— Так вот, — откашлялся первый, давая понять, кто здесь босс.
— Я позову охрану, — перебила его Аня, но как-то неуверенно. Ее жгло любопытство.
— Позовете, если захотите. Но сначала ответьте на вопрос. Вы испугались? Признайтесь откровенно, ведь вы испугались.
Аня опустилась на стул, облокотилась на спинку и скрестила руки на груди. Молча она смотрела в темные очки ряженого «Максима Горького». Ряженый заерзал на диване от нетерпения.
— А у нас очень кстати есть для вас лекарство против страха.
Он принялся шарить рукой в просторном кармане длинного черного пальто.
«Так это обычные коммивояжеры, уличные торговцы», — успокоилась Аня. Ей стало скучно.
— Гербалайф мне не нужен, — сухо сказала она и встала, давая понять незваным гостям, что аудиенция окончена.
Куривший у стены даже не шелохнулся, а человек в шляпе суетливо рассмеялся:
— Ну что вы, какой там гербалайф. Настоящее лекарство от страха. Новейшая разработка передовой отечественной фармакологии. Вы должны были слышать о нем. «Астарол-4», вершина человеческой цивилизации.
Название показалось Ане знакомым, но ничего конкретного вспомнить она не смогла.
— Речь идет, — продолжил незнакомец, — о выживании каждого отдельно взятого человеческого существа в тех невыносимых условиях, когда выжить пытается все человечество оптом. — Он показал подбородком на своего неподвижного напарника. — В организме вырабатывается некий витамин, говоря условно. Но производство это лишено организующего начала — и в этом наше несчастье.
«Да это сумасшедший! — подумала Аня. — Нечестно над ним смеяться».
А сумасшедший между тем продолжал:
— Каждый выделяет в окружающий мир то, что ему вздумается. А как известно, что русскому здорово, то немцу смерть. Вам известно это?
Аня не издала ни звука.
— Совершенно получается агрессивный воздух, которым мы вынуждены дышать. Реакция происходит в воздухе. Мы… то есть вы — смелы чужим мужеством, напуганы чужим страхом. Умираете чужой смертью. Затем снова рождаетесь — от чужой матери. Все перепутано, все в тумане… Вы трусите отдать себе отчет в том, какое безудержное будущее может открыться перед вашими душами, запертыми в маленьких химических фабриках. Если бы я один был на свете… Вот бы Золотой век наступил.
Грешно смеяться над убогими, но Аня едва сдерживалась.
— Меня там ждут, вы понимаете? — Незнакомец задрал голову к потолку. — А я вынужден с вами здесь возиться. Мои-то птенцы уже выпадают из вашего гнезда… И летят себе. Взбивая вакуум крылом железным. Как там у поэта — «Ты царь, живи один!» А я, между прочим, заложник своей доброй воли. Не могу без счастья для всего человечества. Вот пришел к вам, малознакомому, в сущности, человеку, вся моя жизнь у вас на ладони. Бросаю вам свои жемчуга.
Заложник доброй воли полез в карман, но рука его замерла на полпути, когда он увидел, что Аня зажала рот рукой и дрожит от смеха.
— Ну это я вам так, вкратце горизонты обрисовал. А теперь о деле? — Он вопросительно посмотрел на Аню.
Аня справилась с приступом смеха и опустила ладонь.
— Что вам от меня нужно?
— Возьмите у меня «Астарол-4», а?
Длинный список поплыл перед глазами Ани. Перечень лекарственных средств, запрещенных к продаже. Рядом с астаролом в скобках стоял восклицательный знак, который символизировал особо разрушительные побочные эффекты.
— Астарол, — произнесла Аня. — Я припоминаю. Был шумный скандал с участием прессы.
— Да-да, — подхватил незнакомец, шевеля своими накладными усами, словно гигантский таракан, мутант, плод секретных экспериментов. — Невежды и завистники любят поскандалить. А ведь наше лекарство — настоящий прорыв для страдающих депрессиями, манией самоубийства, для неудачников, для неуверенных в себе. Для наркоманов, например. Видите, я очень хороший человек. Врач.
— Но пациенты, принимавшие лекарство, полностью теряли связь с реальностью, — напомнила Аня.
— Тут есть несколько аспектов. Первое — что считать подлинной реальностью. Темные улицы, серые лица прохожих, грязные лужи под ногами, — он поправил отклеившийся ус, — или сны, мечты, в которых любому из нас подвластен мир, где можно развернуться во всей своей красе, и так далее. Вы следите за моей мыслью?
— Мысль не новая.
— Что лишний раз подтверждает мою правоту. Человечество только и делает, что совершает попытки вырваться за рамки так называемой реальности. Это удается единицам, а может быть доступно всем.
— Каким образом? — Аня была заинтригована, хотя и понимала, что ни в какие деловые контакты с этими шутами гороховыми вступать не будет. И хорошо, если они просто шуты и не опасны.
— С помощью астарола. Что привязывает человека к скучной обыденности? Ничего, кроме страха.
Гость нежно погладил свой карман. Сними он очки, и под ними засверкает взгляд безумца.
— Какие еще аспекты? — спросила Аня, опять соскучившись. Ей пытались навязать нелегальное лекарство, а она хотела по возможности тихо выставить навязчивых гостей, но не знала как.
— Реальностью можно управлять. Наш пациент принимал астарол, прыгал с крыши пятиэтажного дома и отделывался легкими царапинами. Понимаете, куда я клоню?
— Выше пятого этажа вы его загнать не успели?
— Схватываете на лету. Проект был свернут в самом разгаре. Партию готового лекарства уничтожили. Но не всю. И теперь нам нужны деньги на новую лабораторию плюс новые добровольцы. Вот почему мы у вас.
— У меня специализированная аптека. И потом, как я понимаю, вы не предполагаете предупреждать тех, кого вы назвали «добровольцами», о свойствах вашего лекарства.
— Уж кто не дорожит связью с реальностью, так это ваши подопечные. Они — мусор цивилизации. Или наоборот, что для меня не имеет разницы. Я прав? Свой набор галлюцинаций они получат — остальное достанется нам с вами.
— Мою аптеку часто проверяют. Чиновники из мэрии бывают здесь не реже чем раз в неделю, — соврала Аня, не зная уже, как отделаться от него.
— А вот и нет! А вот и нет! — захлопал тот в ладоши. — Я уже месяц за вами наблюдаю. Никаких проверок. Чиновники спят по ночам. Ваша аптека — идеальный вариант для меня. Вам — треть прибыли. Видите, я понимаю, что вы тоже рискуете, и не жадничаю.
— Где-то я вас видела. Ах, вспомнила — безумный профессор из мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь». Ужас, летящий на крыльях ночи. Под видом служения науки он работал на гангстеров. Я угадала?
— Ваш ответ. — Собеседник Ани сменил вдохновенное бормотание на холодность и деловитость.
Ее удивила эта перемена. Перед ней снова был совершенно нормальный человек.
— Нет, — ответила она.
«Безумный профессор» приподнял шляпу, стер капельки пота со лба и заговорил в два раза быстрее, словно не расслышал Аниного «нет»:
— Никакая отчетность мне не нужна. Я вам доверяю. Вместо одного лекарства вы даете покупателю другое, эффект превосходит все его ожидания, и он возвращается за двумя новыми дозами. Договорились. — Он протянул руку, но она повисла в воздухе.
— Убирайтесь, — прошептала в изнеможении Аня.
— А вы-то, интересно, как сильно дорожите этой скучной реальностью? Вы и ваши близкие? У меня нет желания пересказывать свою историю каждой упрямой аптекарше. Я намерен обосноваться у вас, чего бы вам это ни стоило.
— Вы угрожаете мне? Я звоню в милицию.
— Только попробуй, — вдруг заговорил парень у стены, до сих пор молча куривший одну сигарету за другой и стряхивавший пепел на пол. Слово «милиция» подействовало на него, как звуковой пароль действует на сложный электронный механизм. — Только попробуй. Руки вырву.
Аня почувствовала легкое головокружение и вцепилась в подлокотники кресла.
— Вот вы и снова испугались. А принимай вы мою волшебную настойку… — заворковал «безумный профессор». Настроение его менялось каждую минуту. «Эмоциональная лабильность», — определила Аня на глазок.
— Убирайтесь, — зашипела она, не выдержав.
Сидевший в черной шляпе встал и ласково кивнул своему напарнику:
— Пойдем, мой друг. Попробуем уговорить ее иначе. Я знаю одно кафе, где можно часто встретить мужа нашей прекрасной аптекарши. Очень компанейский парень, может быть, он ее уговорит. Дадим человечеству еще неделю на размышление. Но не больше!
«Кожаная куртка» вышел на улицу первым. За ним было последовал его начальник, но на полпути остановился и обернулся к Ане.
— Я передумал. Неделя — слишком долго, не могу столько ждать. Хватит человечеству и пяти дней.
Он хлопнул на прощание дверью изо всех сил.
В кабинет сунул голову Анатолий Георгиевич.
— Как дела? — спросил он.
— Вызовите, пожалуйста, милицию. — Аня сжала виски руками. Голова разболелась от дыма.
Дверь за охранником проворно закрылась, и Аня на время осталась одна.
— «Признайтесь, ведь вы испугались»… — произнесла она, стараясь скопировать интонацию ряженого. — «Признайтесь, ведь вы испугались»…
Аня провела рукой перед лицом, словно сняла невидимую паутину. И тут вспомнила, что не давало ей покоя все это время. Включенный телевизор в пустой квартире. Если она заработалась так, что не помнит, как выключала его, то ей следует отдохнуть.
Она попыталась сосредоточиться. Нелегко будет пересказать весь этот бред блюстителям порядка.
— Возьмем на заметку, — вяло пообещал пожилой офицер в милицейской форме, который подъехал в аптеку вместе с дежурной бригадой.
Он доложился Ане, что это уже четвертый его вызов за ночь. Столица празднует нововведенный праздник Хэллоуин со всем возможным буйством. Семнадцатилетний парень до сердечного приступа напугал свою учительницу химии, вымазав лицо фосфором и изобразив собаку Баскервилей. Заместитель, желая в шутку напугать засидевшегося на работе директора, застрял между прутьями оконной решетки костюмом арбуза-убийцы — сработала сигнализация, директор принял его за вора и оглушил электрошоком. Два вампира подрались в ночном клубе из-за девушки — кому достанется ее молодая кровь. В результате один ткнул перочинным ножом другого.