Першение в легких вновь заставило Антона зайтись в сухом дерущем горло кашле, и он, давясь и кривясь, ткнул грузчику рукой в сторону кабины. Тот понял и потащил тросы в указанном направлении. Порфирьев вместе с четверкой военных в штурмовых комплектах был уже там, и в свете ходовых прожекторов его силуэт был виден достаточно хорошо.
– Привязываемся! – коротко приказал он, забирая у грузчика мотки с тросами. – Один конец к себе, другой к вездеходу. Овен! Будешь следить за тросами, чтобы никто случайно не отвязал и не запутался!
– Что ты хочешь сделать? – не понял Антон.
– Привяжемся к вездеходу и разойдемся в пяти направлениях на длину тросов, – Порфирьев принялся пристегиваться к лебедке вездехода. – Отойдем на максимум и будем кричать в эфире, может, грузовики услышат… Если недалеко. Без троса можно заблудиться, если буран начнется. Если кто упадет и получит травму, пройдем по тросу и найдем! Все, вперед! Расходимся каждый в свою сторону, как запланировано. Через полчаса встречаемся здесь. Овечкин, глаз с тросов не спускать! Все остальные пусть перешагивают их внимательно и продолжают откапывать машину!
Его расплывчатый силуэт исчез во мраке, и привязанные военные принялись расходиться в разные стороны. Поначалу в шипящем эфире было слышно, как они вызывают Теха и Саныча, потом голоса утонули в помехах, и в эфире остался лишь радиообмен поисковой команды пленного. Минут через десять мотки тросов полностью размотались и привязи натянулись. Значит, военные отошли на максимум и продолжают работу в эфире, стоя на месте. Запас троса в лебедке был значительно длиннее, и продолжал разматываться. Видимо, Порфирьев стремился уйти как можно дальше, чтобы повысить шансы. Вскоре тросы солдат ослабли, из чего Антон заключил, что военные начали возвращаться, и только лебедка продолжала отдавать трос. К этому времени вездеход был откопан, насколько это было возможно, и Антон отправил грузчиков помогать пленному в поисках обломка лопнувшей втулки.
В ледяном пылевом мраке появились тусклые пятна армейских фонарей, но дойти до вездехода военные не успели. Как всегда внезапно начался буран, и все попадали, кто где смог. Под сильным ветром температура внутри скафандра упала до плюс двенадцати, и забившегося в черный сугроб Антона сотрясало дрожью. Он попытался было доползти до вездехода, чтобы укрыться внутри, но не смог этого сделать с одной рукой. Буран сбивал с ног и очень быстро заносил людей снежно-зольным крошевом, сопротивляться давлению ветра Овечкину не удавалось. Закончилось все, как обычно, резко и неожиданно. Ветер мгновенно сменился штилем, и люди принялись выкапываться. За двадцать минут бурана откопанный вездеход занесло заново, хорошо хоть не так сильно, и пришлось вновь вести серьезные раскопки.
– Вы нашли их? – Овечкин встретил вопросом выбирающегося из темноты Хама.
– Никто не отвечает! – с досадой ответил лейтенант, пробираясь через образовавшуюся на месте пробитой ранее колеи грязную снежную целину по пояс глубиной. – Я отходил, пока трос не натянулся, и потом еще как маятник туда-суда смещался. Кричал в эфир, не переставая! Ни хрена, только помехи…
Вскоре вернулись остальные трое солдат с тем же результатом. Порфирьева все еще не было, и Антон поспешил откопать занесенную снегом лебедку. Оказалось, что она все еще отдает трос, и все собрались возле нее.
– Зачем он делает это? – натянутые нервы били Овечкина нервной дрожью, накладывающейся на дрожь от озноба. – Мы теряем драгоценное время! Мы могли бы использовать его, чтобы добраться до «Подземстроя»! Если успеем пройти шестнадцать километров, достигнем зоны приема радиоузла Центра! Они смогут нас услышать и выслать помощь! Мы их слышать не будем, мощности не хватит, но они нас услышат, я гарантирую!
– Не успеем до интоксикации, – Хам мрачно покачал головой. – Столько не пройдем, даже если не станем базу разворачивать, а будем идти до упора. Снег слишком глубокий, под ним бурелом, а еще ураганы… Да и не смогут они помощь выслать вовремя. Пока поймут, что у нас случилось, пока подготовят транспорт, пока спасательную команду соберут, пока искать будут… там ведь никого не осталось, кто сможет нас быстро найти. По-любому придется базу разворачивать, иначе выхватим передоз прямо в пустоши. Варяг правильно делает, лишь бы направление угадал… хрен его знает, куда грузовики унесло…
– Трос перестал разматываться! – кто-то из грузчиков указал на замершую бухту лебедки. – Он остановился! Ему ответили! Он их нашел!
– С чего ты взял? – стоящий рядом солдат снял этот вопрос у Овечкина с языка.
– Потому что трос не натянулся! – возбужденно объяснил грузчик. – Значит, Варяг не размотал его полностью! Он бы не остановился на полпути, шел бы до конца! Раз остановился, значит, ему ответили!
– Или он упал и повредил ногу, – предположил Антон.
– Кто?! Варяг?! – Грузчик насмешливо воззрился на Овечкина. – Меня как-то бураном в пустошь унесло, когда ангар копали. Я страховочный трос не закрепил на держателе. Точнее, я думал, что закрепил, но не заметил, что карабин не защелкнулся. Начал отходить, карабин соскользнул, но я не увидел. Буран был сильный, меня сшибло с ног, прокатило через весь наш каньон и унесло на полсотни метров! Хвала Аллаху, я брыкался, как мог, и меня быстро зарыло в снег! Так Варяг меня нашел по сигналу аварийного маячка! Он вот так же, пристегнутый, шел и нашел! Два раза неправильно ходил, только на третий на меня наткнулся! У меня нога вывихнута была, так он меня на себе вытащил и не упал. Без меня, думаю, тем более не упадет!
Отвечать на эту бредовую чушь Антон не стал, переубедить фанатиков невозможно, поэтому лишь отвернулся, чтобы не видеть насмешливую физиономию и не сорваться. Несколько минут все смотрели на замершую лебедку, даже пленный, потом лейтенант напрягся и уставился в темноту.
– Тепловизор дает картинку! – Он умолк и тут же заявил: – Это ходовые огни! Грузовики едут! Он их реально нашел!
Вскоре в мутной пылевой толще забрезжили слабые пятна света, и Антон услышал вой двигателей. Первый грузовик выскочил из темноты, остановился в пяти метрах от вездехода и начал осторожно подползать как можно ближе.
– Уходим, быстро! – От его кузова отлепился расплывчатый силуэт, и Порфирьев оказался возле кабины вездехода. – Сюда идут роботы! Грузим все и уходим! Овечкин! Сматывай лебедку и отключай аккумулятор! Хам, помоги ему!
Все бросились разгружать вездеход, как ошпаренные, и Антон орудовал одной рукой лучше, чем обычно делал это двумя. Каждую секунду он бросал взгляд в пыльную тьму, откуда появились грузовики, и ожидал увидеть зловещее кроваво-красное свечение.
– Варяг! – возбужденный голос лейтенанта перекрыл шипение помех, заставляя Антона дернуться от страха. Они уже здесь! Мы не успели!!! – Вездеход бортом стоит на ящике с базой! Ее так быстро не вытащить!
– Тех, сколько у нас есть времени? – расплывчатый силуэт амбала вынырнул из-за вездехода с ходовым аккумулятором в руках.
– Не знаю! – нервно ответил молодой техник. – Они сразу после бурана появились, с трех сторон! Мы чудом ноги унесли, я заметил их глаза прежде, чем они нас! Еле-еле вырвались из их кольца, думал, второй грузовик не успеет! Но Саныч успел! Мы уходили от них по прямой, пока не услышали тебя в эфире! Если они скорость не увеличили, то у нас еще минуты две-три, никак не больше!
– Хрен с ней, с базой! – фотохромный комбинезон растворился в темноте. – Потом заберем, когда за вездеходом вернемся! Заканчивай погрузку и валим отсюда, пока не поздно!
Этот приказ, пожалуй, был единственным разумным решением амбала за всю его жизнь, и Антон ринулся к ближайшему грузовику, спотыкаясь в глубоком снегу, взбитом десятками ног. Через минуту все были уже в кузове и ждали Порфирьева. Тот проверил, что лишенный питания вездеход надежно заперт, хотя кто должен несанкционированно проникнуть в машину, для Овечкина было загадкой, и тоже влез в кузов. Грузовики тронулись, набирая скорость, но быстрее тридцати километров в час не пошли. С какой скоростью перемещаются роботы, никто не знал, и все сидящие в кузове напряженно вглядывались в остающуюся позади грузовиков пыльную ночную бесконечность.
– Может, увеличим скорость? – Антон вышел в затихший эфир. – Нас не догонят?
– Фиг знает! – напряженно огрызнулся молодой техник. – Я быстрее не могу! И так еле успеваю понять, что именно выскакивает навстречу из этой пылевой черноты! Варяг, может, ты поведешь? Вдруг так не оторвемся! Сейчас главное скорость!
– Останавливайся, – Порфирьев внял голосу здравого смысла, и через минуту колонна из двух грузовиков рванула вдвое быстрее.
Всем сразу стало спокойнее, особенно пленному, это было видно невооруженным глазом. Похоже, теперь он точно поверил в то, что роботы не наши, а враги всем.
– Тех, как вы на них наткнулись? – зашипел в эфире голос лейтенанта.
– Это они на нас наткнулись! – ответил тот. – Точнее, чуть не наткнулись! Нас ураганом сильно отнесло от маршрута, я вас потерял. Решил возвращаться на прежнее место по гирокомпасу, как Олег учил. Пока возвращался, пару раз ошибся, потом нашел точку, где нас ураганом ударило. А там уже Саныч стоит, он быстрее доехал. Мы ждали вас, в эфире кричали, кругами ездили, пытались найти. Потом начался буран, пришлось пойти на передозировку, после него снова вас искали. Правда, теперь выходит, что искали совсем не там, вас в другую сторону унесло! Затем пришел еще один буран, недолгий, а после него сразу они! Они со стороны ветра появились, может, их бураном на нас выдавило!
– Повезло, что не заметили, – лейтенант хмуро вздохнул. – Как бы не допрыгаться… везение вечным не бывает!
С этим Антон был всецело согласен, и охватившее его нервное напряжение отпустило только тогда, когда в ответ на вызовы Порфирьева в эфире зазвучал передатчик Центра.
– Товарищ полковник, экспедиция в эфире! – Доклад помощника отвлек Брилёва от тяжелых мыслей. – С узла связи докладывают, что Варяг сообщает об угрозе нападения! Требует немедленно прекратить все работы на поверхности!