Процессия Брилёва двинулась в сторону подуровня медотсека, и полковник принялся исподволь изучать реакцию встречных прохожих. На дистанции «лифтовой подуровень – вход в медотсек» было малолюдно, но он отлично знал, что обычно все иначе. После расселения категорий по уровням этот отрезок второго уровня стал особенным местом. Потому что именно тут обитатели разных уровней пересекались друг с другом под очень даже благовидным предлогом: люди направлялись в медотсек или возвращались оттуда. То есть формально все чинно, степенно и никаких пошлостей. Просто люди, идущие друг другу навстречу, не могут друг друга не заметить. Иногда это приводит к общению, которое иногда приводит к завязыванию отношений, но такова жизнь. Не запрещать же людям получение медицинской помощи!
Разумеется, все все прекрасно понимали, но пока данная ситуация устраивала его и его людей. Центральный коридор всегда под видеонаблюдением, так что на любую проблему охрана отреагирует очень быстро. Зато каждый, кто хочет завести себе новую любовницу, может спуститься на второй уровень и направиться в медотсек, уточнить что-нибудь у практиканток Снегирёвой относительно своего здоровья или графика работы медицинского персонала, неважно. Или совместить приятное с полезным, когда сотруднику действительно назначен сеанс лечения. Соответственно, если кто-то из жителей второго уровня хочет стать любовницей кого-то из персонала Центра, ей ничего не мешает ходить в медотсек и обратно столько, сколько заблагорассудится. На втором уровне предлогов для этого предостаточно – в той же очереди к врачу стоять, например.
Чтобы не вносить сумятицу в недавно устоявшееся положение дел, Брилёв даже запретил Арарату перекрывать этот отрезок второго уровня на время собственного посещения медотсека. В настоящее время опасность минимальна, а посмотреть своими глазами на то, что происходит вокруг, даже интересно. Сейчас тут малолюдно потому, что многие жители второго уровня предпочли не лезть на глаза Службе Безопасности во время визита Брилёва, чтобы не стать доказательством лояльности охраны. Обычно народу тут гораздо больше, он ежедневно тратит пару-тройку минут, разглядывая данные с камер видеонаблюдения, чтобы быть в курсе ассортимента. Но и сейчас вокруг не пустынно. Девушки и молодые женщины попадаются по ходу движения, и в их взглядах Брилёв видит заинтересованность, а не страх или ненависть. Хороший знак. Разумеется, начальник Центра никогда не будет знакомиться вот так, на ходу, это не его уровень. Для этого существуют доверенные люди. Но приглядеть кого-нибудь вполне можно, почему нет, если кандидатка выглядит заманчиво. Если кто-либо окажется в состоянии оказать Соколянской достойную конкуренцию, то сейчас это будет не только актуально, но и интересно.
У входа в медотсек, как всегда, толкалась очередь из баб. Раньше среди них было много женщин с детьми, и сердобольные обитательницы второго уровня часто пропускали их вперед. Но потом выяснилось, что некоторые мамаши берут с собой детей, которые не больны, для того чтобы под видом сопровождения больного ребенка самим пролезть к врачу вне очереди. Это вызвало серию скандалов в очереди, едва не закончившихся довольно буйно. Охране медотсека дважды пришлось вмешиваться и с помощью шокеров наводить порядок. С тех пор в очереди почти нет мамаш с детьми, потому что по общему решению толпы в любых очередях теперь все равны, и их редко пропускают вперед себя. Стоять в очереди несколько дней для детей утомительно, поэтому все ждут окончания аврала, когда медотсек снова заработает для жителей в полную силу. Впрочем, за месяц все дети бункера заболеть не могли, тяжелобольных тоже нет, за сигналами о таких случаях тщательно следит СБ, чтобы пресекать распространение инфекций, так что ничего страшного не происходит.
– Дмитрий Адамович! Господин начальник Центра! – Женский голос раздался из глубины очереди, и пара охранниц Снегирёвой, стоящая у входа, хищно бросилась в толпу, словно львицы в стадо антилоп. «Снежинки» на ходу выхватывали дубинки-шокеры, и подавшая голос в ужасе уселась на корточки, закрываясь руками. – Я только спросить! Не надо! Пожалуйста! Я только спросить!
– Для этого существует специальная форма на сайте администрации! – заявила одна из «снежинок». Женщину схватили, но применять спецсредства не стали.
– Отпустить! – негромко, но властно приказал Брилёв, останавливаясь. «Снежинки» моментально оставили женщину в покое и замерли по обеим сторонам от нее, готовые действовать. – Задавайте свой вопрос, девушка, но впредь прошу не нарушать установленные администрацией правила!
– Извините! – торопливо залопотала та. – Извините, Дмитрий Адамович! Аллахом клянусь, вырвалось непроизвольно! Я мать, у меня ребенку нездоровится, но стоять в очереди ему тяжело. Хвала Аллаху, он не до такой степени болен, чтобы сдавать его на пост охраны! Хотела спросить, когда закончится аврал? Понимаю, что все это делается ради нашего блага, но… может, можно как-то решить мою проблему?
– Аврал закончится послезавтра, – объявил Брилёв. – После этого медотсек будет закрыт на сутки, в течение которых будет закончено лечение вернувшихся с поверхности бригад и проведено профилактическое обслуживание медицинского оборудования, которое безостановочно работает второй месяц. Потом медотсек вернется к работе в обычном режиме. Если вы считаете, что ваш ребенок не может ждать эти трое суток, подайте заявку на сайте по установленной форме. Я прослежу, чтобы доктор Снегирёва приняла вас вне очереди. Вам все понятно?
– Да, Дмитрий Адамович! – поспешила заверить его молодая женщина. – Скажите, это правда, что Росрезерв захвачен какими-то вооруженными до зубов свихнувшимися фээсбэшниками, которые вывозят наши продукты?
– Это фейк! – Брилёв окинул толпу внимательным взглядом.
Когда в твоей команде есть такая тряпка, как Овечкин, глупо рассчитывать, что слухи сюда не проникнут. Поэтому к подобным вопросам полковник был заранее готов.
– Да, какие-то люди, предположительно из уцелевшего бункера ФСБ, точнее сказать невозможно, добрались до складов Росрезерва! – невозмутимо заявил он. – Следы их активности были обнаружены там нашей экспедицией. Неизвестные испытывают серьезные проблемы с транспортом, поэтому смогли забрать с собой лишь три-пять тонн продовольствия из более чем двухсот. Куда они ушли и сумеют ли вернуться, на данный момент неизвестно, но с таким автопарком их шансы невелики. Мы же, наоборот, располагаем транспортом в достаточном количестве. За время аврала наши Инженеры и техники собрали чуть ли не из воздуха два мощных грузовика на воздушной подушке, каждый грузоподъемностью в двадцать тонн. Если техника не подведет, то экспедиция сможет достичь Росрезерва за один цикл антирада. Это позволит нам в течение месяца обеспечить себя значительным запасом продовольствия. Мы могли бы собрать больше транспорта, но у нас нет запчастей, на строительство грузовиков ушло все, что только возможно, и многое из этого пришлось изготавливать вручную. На эту тему после окончания аврала будет опубликовано обращение администрации к населению. Рекомендую всем ознакомиться с ним внимательно, это может помочь вам улучшить материальное положение не только всего Центра, но и свое индивидуальное.
Полковник шагнул к дверям, демонстрируя, что разговор окончен, и одна из «снежинок» объявила, обводя толпу суровым взглядом:
– Напоминаю всем присутствующим об ответственности за дачу ложных показаний и введение в заблуждение должностных лиц Центра! Учитывайте это при подаче заявок на внеочередное обслуживание!
Увидев, что Брилёв с телохранителями зашел внутрь медотсека, притихшая толпа оживилась и начала обсуждать полученную из первых рук информацию. Полковник коротким жестом остановил Соколянскую, спешащую к нему эффектной походкой, и перевел взгляд на старшую смены охраны медотсека:
– Офицер! Подойдите ко мне вместе со своими людьми! – приказным тоном потребовал он.
«Снежинки» немедленно выстроились перед ним в одну шеренгу и замерли, вытянувшись по струнке. Полковник обвел их обесцвеченные шевелюры суровым взглядом и кивком указал на появившиеся среди волос небольшие проплешины:
– Что это у вас с головами, офицеры?
– Мы выщипали себе по три клока волос, товарищ полковник! – доложила старшая смены «снежинок». – Всеобщим решением нашей команды! В знак солидарности с доктором Снегирёвой, а также в знак демонстрации населению серьезности наших намерений! Никто не сможет захватить медотсек, даже если террористами на втором уровне станут все! Люди отлично поняли намек!
– Одобряю! – коротко оценил Брилёв и перевел взгляд на Соколянскую: – Как к этому отнеслась доктор Снегирёва? Она не восприняла это как насмешку?
– Доктор Снегирёва позитивно относится к своей охране, – сухим официальным тоном доложила Соколянская, раздевая его взглядом. – Она неоднократно упоминала, что в их присутствии чувствует себя гораздо спокойнее.
– О’кей! – резюмировал Брилёв и коротко приказал старшей смены «снежинок»: – Занимайтесь!
– Есть! – отчеканила та, и обесцвеченные блондинки поспешили занять свои посты.
Брилёв скрыл довольную улыбку. Под его влиянием уже формируется субкультура. Неплохой результат! Он на правильном пути, очень скоро очень много кто будет на его стороне не только потому, что это выгодно, но и потому, что такая жизнь будет их устраивать. Пожалуй, он расширит штаты «снежинок». Сейчас у Снегирёвой три смены по шесть охранниц в каждой. Он сделает четвертую. Светлоглазых девушек в СБ больше нет, но укомплектовывать четвертую смену полностью не требуется. Эти должности будут вакантны, чтобы жительницы второго уровня знали, что туда – теоретически – можно попасть. Пусть у тех, кто не хочет быть чьими-то любовницами, появится дополнительный стимул. Допустим, три светлоглазых и три темноглазых вакансии. Снегирёва на темноглазых реагирует болезненно, но это пройдет, если один раз уже прошло.
Даже если не пройдет, то будут стоять на самых дальних постах, как те, что уже есть. Потому что без темноглазых вакансий никак, в бункере свыше девяноста процентов темноглазых, вакансии должны быть доступны всем. Заполнять их пока спешить не будем, введем строгие требования, профотбор, физподготовка, тестирование… Чтобы с наскока никто не прошел. Работу мечты не может получить каждая, но та, кто упорно двигается к своей цели, обязательно сделает это! Кто сказал, что у нас нет свободы выбора? И так далее. Потом всех светлоглазых отправим вместе со Снегирёвой в новый медотсек на первом уровне, а темноглазых перекрасим в черный цвет с прической под Яковлеву и оставим охранять этот медотсек. Сделаем для старого медотсека новый женский отряд, сейчас условно назовем его «угольки», введем привилегии, наберем штаты, будем брать только темноглазых