А может, он просто работает или учится где-то? Посрались, не знают, что с отношениями делать. Так расставаться тогда, ясен пень.
Черт! Ну, ситуация сильно не очень, честно говоря. Я бы, конечно, хотел услышать всю правду от нее, а не сидеть играть в угадайку с самим собой.
Сижу, к слову, на улице. Парк, ночь, никого нет, кайфово так. Только снег валит хлопьями, всю голову засыпал уже.
Просто домой вообще не хочется. Опять эта пустая квартира и суп из доставки. Не хочу.
И самое интересное, что все два с половиной года, что я живу в этом городе и работаю в «Фениксе», меня это не напрягало. Никогда! А тут внезапно бесить стало. Просто потому что я нашел, как проводить время лучше, и проводил его очень кайфово.
С Леной.
Одно удовольствие провожать ее до дома и держать за руку, чтобы она нигде в очередной раз не зацепилась, не поскользнулась и не упала. Я таких людей никогда не видел еще, честно!
У нас у Савы в команде, Артема Савельева, жена тоже проблема ходячая, но она исключительно зимой и на льду. Та холод ненавидит, всегда, когда мы зимой пересекаемся где-то, на ней одежды в шесть слоев, она как шарик. И падает на льду всегда, вообще всегда. Ее Сава пытался научить равновесие на катке держать, мы всей командой пытались – там без толку, у нее фобия, и все.
Лена – другой случай. Зима ей не враг, она гоняет без шапки и даже не застегивает куртку. И на коньки встала, несмотря на падения, почти спокойно. Ну, без страха точно. Ей враг она сама, потому что неуклюжая просто до смешного. В одну из наших прогулок до ее дома она мне рассказывала, что в прошлом году летом она просто задумалась, когда куда-то шла, не заметила ветку дерева и повредила себе глаз. Ну как? Как вообще это возможно? Я не понимаю.
Но даже это в ней привлекает. Не такая, как все. Взбалмошная, дурная даже, сумасшедшая и очень по-хорошему своеобразная. При всем этом она красивая до невозможности просто, ну разве не ядовитая смесь? Яд этот вызывает привыкание, и я привык, мне нужно еще и еще…
А тут «все сложно». И вот думай и гадай, как это расшифровать и что за этими словами вообще кроется. Надо будет спросить… Что-то мне подсказывает, что она не расскажет, но вдруг? Наверняка и ее можно разговорить как-нибудь, просто нужно понять как…
Домой все еще не хочу, но по-хорошему надо. Завтра тренировка утром, Ольга Сергеевна все силы сожрет перед льдом, выспаться бы. Встаю. Ладно. Что без толку мысли гонять, когда правду не знаешь.
Делаю пару шагов, как звонит телефон. Дима. Вратарь наш, Горин. Что случилось уже у него? Вот где еще одна проблема ходячая – так это он. И если он звонит поздно вечером, то вряд ли поболтать. Встрял куда-то.
– Слушаю.
– Саня, занят? – спрашивает, а у самого голос такой странный-странный…
– Нет, в парке сижу на Малиновского. Что случилось?
– О, ты рядом! Я тут в паре минут от тебя, на остановке троллейбусной. Подойдешь, а?
– Сейчас буду.
Бросаю трубку и жопой чувствую, что идти надо бы побыстрее. Что-то не так, вот явно во что-то влип, как и всегда! Неугомонный, постоянно он встрянет куда-то, а мы, как обычно, впрягаемся и выхватываем потом всей командой. Но так чуть проще, потому что за драки у нас выгоняют, а всю команду Палыч не может выпереть. Хитрые мы, короче, наученные опытом.
Подхожу на остановку, и…
– Твою мать, Димон, как так?!
Этот придурок сидит на остановке на лавке, прижимая к носу горсть снега. Все в крови: снег, рука, белая куртка. А он улыбается. Как обычно. Клоун.
– Здорово, Саня. Руку не жму, пардон.
– Что случилось? – становлюсь перед ним, убираю руку от носа. Зрелище так себе, уже опухло. По ходу, сломан. Надо в больницу.
– Да я стоял, ждал трамвай. Тут девчонка красивая, я познакомиться хотел, – начинает он. Это обычная практика, во все встревает из-за своей излишней любвеобильности. Каждая красотка для него сразу любовь. – Она не против была, хихикала тут со мной стояла. А потом компания гопоты какой-то, мол, девушка одного из них, а я лезу. Ну а я че? Я оправдываться не стал.
– И в нос получил?
– Ну ты меня совсем-то не позорь. Я и врезать пару раз успел. Но девчонка завопила, утащила их. Ну а я вот сижу. Можно у тебя переночевать? Если я к тетке в ночи в таком виде заявлюсь, она сначала инфаркт схватит, а потом сломает мне все, что те не сломали.
– Горин, ты ходячая проблема, – качаю головой, заказывая такси. Моя тачка в ремонте уже целый месяц, все завтраками кормят, бешусь неистово. Без нее как без рук. – В травму поедем.
– Да в какую травму? Я нормально! – говорит он, подбирая еще снегу, чтобы приложить к носу. Нормально он…
– Ага, а это у тебя просто давление подскочило, – киваю на его нос. – А если сломан?
– Отстранят от тренировок, а я не хочу! – упирается дурак. Не слушаю его, молча жду такси и указываю вторым адресом травмпункт.
Хотел скрасить вечерок… Скучно мне было, да уж. Вот веселье, на, Степанов, развлекайся.
Но перелома у Димы реально нет, ушиб сильный, но это фигня, пройдет. От толпы гопников он еще легко отделался, мог бы спокойно в больничку с тяжкими телесными слечь.
– А с тобой-то что? – спрашивает, когда едем из больницы уже ко мне. – Нос целый вроде, а недовольный. Я отвлек тебя от чего-то? Прости, братан, ты бы сказал, я бы позвонил кому еще!
– Все нормально, я ни хера не делал. Думал сидел, ничего особенного.
– Саня влюбился? – усмехается он.
– С чего такие выводы вдруг? – По мне же не видно? Да и знать никто не мог, я никому не говорил.
– Ну а когда мужики еще думают? Только когда влюбляются, тогда мозг работать начинает. Не у всех, правда, но в большинстве случаев.
– Когда-нибудь и у тебя заработает, Димон, верю и надеюсь, что застану этот момент до старости.
– Не-не, увольте, мне и коротких свиданий хватает с головой. Вы, влюбленные, все грустненькие, а если и я грустить начну, кто вас всех веселить будет?
– Вот не поверишь, мне как раз из-за тебя сейчас весело, просто жесть! Что Палычу говорить-то будешь? Он с тебя три шкуры сдерет.
– Скажу, что защищал честь девушки и пострадал в честном бою. А что? Почти правда!
– Думаешь, поверит?
– Да отгавкаюсь как-нибудь, не в первый раз же.
Да уж… Не первый! Так не в первый, что Палыч даже стал немного спокойнее относиться к подобного рода случаям. Все еще может выгнать, но теперь есть правило трех предупреждений. Просто в команде столько психов и любителей кулаками махать, что за полгода можно растерять половину состава.
А с Димой у него особые отношения, этот у нас самый «болезный», по словам того же Палыча, так что думаю, что реально договорятся как-то. Ему от тети сильнее прилетит, без шуток. Она у него боевая. Воспитывает с восьми лет, как тот без родителей остался. Грустная история… А Димон веселый дурак.
Мы приезжаем ко мне, и на самом деле это кажется лучшим завершением дня, потому что Дима своей болтливостью не дает мне думать о Лене. Я найду еще время, конечно, но хотя бы сегодня не буду в очередной раз пытаться понять ее и всю ситуацию и просто посплю.
Утром мы едем на тренировку, Димон похож на панду, и мы с ним всю дорогу спорим, какими словами будет называть его Палыч. Тот явно по головке не погладит. Сезон идет, куча игр и выездов, вот один как раз на носу, а этот сломанный дурак. На лед он его таким не выпустит. Поорет, конечно, но здоровье игроков ему важнее.
– Ты замахал! – внезапно говорит мне Горин, когда мы выходим из автобуса и идем с остановки до ледового.
– Что не так?
– Ты в телефон пялишься, как будто ждешь какую-то новость, без которой невозможно жить. Если тебе напишет твоя дама, ты не пропустишь, хватит каждые три минуты проверять.
– Ничего я не проверяю… Время глянул, – отмахиваюсь и убираю телефон в карман.
Я проверял. Конечно. Машинально просто. Была ли в сети, не выкладывала ли историю… Лена часто выкладывает, чаще всего просто улыбается в камеру, а я как дурак залипаю каждый раз. Ну а еще мы просто общаться неплохо начали, переписывались частенько, она кружочки смешные присылала, а тут ничего. И вот думай, обиделась она, просто не хочет, спит еще или решила после вчерашнего, что нам больше не нужно общаться.
Голова лопнет, черт возьми, с этими эмоциональными качелями!
Все думаю о том, что, если бы нас не прервали в первые две попытки поцелуев, все бы случилось? И что тогда? Все равно было бы это чертово «все сложно»?
Боже… я чувствую себя хер пойми кем. Мне вроде двадцать три уже, но так случилось, что это первые мои душевные терзания за всю жизнь. Ну, не влюблялся я по-настоящему вот так, чтобы и в сердце больно, и все остальное. Встречался, девушки были, но все мимолетное, не то, короче…
А Лена – то!
И что в ситуации, когда это «то» не твое, делать – я пока не знаю.
Разберемся, ладно. Нужно время.
Решится как-нибудь точно. Не факт, что так, как мне хотелось бы, конечно… но решится.
Но я все-таки пишу ей. Потому что внутри горит, жжет все.
Саша:Как ты? Как копчик, не болит после падения на льду?
Я знаю, что упала она не на копчик, конечно. На четвереньки рухнула, для ее проблемы совсем безопасно. Но, во‑первых, мне правда важно, как она себя чувствует. А во‑вторых, писать «Лена, ты что, решила не общаться со мной после нашего недопоцелуя?» как-то невежливо. Немного.
Мы заходим в раздевалку, все взгляды, конечно, сразу прилипают к Димону. Они начинают расспрашивать его, что стряслось, а мне приходит уведомление. Лена… Ответила. Улыбаюсь как придурок и открываю переписку.
Лена:Доброе утро! Копчик в порядке, после падения пострадали только колени. Теперь мне нельзя носить короткие юбки, иначе выгляжу я как… Как всегда, собственно, выгляжу, поэтому предпочитаю джинсы:)
Лена… Горе луковое. Самый забавный человек на свете.
На самом деле я рад, что она спокойно мне отвечает и даже шутит пошленько. Значит, у нас все в порядке? Ну, не считая того, что я влюбился, а у нее «все сложно» с хер пойми кем. Все в порядке, да, насколько это возможно. Порядок у всех разный. У нас вот порядок на грани хаоса, но, что имеем, то имеем.