренебрежения. – Тяжелых травм он не получил, а руками ему особо работать не придется. Свершилась его мечта! В экспедициях он пока бесполезен. Так что Овечкин будет только «за». Пока начнем без него, Мозгу придется поднапрячься. Ничего, не растает, не сахарный. У нас времени в обрез, такими темпами на поверхности будет минус шестьдесят дней через десять. Нужно технику утеплять, пока не поздно.
– Хорошо, ты меня убедил, – властно заявил Брилёв. – Бери все, что необходимо, и занимайся ангаром! Кто поведет вместо тебя завтрашнюю экспедицию?
– Сам поведу, – покачал головой здоровяк. – Сейчас чем быстрее вернемся, тем больше шансов. Загрузимся только хламом для строительства ангара, чтобы хватило наверняка.
– Снегирёва будет против. – Брилёв нахмурился. – Она на каждом моем сеансе лечения рисует по тебе прогнозы один ужаснее другого. Если ты будешь ездить в экспедиции и выходить на поверхность для строительства ангара, получим конфликт. Ты и так нарушил мое обязательство не выпускать тебя из стационара месяц.
– Никуда она не денется, – отмахнулся Варяг. – Как вернусь, свожу ее в семейный бункер, заберет оттуда пару шмоток, походит по дому – и успокоится.
– Что? – полковник аж привстал. – Куда ты собрался везти единственного врача?! Капитан, ты болен, тебе не в экспедицию, тебе срочную госпитализацию надо!
– Нормально все будет, – недовольно прорычал Варяг. – У нее в бункере, в каком-то заумно-секретном сейфе, есть армейская карта окрестных оптовых складов с различными ресурсами. Отец составлял специально на случай мировых катастроф. Толка от этой карты может быть на порядок больше всего того бреда, который сейчас все кому не лень наперегонки выкладывают в сеть. Сейф может открыть только она. Я разговаривал с Мозгом, он говорит, что со взломом можно провозиться не один день, проще ей самой отпереть. До бункера восемьдесят километров, на вездеходе это два часа туда и два часа обратно, дорогу я знаю. Два часа там, с учетом замены аккумуляторов и фильтров в системе воздухоснабжения плюс минимальное отопление. Еще полтора часа про запас. Заодно заберу оттуда ветряк. Там есть бытовой, в разобранном состоянии. Пригодится.
– Офигеть! – подытожил Брилёв, касаясь гарнитуры рации: – Карен! Миронова ко мне! Бегом! – Он ошарашенно покачал головой: – Я должен подумать над этой аферой! Насчет остального не возражаю! Занимайся!
Порфирьев ушел, и полковник машинально расстегнул верхнюю пуговицу полевого обмундирования. Это еще что за бред?! Что они задумали? Рисковать жизнью единственного врача! Здесь что-то не так, такого хода от этой пары Брилёв не ожидал. Несколько минут он перебирал варианты возможных подоплек, потом в кабинет вошел капитан Миронов, и Брилёв встретил его вопросом на пороге:
– Куда Варяг собрался везти Снегирёву? Что ты об этом знаешь?
– Я тоже сначала напрягся, – Миронов уселся в кресло. – Но потом разобрался в ситуации и считаю, что это не проблема. Снегирёва попала сюда из семейного бункера, там у ее отца-выживальщика имелась карта, на которую он…
– Об этом я уже в курсе! – перебил его полковник. – Что это за бред относительно сейфа и суперсложного замка? Зачем Порфирьеву везти куда-то единственного врача?! Вы что, не можете взломать замок? Пусть привезет сюда сейф целиком!
– Тоже так ему сказал, – подтвердил Миронов. – Но там все слишком геморно получается. Сейф специально инсталлирован в бетонную стену в техническом помещении, чтобы его нельзя было вытащить целиком. Для этого сначала придется демонтировать часть систем жизнеобеспечения, а после долбить стену. Потом еще взламывать его, потому что он имеет датчики движения, которые автоматически блокируют замки, если сейф пошевелить. Порфирьев говорит, что датчики ртутные, а бункер они перед уходом загерметизировали. Поэтому система наверняка сработает. И не факт, что там нет собственного автономного питания с обогревом. Токи она потребляет малые, простенького аккумулятора хватит на год запросто. Короче, все это взломать можно, но возни будет выше крыши: ехать туда, разбирать, долбить, доставать, вести сюда, здесь вскрывать – и все это при условии, что в сейфе не предусмотрен механизм ликвидации содержимого. Это сейчас модно. В смысле, было модно. Я только одного не понимаю: на кой ляд такой сейф потребовался в самодельном семейном бункере? У нее отец что, Джеймс Бонд?
– Паранойя – штука страшная, – криво усмехнулся Брилёв. – И, судя по поведению Снегирёвой, передается по наследству… – он замер на полуслове.
Все складывается! В секретном бункере ГРУ, предназначенном для спасения секретной ячейки агентов, вышколенных для работы в условиях ядерной войны, имеется секретный сейф с секретной картой. На которую нанесены объекты, полезные с точки зрения выживания ячейки и того, чьим инструментом она является. Никто не врет. Суперсложный сейф существует. Карта тоже. Разница лишь в том, что делал все это не мифический папочка-выживальщик, а профессионалы из соответствующего управления ГРУ. Достать ее может только Снегирёва, иначе бы Варяг сам ее привез. Но полевому агенту, который может погибнуть на поверхности в любой момент, давать доступ к столь ценным данным не имеет смысла. Доступ был у того, для кого предназначена агентурная ячейка. То есть у Менделеева или его генерала. В качестве страховки доступ дали тому, кто в случае активирования ячейки будет рисковать меньше всех. То есть штатному врачу. Все четко и логично. Поэтому Порфирьев уверен, что поездка за картой пройдет быстро и без проблем, а процесс извлечения сейфа и его последующее вскрытие займут несколько дней и могут закончиться самоуничтожением документации. Не исключено, что на карте помимо просто складов отмечено много интересного, раз она так тщательно спрятана.
– Яковлева говорила, – Миронов печально покачал головой, – что даже после гибели родителей Снегирёва так не загоняла. Удары по голове не прошли даром. Хорошо, что не задело часть мозга, отвечающую за медицину. Но взгляд у нее теперь как у куклы.
– Согласен! – Полковник невесело вздохнул. – Хорошего мало! С Заремой мы прокололись, но никто не мог знать, что так получится, а медиков не хватало. Резюмируем: можем пойти на риск и позволить Снегирёвой покинуть Центр?
– Думаю, риск минимален, – уверенно заявил Миронов. – Варяг регулярно добирается туда-сюда за пятьсот километров, так что восемьдесят он точно преодолеет. Тем более дорогу он знает. Для надежности можно отправить с ним грузовик. Приготовить спасательную экспедицию на случай, если они не вернутся к исходу цикла антирада. Но сам Варяг уверен, что все пройдет без проблем. Технику мы подготовим, за сто шестьдесят километров проблем точно не будет.
– О’кей! – Брилёв принял решение еще до того, как дослушал Миронова. – Решено. Пусть едут, эта карта нам нужна. Что насчет ангара? Порфирьев меня запугивал холодами в минус шестьдесят и отказами техники чуть ли не на ходу. Насколько это реально?
– Более чем, – помрачнел Миронов. – У нас нет арктического транспорта, все, что есть, рассчитано для эксплуатации при температурах не ниже минус шестидесяти. Но температура на поверхности продолжает опускаться, и как поведет себя техника при минус семидесяти можно только предполагать. В любом случае ничего хорошего нас не ждет. Нужно серьезно готовить технику к таким холодам. А еще лучше – вообще закончить все дела на поверхности к этому моменту и сидеть в бункере, не высовываясь. Мы просчитали: установить на первом уровне два биорегенератора не получится, там нужно слишком много работ проделать, включая подведение отдельного водоснабжения и отдельного насоса от системы смешения медицинских компонентов. Проще установить их в обычном медотсеке, сэкономим массу ресурсов, и нет риска что-либо испортить в общей системе. Поэтому мы хотели, чтобы в первую очередь Варяг привез из Росрезерва токарно-фрезерный комплекс и биорегенераторы. Вдруг потом уже не на чем будет все это везти. – Инженер замялся. – Или некому…