менение может изменить расклад сил. Гибкость — залог успеха. Я объясню тебе правила и позволю самому просчитать математические возможности. Уверена, тебе с твоим техническим образованием это не составит никакого труда.
— Ты очень добра.
— Я знаю.
Руби открыла коробку, и Деймон с любопытством уставился на отполированные до блеска резные фигуры из нефрита, так близко расположенные друг к другу, что казались единым целым.
— Слышала, что этот комплект когда-то принадлежал любимой наложнице императора и во время игры она добивалась многих милостей от своего любовника. Надеюсь, ты не против, если мы будем играть на мягкой ткани? — проворковала она. — Ткань защищает фигуры от царапин.
Вместо ответа, Деймон расстегнул свою рубашку, снял и протянул ей:
— Возьми ее, чтобы не тратить время на поиск ткани.
— Еще ходили слухи, что большинство партий между императором и его наложницей оставались незаконченными. — Она взяла у него рубашку, запретив себе пялиться на мускулистое красивое тело. — Теперь я знаю почему.
— Возможно, он просто пытался ее отвлечь.
— Уверена, она ценила его старания по достоинству, — ответила Руби.
Деймон томно улыбнулся, и по ее телу пробежала дрожь. В этом мужчине есть что-то такое, что притягивает ее к нему. Дело не в его красивом теле и определенно не в его скрытности. Наверное, причина в непонятной тоске, которую она видела в глубине его глаз.
— Иди сюда, — сказал он.
Руби покорно подошла к нему, и он нежно коснулся губами ее губ, затем еще раз. Боль желания, из-за которой в глубине ее женского естества все трепетало, усилилась.
— Уже отвлеклась? — пробормотал он.
— Еще бы. — Руби положила одну ладонь ему на грудь, а другую на живот. — Вчера все было так… так…
— Только не говори, что ты разочарована.
— Так неожиданно, — закончила она, когда он вытащил гребень из ее волос и коснулся губами ее виска, — и так хорошо. Я все утро пытаюсь понять, почему это произошло.
— Я думаю, что во всем виноват лимузин, — прошептал он, запустил пальцы ей в волосы и поцеловал в губы. — Мы оказались вдвоем в тесном замкнутом пространстве.
— А я думаю, что виноват Санта-Клаус, — пробормотала она и закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на его прикосновениях.
— Это необоснованный довод.
В ответ Руби расстегнула его брюки и накрыла рукой его восставшую плоть. Деймон застонал от удовольствия, после чего ловко подхватил ее, усадил на стол, раздвинул ей ноги и встал между ними.
— Возможно, но он гораздо лучше твоего, — произнесла она. — Где сейчас лимузин?
— Какой еще лимузин? — пробормотал Деймон, глядя на нее потемневшими от желания глазами. — Где твоя кровать?
— Первая дверь направо по коридору.
К тому времени, когда они добрались до спальни, оба были уже полностью обнажены, а две картины на стене в коридоре висели криво.
С этим мужчиной она забыла про все правила. Он ласкал ее грудь, заставляя ее выгибаться под ним дугой. После этого он поднял ее руки и велел схватиться за чугунную спинку кровати. Она подчинилась, и он принялся покрывать поцелуями ее живот и бедра. Когда его губы нашли влажную складку между ее бедер и подарили ей самый интимный поцелуй из всех возможных, она выругалась и застонала от наслаждения.
Каждый из них упивался близостью другого, пока все ощущения не растворились в пьянящем аромате желания. Тогда Деймон уложил ее поверх себя и, медленно погрузившись в нее, вознес их обоих на вершину экстаза.
В их вчерашней неожиданной близости было волшебство. Сегодняшняя ничем ей не уступала. В объятиях Деймона она чувствовала себя красивой и желанной и хотела, чтобы эти чудесные мгновения длились вечно.
Разве можно было все это объяснить сухими доводами разума?
— Ты делаешь со мной что-то, что заставляет меня идти на уступки, — пробормотал Деймон, когда они позже лежали рядом на кровати. Их тела были разделены, но связь между ними была крепка как никогда.
Руби взяла его за руку и переплела свои пальцы с его.
— Вряд ли можно назвать маленькую откровенность между любовниками уступкой, — ответила она. — Впрочем, в твоем случае, наверное, следовало бы сделать исключение. Может, удостоишь меня еще одной порцией уступок, чтобы в дальнейшем мне было легче их идентифицировать?
— Дай мне пять минут. Нет, лучше десять.
— Поделись со мной детским воспоминанием, которым ты обычно ни с кем не делишься, и я дам тебе все, что ты захочешь.
— Это серьезное обещание.
— Есть вероятность, что мне не придется его выполнять.
Деймон закрыл глаза, словно отгородившись от нее.
— Моя мать умерла, когда производила меня на свет, — тихо произнес он. — Об этом я обычно никому не рассказываю.
«Будь поаккуратнее со своими желаниями, Руби», — мрачно подумала она, но идти на попятную было уже поздно.
— Это понятно.
Деймон ничего не ответил.
— Твои родные винят тебя?
— Нет. Я ни разу не слышал от них упрека.
Она приподнялась и посмотрела на него:
— Рада это слышать.
— Несмотря на это, будучи подростком я долгое время пытался от них отдалиться.
— Но затем понял, что не должен этого делать?
Улыбнувшись, он прижал ее руку к своей груди:
— Да. В конце концов я понял, как сильно в них нуждаюсь, и захотел стать достойным человеком и компенсировать их утрату.
— Или, может, они просто терпеливо ждали, когда ты перестанешь изводить себя из-за того, на что никак не мог повлиять, и поймешь, как сильно они тебя любят?
Он посмотрел на нее с недоверием.
— Ладно, если разумные доводы тебя не устраивают, я могу предложить тебе утешительный поцелуй. Только скажи, куда тебя поцеловать.
— В плечо, — ответил Деймон, и она коснулась губами его плеча. — В грудь, — сказал он затем, и Руби выполнила его просьбу. Тяжело вздохнув, он запустил руку ей в волосы и прижал к себе. — В живот.
Она еле расслышала его слова, но сделала, как он велел, и почувствовала, как его плоть снова напрягается под ней.
— Куда еще? — прошептала она.
— Сама знаешь куда.
— Скажи.
Он не ответил.
— Не могу поверить, Деймон Уэст, — дерзко ухмыльнулась Руби и продвинулась чуть ниже. — Ты у нас, оказывается, стеснительный.
— Я не стесн… — Он судорожно вздохнул, потому что в этот момент ее губы коснулись его восставшей плоти.
— Это моя уступка тебе, и я надеюсь, что она тебе нравится, — добавила она, продолжая его ласкать.
В ответ Деймон сильнее вцепился ей в волосы и застонал.
Он позволил ей еще какое-то время доставлять ему удовольствие, после чего приподнял ее и овладел ею.
Происходящее казалось Руби таким правильным, что на ее глаза навернулись слезы. Но она их сдержала, чтобы Деймон не узнал, как легко он может проникнуть сквозь ее защитные барьеры. Также она не призналась ему, что ее пугает тот факт, что прежде она не испытывала ничего подобного ни с одним мужчиной.
Руби Магвайр тоже умела хранить секреты.
Глава 6
Минуты после физической близости обычно полны неловкости. За этот промежуток времени необходимо восстановить защитные барьеры, вернуть самоконтроль, быстро одеться и уйти.
Деймону удалось найти свою одежду, а Руби даже не попыталась это сделать. Впрочем, ее не ждали родственники и не гадали, куда она запропастилась.
— Который час? — спросила она.
— Четыре, — ответил Деймон.
— Так поздно?
Ее глаза расширились, и Деймон самодовольно улыбнулся:
— Я воспринимаю это как комплимент.
— Так оно и есть.
Встав с кровати, она подняла с пола свое платье. В ее поведении не было неловкости, и это помогло ему расслабиться.
— Ты действительно мастерски умеешь отвлекать, — сказала она, приложив ладонь к груди.
Улыбнувшись ей, Деймон повернулся и направился в ванную. Он занялся с ней любовью не только для того, чтобы отвлечь от грустных мыслей, но не собирался ей об этом говорить. Руби такое положение дел, похоже, тоже устраивает. Никаких обещаний и сожалений.
Когда он открыл кран и умылся холодной водой, в ванную вошла Руби в платье и прислонилась к стене.
— Мне нужно ехать, — сказал он и, к своему удивлению, понял, что не хочет уезжать.
— Мне тебя отвезти?
Вместо ответа, Деймон уставился на полотенце.
— Я высажу тебя у ворот, — добавила она.
Он отошел от раковины, и Руби заняла его место. Посмотревшись в зеркало, она вздохнула и взяла расческу.
— Ты отлично выглядишь. — Встав позади нее, Деймон забрал у нее расческу и начал приводить в порядок свои волосы. Встретившись взглядом с отражением Руби, он вдруг осознал, что хочет, чтобы эта картина стала частью его повседневной жизни. — Ты можешь подняться вместе со мной.
— Нет, спасибо. Если ты собираешься присутствовать на праздничном обеде, который устраивает твой отец, мы встретимся завтра. Если не…
— Я буду там, — ответил он, вернув ей расческу. — Я остаюсь у отца до тридцатого числа.
— Снова личная информация? — промурлыкала она. — Ты меня балуешь, Деймон.
— Нет, я…
— В любом случае… — добавила она, небрежно пожимая плечами, как делал он сам, когда хотел убедить других, что не испытывает боли. — Нам пора.
Она довезла его до дома Расселла, поцеловала на прощание и уехала.
Неофициальный обед во второй день Рождества в доме Расселла Уэста был идеей Руби. На него были приглашены его друзья, знакомые и потенциальные деловые партнеры. Каждый гость мог прийти и уйти, когда хотел, поэтому праздник растянулся на целый день. Поставщик провизии был одним из лучших в городе. Помимо вышколенных официантов он прислал еще и менеджера по обслуживанию, поэтому для Руби не осталось никакой работы. Она скромно держалась в стороне, наблюдая за тем, как Расселл и его дети выполняют обязанности хозяев.
На Поппи и Лене были наряды, купленные Руби от имени их отца. Обе выглядели потрясающе. Сама она выбрала для сегодняшнего обеда простой костюм цвета слоновой кости и фиолетовую блузку. Никакого кружева. Никаких затейливых украшений, если не считать заколки со стразами, с помощью которой она собрала волосы на затылке. Бесчестный поступок ее отца не мог не отразиться на ее репутации, поэтому в эти дни она старалась не привлекать к себе внимание. Им с Расселлом было совсем не нужно, чтобы все эти люди узнали, при каких обстоятельствах он дал ей работу. Они лишь должны были знать, что сегодняшний прием — это отличная возможность для установления новых деловых контактов.