Целуемся много-много, трогаем, обнимаемся, раздеваемся…
Саша срывает свои вещи с меня, как с куклы, я даже толком ничего не успеваю понять. Снимает шорты, оставаясь в одних боксерах, прижимается близко… Вскрикиваю.
Остро. Жарко. Мысли путаются, руки не слушаются. Стоны срываются с губ, тело горит. Внутри огненный шар, который с каждой секундой разгорается только сильнее, расплескивая лаву по венам, отчего вскипает и кровь.
Саша не дает даже секундочки, чтобы успела просочиться неловкость или страх. Я не допускаю даже мысли о том, чтобы бояться или стесняться, я… Я чувствую, как он ко мне относится, и от этого в сердце распускаются целые цветочные поля.
Ну, или зеленые луга, учитывая мою фамилию.
Саша сверху, я не отбираю инициативу, мне комфортно так сейчас, я в надежных и теплых руках, мне уютно и ни капли не волнительно.
Я только задыхаюсь в смущении, когда он избавляется от белья и надевает презерватив.
– Лен, – зовет меня, укладываясь сверху. Смотрю на него. Глаза ясные-ясные, светлые. Глаза, обладатель которых, я знаю, никогда не причинит мне боли. Просто чувствую. Душой. – Первый раз?
– Нет, – качаю головой, но понимаю, что надо бы добавить, что я не слишком опытная в этом всем. – Второй.
– Услышал, – кивает он. Меня топит его заботой и лаской, тот самый мед, что когда-то свел нас с ума, сейчас растекается по душе, заливая все мелкие трещинки и ранки. Они больше не будут болеть, я точно знаю.
Первый толчок забирает весь воздух из легких и заливает тот самый шар внутри горючей смесью. Он начинает пылать, повышая температуру тела, потому что я по-настоящему горю в его руках и объятиях.
Поцелуи. Много. Касания жадные, нетерпеливые, а поцелуи нежные. Мы кусаемся и сплетаемся языками, пока Саша ритмично толкается, позволяя мне привыкнуть ко всему происходящему. Но мне хорошо, о чем я не забываю сообщить ему на ушко, делясь своими ощущениями только с ним одним.
– Саша, – шепчу вперемешку со стоном, запрокидываю голову. – Са-а-аш…
– Что такое? – поцелуй и шепот в ухо.
– Сильнее… немного.
Мне хочется больше. Всего и сразу, чтобы унесло за пределы Вселенной и раздробило там на части. Чтобы лопнуть от этих эмоций и чувств, чтобы…
– Как скажешь, маленькая.
Чтобы кричать под ним, когда он понимает все просьбы и с удовольствием их выполняет.
Я же не понимаю ничего. Где руки, губы. Что я кричу и шепчу, что он говорит мне на ухо. Я чувствую только жар внутри, который расползается по телу, становясь только горячее. Он плывет по рукам и ногам, пока мы тонем друг в друге, долетает до кончиков пальцев, и…
– Боже!
Шар лопается. Я кричу и дрожу, без сил падаю, прижимая к себе такого же бессильного Сашу. Мы выжаты, словно нас прогнали через соковыжималку. Выжаты эмоционально, потому что было слишком остро, слишком много всего.
– Если что, я не собирался тащить тебя в постель на нашем первом свидании, – шепчет Саша, оставляя еще один поцелуй на груди.
– Если что, это было не свидание, – хихикаю. – Так что не кори себя.
Вымотанные, засыпаем. Так хорошо…
Глава 31
Саша
Сижу и горжусь. Сердце разрывается на части от понимания, какая она у меня восхитительная.
Прийти в команду в середине сезона, абсолютно не умея кататься на коньках, вообще не умея даже стоять на них! И за месяц стать той, кого обожает каждый зритель на этих трибунах. И научиться кататься…
Я в восторге от того, что она катается весь перерыв между периодами в семнадцать минут, уже почти не прилагая усилий, а по дороге домой все равно каждый раз падает на льду, если мы ходим пешком. Лена – это сборная солянка всех лучших качеств, которые можно было в себе собрать.
Кто-то называет ее странной, а кто-то несерьезной, но на самом деле в ее странности и кроется уникальность, а серьезности у нее хоть отбавляй, просто она не всем ее показывает.
Она выбрала меня, хотя спокойно могла выбрать Влада и исполнить свою заветную мечту, но по какой-то причине отказалась от этого. Сама, говорит, добьюсь всего… Она добьется, я уверен! Но мне все равно дико хочется ей помочь…
И у меня есть хитрый план.
Сейчас как раз перерыв, у «Зорьки» игра, они выигрывают. С приходом Лены в команду они и правда стали сильнее, даже Зимина перестала быть такой змеей. Перестала фыркать на Лену, угомонилась и вся команда, теперь талисману моей души комфортно, а мне радостно.
Вчера была игра у «Феникса» на этом же стадионе, Лена так поддерживала меня с трибун, что я чувствовал это на льду! Познакомилась там с девчонками наших игроков, и всей толпой они за нас болели.
Я вытащил лотерейный билет, не меньше, когда встретил ее.
Лена на льду, в костюме, который в интернете за пару недель завирусился так сильно, что ее спокойно можно считать звездой нашего города. Она прилично вкладывается в контент, много снимает, тренируется каждый день, даже монтирует сама! Я горжусь ею, честное слово.
Мы вместе чуть больше двух недель, и пусть это прозвучит ужасно сопливо, но эти шестнадцать дней были лучшими за всю мою жизнь. Нет, правда. Они наполнены светом, радостью, смехом, любовью, сексом, чувствами, поцелуями, признаниями и постоянными спасениями Лены, потому что она каждый день по сорок раз умудряется куда-то встревать, это восхитительно. Особенно прекрасно, когда это не причиняет ей вреда.
Как вчера. Она забыла переключить кран в ванной, пошла умыться и попала под тропики. Вышла вся мокрая, клянчила футболку переодеться.
Она часто остается у меня. Ее мама не против, да и в целом она часто на работе… А у нас с тренировками и играми время вместе очень ограничено, и если мы еще и перед сном расходиться будем по разным домам, то вообще видеться не будем.
Досматриваю выступление, Лена машет всем, прощаясь до следующей игры, потому что сейчас уже будет третий период и ее работа на сегодня окончена. Машет, машет, посылает воздушные поцелуи, уходя к борту. И… и цепляется коньком за ступеньку, падая плашмя прямо за борт. Лена!
Но она не выходит из роли, показывает какое-то представление, еще лежа на полу, словно падение было задумано. Все смеются, она встает, уходит, и только я один знаю, что упала она не специально. Упала просто потому, что она Лена. Я удивился бы, если бы не упала.
Убегаю с трибун, перехватываю ее в коридоре. Сидит на лавке, где я хотел первый раз ее поцеловать, голова от коровы лежит рядом с ней. Она такая забавная в этом костюме, я каждый раз улыбаюсь, как в первый. После своего выступления она всегда садится тут и переводит дыхание, потом снимает коньки и уже без них топает в раздевалку, потому что, цитирую «Зачем я буду над собой издеваться, если можно не издеваться». Разумно.
– Как всегда очаровательна, – говорю ей и присаживаюсь рядом, получаю тепленький поцелуй сразу же.
– Льстец!
– Ничуть. Ты красотка. Я поснимал на камеру, как и просила. Смонтируешь потом ролик.
– И как упала позорно, снял? – хмурится.
– Позорного падения не видел, только восхитительное актерское мастерство. Никто не понял, Лена, уверяю тебя. Я и сам не понял бы, если бы не был с тобой знаком.
– Ты так говоришь, чтобы я не расстраивалась.
– Я так говорю, потому что это правда, – обнимаю ее за плечи. – Только поэтому. А вообще… Надо собрать грусть в кулак, переодеться и поехать со мной. У нас свидание.
– Свидание? – удивляется она. Да-да, за две недели у нас не было ни одного нормального свидания. Сезон в самом разгаре, что я сделаю! Я за это время даже успел три дня отсутствовать на играх в других городах. Я не лучший человек для отношений, если ты любишь свидания, но, слава богу, Лена принимает меня с этим косяком.
– Оно.
– Наше первое, – говорит, кусая губы. – Ты тогда не смей ко мне потом приставать, обещал же, что на первом свидании ни-ни.
– Это шантаж, Лена!
– Кто кого шантажирует? – внезапно слышу мужской голос сбоку. Там мама с Александром Петровичем. Они решили поддержать сегодня местную команду, Влада и заодно Лену, пришли на игру.
– Здравствуйте, – пожимаю ему руку.
Лену хвалят много. Она смущается и краснеет, принимая все до единого комплименты, слушает их с открытым ртом. Мои слова для нее важны, конечно, но, когда речь идет о кинопродюсере, который выражает восхищение, все мои слова кажутся пылью. Даже мне.
Поворачиваю голову и вижу Светлану Евгеньевну, маму Лены. Она тоже сегодня была первый раз на игре, но для Лены это было сюрпризом. Она подходит к ней, обнимает, нахваливает, и Лена краснеет сильнее прежнего, даже слезы на глазах начинают блестеть.
– Простите, я перебила вас, – начинает она, – просто очень хотела обнять дочь. Такая умница у меня!
– Ничего-ничего, – говорит ма. – Мы только рады познакомиться. Я Яна! Мама этого прекрасного оболтуса, – говорит она, кивая на меня. И повисает неловкая пауза. Кро-о-ошечная такая, почти неуловимая, но я улавливаю.
Знакомство родителей.
И смущение ловит еще и Лена, которая сбегает под предлогом, что ей стало жарко в костюме и пора переодеваться.
Но неловкость быстро проходит, удивительно быстро. Уже через пять минут эти трое общаются как давние друзья. Игра заканчивается, коридоры и холл заполняются игроками и зрителями. Лены нет долго, ей всегда нужно много времени на этот костюм, а помочь не могу, потому что она в общей раздевалке. Поэтому терпеливо жду, пока родители общаются, и она выходит уже, когда холл становится совсем пустым. Потом мы еще немного болтаем все вместе, Лена снова слушает комплименты и наконец-то расцветает, видимо, забивая все-таки на то несчастное падение. Было и было! Главное, что ничего не повредила.
Мамы прощаются, обещая друг другу обязательно заглянуть в гости на чай, мама Лены отпускает ее со мной, а моя убегает так быстро, что мы не успеваем ничего понять.
– Так, и что за свидание? – пытает меня Лена, когда мы наконец-то идем к выходу.