И я подчиняюсь! И мы стоим… Я на его ногах, почти прижатая к нему. Если бы не мед, почему-то уверена, что прижал бы крепко. К лучшему тогда, что я в меду… Наверное.
Смотрим друг другу в глаза, молчим почему-то… Его горячие руки на моей талии ощущаются слишком правильно, они такие большие и крепкие, что до меня вдруг доходит, почему мне так спокойно рядом с ним. Да с такими руками ничего не страшно ведь! Совсем ничего…
Я рассматриваю его глаза, словно впервые, а он – мои. Но в моих-то ничего особенного, просто карие, а у него красивые до сумасшествия! Надо же. Мне всегда казалось, что в моем вкусе брюнеты с карими, а тут голубоглазый блондин с кудряшками и красивый, просто с ума сойти.
А ты и сходишь, да, Коровина? Судя по тому, какие мысли в свою голову разрешаешь запустить.
Внезапно замечаю, что Саша глаза мои больше не разглядывает, он… смотрит на губы. И меня окатывает волнами разных эмоций. С одной стороны, дико хочется, чтобы поцеловал, с другой – я понимаю, что это сильно все усложнит. А я сама уже усложнила хуже некуда!
Поэтому нахожу выход. За секунду до того, как он ко мне наклоняется, я снова не даю ему меня поцеловать. Я… прикладываю к его губам палец и произношу первое, что приходит в голову:
– Попробуй, какой мед вкусный, – говорю хриплым шепотом. Дурочка-а-а-а-а! Какой, к черту, мед…
Но Саша почему-то улыбается. Я и глазами вижу, и пальцем чувствую. И… О-о-о-ой, мамочки… Он и правда обхватывает губами подушечку пальца, съедая с него мед.
Я сама растекаюсь, как тот мед уже, это что такое вообще?
Мало того, он, делая это, смотрит мне прямо в глаза. Прямо в глаза! И как будто бы думает он вообще не о пальце и транслирует мне все эти мысли в режиме онлайн…
Меня окатывает табуном мурашек, горячая волна растекается по телу, накрывает раз за разом, и я даже шумно выдыхаю и на пару секунд закрываю глаза, чтобы справиться с наваждением. Я такого еще никогда не чувствовала…
А Саша замечает мое состояние и радуется! Вижу, что усмехается, эм… прямо с моим пальцем во рту, да. Ох…
Он наконец-то отпускает палец из плена и выдает:
– Вкусно. Можно еще?
Еще? О чем он говорит… Как дурочка киваю, не понимая, где он возьмет еще, потому что другие пальцы у меня чистые, а весь остальной мед сильно ниже, туда я его не пущу. Но киваю, как кукла безвольная, потому что он точно снова колдует, не щадя меня совершенно. А потом…
– У тебя просто тут еще капелька, – говорит, показывая пальцем на самый уголок моей губы, и…
Божебожебожемой! Мамочки-и-и-и…
Я задыхаюсь, клянусь. Так нельзя! Это просто вне всяких правил, вне закона, вне… да вне всего в мире вообще!
Его почему-то ледяные губы касаются уголка моих, и… ой. Ой! Он слизывает ту оставшуюся каплю меда (откуда она там вообще взялась?), оставляет тягучий поцелуй и отстраняется, наглым жестом сразу же облизывая и свои губы.
А я все еще стою. И руки на талии, кажется, горячее стали, и глаза его голубые чем-то красным горят. И я уже хуже того меда таю и теку… По полу. Да. Растекаюсь.
– Сладко, – шепчет.
– Это все мед…
– Это все ты.
Вызовите мне «Скорую», пожалуйста. Очень надо.
А потом Саша как ни в чем не бывало улыбается и подхватывает меня на руки, относя в ванную. Ставит меня на дно самой ванной, чтобы я не запачкала ничего лишнего, и уходит, опять не говоря и слова.
И вот как мне все это понимать!?
Касаюсь пальцем уголка губ, где он меня целовал… Это считается вообще поцелуем или нет? Мед он пробовал, как же… Я даже не уверена, что этот мед там был!
Обмахиваюсь руками. Мне жарко. И горю я не только снаружи, но и изнутри. Позвала друга на помощь! А он мне тут пожар устроил. Во всех смыслах этого слова.
Так. Надо собраться и срочно принять душ, пока этот мед в меня не въелся и не остался тут навечно. Приходится перестать думать и прекратить вспоминать о том, что было три минуты назад у входа в кухню, а это очень-очень сложно! Я точно теперь не усну, это было слишком большое эмоциональное потрясение для моей нестабильной психики.
А еще очень сложно это признавать, но…
Черт возьми, как же сильно мне понравилось.
Долго-долго стою под душем, чтобы остудить пылающее сердце и душу и оттереть этот несчастный мед! Приходится терпеть горячую воду, смывая все до конца, но по-другому он не оттирается… Как ни стараюсь не думать обо всем и о губах Саши, в частности, у меня не получается. Я прокручиваю в голове раз за разом все произошедшее и с каждым воспоминанием покрываюсь мурашками с ног до головы…
Так нельзя. Что я наделала? Зачем позволила? И ему, и себе все это чувствовать. Я не должна, мне нельзя. Я актриса, мне нужно думать о своем будущем и строить карьеру. Влюбиться в восемнадцать и на все забить – не предел моих мечтаний. Мне прикольно работать коровой сейчас, но до конца жизни я в этом костюме оставаться не хочу.
Я мечтаю, чтобы меня знали, как меня! Лену Коровину, ходячее несчастье и неуклюжесть, а не костюм огромной розовой коровы, которая смешит людей. Ведь туда кого ни засунь – эффект будет тот же. А я хочу, чтобы восхищались именно мной и моими талантами.
Я шла в «Зорьку» с определенным планом. Да, не самым порядочным, но планом! Он вполне себе мог бы быть рабочим, если бы я не стала от него отходить семимильными шагами. Сама себе все порчу! Всегда все сама!
А теперь что делать? Как сохранить дружбу с Сашей и воплотить план с Владом в жизнь? Никак. Придется жертвовать чем-то одним. Саша не простит, я уверена, что нет. Он от одного присутствия Влада рядом дергается, а если я начну с ним отношения… Не простит никогда, я точно знаю.
Но… чем жертвовать-то? Мимолетной симпатией с парнем, которого знаю всего ничего, или будущим?
Кажется, выбор очевиден.
Только больно отчего-то очень-очень…
Выхожу из душа, настроение на самом дне. Закидываю вещи, полностью испачканные в меду, в стирку, и радуюсь, что я в очередной раз поленилась разобрать сушилку и у меня тут есть вещи, чтобы переодеться. Потому что выходить к Саше в одном полотенце – это такой банальный сценарий, что даже смешно. Оставалось бы только где-нибудь зацепиться этим полотенцем, чтобы оно упало, а тут Саша, ну и…
Ой. О чем я думаю вообще…
Трясу головой, натягиваю на себя домашние шорты и футболку, закручиваю волосы полотенцем, потому что капельки неприятно капают на спину, и выхожу. Мне еще каким-то чудом нужно отмыть кухню от меда, это вообще задача из разряда невероятного.
Захожу на кухню и млею! За столом сидит Саша, перед ним две кружки чая и… и абсолютно чистая кухня. Никаких следов, вообще никаких!
Нет, он точно колдун, он точно колдун! Либо его фамилия все-таки Шепс, либо он учился в Хогвартсе, у меня нет других мыслей.
– Ты как это сделал? – спрашиваю его, и он наконец-то отрывается от телефона и смотрит на меня.
– Водой, – посмеивается он. – Это же мед, а не смола.
– Я ноги еле отмыла!
– Ну ноги-то кипятком нельзя, а пол можно. Полчаса, и все готово. Ты прости, я тут похозяйничал… Просто вспомнил, что ты хотела чай. Меда, правда, нет, но можем заказать доставку.
– О нет, меда я теперь не хочу, – посмеиваюсь и сажусь за стол рядом с Сашей. – Спасибо тебе. Это мило и неожиданно. Я бы отмывала все это до завтра.
– Ага, а еще сто раз бы порезалась, влипла бы в мед волосами, прилипла бы еще чем-нибудь, упала… Короче, лучше я, это было несложно.
– Саша, ну зачем ты такой хороший, а? – говорю я в сердцах и падаю головой на скрещенные на столе руки. Ну невозможно! Разве можно отталкивать такого хорошего парня? Притом что при всей его хорошести он совершенно не мягкий. Если говорить о мускулах, то вообще-то очень даже твердый, да и характер не лучше… Красивый, засранец, а как оказалось еще час назад – с перчинкой! Ну издевательство какое-то. Мне хочется цитировать слова из песни, Саша, начни хотя бы курить, ну чего ж ты такой хороший!
– Я ни капли не хороший, Лена, ты просто плохо меня знаешь.
– Вот я сколько тебя знаю, ты каждую минуточку хороший.
– Это только для тебя, – говорит он, и я тут же поднимаю голову и показываю на него пальцем.
– Вот! Ну вот же, даже сейчас!
– Ты так говоришь, как будто плохо, что я хороший с тобой. – Он не улыбается, когда говорит это, и я думаю, он понимает смысл всех моих слов.
– Плохо, Саша. Очень плохо. Будь ты каким-нибудь говнюком, мне было бы сильно проще, – шепчу ему, когда он приближается.
Наши лица снова слишком близко, и в этот раз это не для поцелуя. Просто… момент такой, что не хочется говорить громко, хочется шептать, чтобы никто в мире не услышал больше то, о чем мы говорим.
Мне кажется, я никогда себя такой серьезной и взрослой не ощущала, как с ним сейчас. Все смешки какие-то, шутки, глупости. А тут… разговоры один за другим, все важные, все нужные, все серьезные очень! И мне нравится это. Быть не ходячей комедией, а… просто девушкой? Да. Просто девушкой Леной.
– Мешает тебе что-то ответить мне взаимностью, да? – шепотом в сердце, а взглядом в самую душу.
– Прости… – шепчу в ответ и чувствую, как слезы собираются под веками. Хуже уже, кажется, не будет. Это конечная.
– Расскажи, – просит он, и я качаю головой. Нет! Ни в коем случае! Нельзя о таком рассказывать, это не… ненормально же просто! Мне больно терять Сашу как человека, а если он услышит все, что есть в моей голове, то наверняка просто уйдет, и все.
Во мне борются две личности. Одна говорит, что я поступаю неправильно с каждым из мужчин и что нужно прекратить издеваться над всеми и над собой в том числе. А вторая напоминает, что я изначально затеяла все это ради мечты, от которой отказываться просто нельзя!
И вот что делать?
– Не могу, – отвечаю ему и закрываю глаза, когда он стирает с моего лица сорвавшиеся с ресниц слезы.
– Ну почему, Лен? Просто скажи, что есть парень, жених, муж, кто там у тебя?
Никого, кроме огромных тараканов в голове, которые не позволяют мне адекватно решить, что делать со своей жизнью.