– Буду знать, – как-то сжавшись, ответила Ирина.
А начальник только покачал головой и доверительно поведал:
– Слышал сообщения, что на Кольском полуострове никак не могут справиться с диверсантами. Их ловят, а они всё равно лезут к нам!
– Вот гады!
– Ничего, вот наши соберутся с силами и дадут немцам по мозгам!
– Побыстрей бы, – ответила Ирина, – тогда и диверсантов не будет!
Глава 24. Диверсанты не унимаются
В штабе ГКО вновь получена радиограмма: «28 июня 1943 года над Сямгозером замечен немецкий самолёт. Была видна сигнальная ракета, выпущенная с земли».
– Значит, туда был выброшен немецкий десант, – решили в штабе ГКО. – Направить в это место группу захвата. Срочно!
И опять неудача, диверсанты вновь куда-то бесследно исчезли.
30 июня 1943 года в Обозёрском районе был выброшен десант и туда был направлен 263-тий стрелковый полк, но опять помешали болота и густые непроходимые леса. Так что облава на диверсантов не удалась.
Но вот и удача. 26 июля 1943 года на разъезде Великоозёрской, наконец, поймали и передали в контрразведку трёх задержанных диверсантов. Розыск продолжался, но диверсанты, как призраки появлялись то в одном, то в другом месте. Они ежедневно выходили на связь, но запеленговать их не удавалось. Тогда был собран штаб по розыску диверсантов, на котором было решено проложить лыжню с двух сторон железной дороги с ежедневным обходом, и на всех станциях железной дороги находились отряды бойцов. Но всё было напрасно.
В чём же дело? А дело в том, что диверсантов просто не было, их эвакуировали. А вот в августе 1944 года вновь кружил вражеский самолёт. Военсовет штаба спешно направил в район озера Лача стрелковый полк со станции Исакогорка, полк курсантов Велико-Устюгского пехотного училища и 3-ий полк, собранный из местных жителей. Кроме того, на каждой большой станции стоял истребительный батальон на казарменном положении и ждал вызова. Эти полки расположились на берегах озёр Лача и Лекшмозеро и устроили засады, а курсанты в избах скрытно установили пеленгаторные пункты и стали выжидать.
И дождались. Вдруг появился немецкий самолёт и из него были сброшены тюки, в одном из которых были обнаружены резиновые лодки и верёвки.
– Ну, вот и попались, гады! – вскричал сержант Мищенко, которого опять направили на поиски диверсантов.
– Чо, это?
– А это значит, что на озеро скоро приводнится гидросамолёт и диверсанты на лодках устремятся к нему, – рассмеялся Мищенко. – А мы их из пулемёта «пав-пав» и готово! Поняли?
У деревни Карасово действительно появились диверсанты и напоролись на засаду. Завязался бой, и красноармейцы запросили по рации помощь. Прибыли бойцы с собаками и вовремя. Были захвачены несколько диверсантов, но некоторые всё же скрылись в лесу. Главное, что удалось красноармейцам, так это захватить у них рацию и радиокоды.
– Теперь наши диверсантики станут молчунами, – потешались бойцы, бегущие за своими собаками по лесу. – Все их переговоры будут расшифрованы, и теперь мы их достанем!
Погода была препротивная, всё время лили дожди, и не видно было никакого просвета. Курсанты, охранявшие берега озёр давно уже вымокли до нитки, ведь костры не разрешали разводить. На рассвете над их головами вдруг низко пролетел гидросамолёт со свастикой на крыльях, а из-за деревьев неожиданно выскочили люди и побежали к озеру. С самолёта сбросили надувные лодки и какие-то верёвки. Курсанты сначала оторопели от неожиданности, а затем открыли пулемётный огонь по самолёту, и у того загорелся мотор. Машина неуклюже спланировала, и уткнулась носом в берег.
– Ура! – кричали курсанты. – Сбили!
Но буквально через полчаса в небе появился «Мессер» и «проутюжил» палатки и бегающих с винтовками курсантов. Сразу были убиты двое и ранены трое курсантов.
– Эх, желторотые, – сокрушались солдаты из роты охраны.
Сержант Мищенко только покачал головой:
– Жаль ребят, совсем молоденькие, надо б ложиться на землю, а не бегать с винтовкой за «Мессером».
А тем временем диверсанты, бросив лодки, подбежали к самолёту и, добив раненных лётчиков, устремились обратно в лес. Их стали преследовать четверо бойцов во главе с сержантом Мищенко. Лес хмуро стоял стеной, и только в просветах между деревьями виднелись спины бегущих диверсантов.
– Врёшь, не уйдёшь, – кричал им Мищенко и приказал бойцам. – Патроны беречь, и зря не стрелять.
Ночь надвинулась быстро, и Мищенко теперь вёл своих бойцов почти наугад. Наконец, он приказал:
– Привал, фрицы далеко не уйдут.
Быстро рассвело, и бойцы веером устремились на поиски диверсантов. И вдруг один из них увидел лесную избушку и знаками показал на неё.
Сержант Мищенко обрадовался:
– Наконец-то, нам повезло.
И тихо-тихо скомандовал:
– Окружить логово!
Первым бросился к избушке сам Мищенко, ногой выбил дверь и ворвался в избушку.
– Хенде хох! – заорал он и увидел, сидящих за столом шестеро диверсантов. Седьмой стоял справа от двери и тут же получил прикладом в челюсть. Один из них успел застрелиться. От неожиданности фашисты растерялись и дружно подняли руки. Всех шестерых диверсантов бойцы вывели из избушки, построили и, связав им руки, гуськом повели в расположение своей части. Как потом выяснилось, задержанными диверсантами оказались четверо эстонцев и двое немцев. От своей награды сержант Мищенко, конечно же, не отказался:
– Я согласен на медаль!
– Люблю таких! – проговорил командир, прикрепив медаль на фуфайку героя.
С августа 1944 года радиосвязь с диверсионными группами прекратилась, а те, кто остался в живых, занимались подлыми убийствами и мародёрством. Но и этих диверсантов вскоре ликвидировали, хотя и было приложено немало усилий.
А что же происходило на море?
Глава 25. Конец субмарины
U
–639
В начале августа 1943 года командир бригады подводных лодок Северного флота капитан 1 ранга Колышкин, получив сведения о появления субмарин противника в Карском море, решил направить в этот район подводную лодку С-101, и 7 августа она вышла в море.
Погода благоприятствовала этому походу. Летняя утренняя дымка окутывала море, а солнечные лучи пробивались сквозь неё, освещая скалистые берега суровой Новой Земли. В поисках противника советская подлодка уверенно шла в надводном положении, разрезая суровые волны.
– На редкость хорошая погода, – заметил сигнальщик.
Вахтенный командир лейтенант Сергеев бодро ответил:
– Значит, нас ожидает удача!
Но командир подлодки Трофимов предусмотрительно приказал:
– Погружение!
***
28 августа немецкая субмарина U-639 беспечно шла в надводном положении. Её командир обер-лейтенант Вальтер Вихман был в благостном настроении. Ведь он установил на маршруте Северного Морского пути 40 контактных мин и выполнил задание своего командования. Теперь он возвращался на военную базу северным маршрутом, огибая побережье мыса Желания архипелага Северной Земли.
– Может, нырнём? – забеспокоился штурман.
Но Вихман с презрением ответил:
– Не вижу надобности. Прекрасное утро, море просматривается до горизонта, и кораблей «Советов» не видно, а подлодок у них нет.
– Дело твоё, – не унимался штурман. – Погода резко меняется, и я бы так не рисковал.
***
В это утро, 28 августа, советская подлодка С-101 шла в подводном положении вдоль побережья мыса Желания. Команда подлодки, не успев позавтракать, вдруг услышала акустика:
– Слева двадцать градусов! Слышу шумы винтов!
Экипаж подлодки затаил дыхание, а через несколько минут снова голос акустика Ларина:
– Слышу отчётливо шум винтов подводной лодки.
Командир Трофимов прильнул к окуляру перископа и сквозь снежные порывы ветра увидел в 40-50 кабельтовых силуэт подводной лодки, раскрашенной под айсберг. Он обратился к старшему по званию командиру дивизиона капитану 2 ранга Егорову:
– Есть цель!
– Вижу, это немцы! Наконец-то фортуна улыбнулась нам, – напрягся Егоров, – ведь советских подлодок, кроме нашей, в Карском море нет! Действуйте!
Трофимов мгновенно определил курсовой угол, дистанцию, скорость и приказал:
– Право руля! Носовые аппараты готовь!
Торпедисты приготовились и замерли у носовых торпедных аппаратов. Дистанция стремительно сокращалась, и Егоров уже в окуляры перископа видел приближающуюся нить прицела в направлении немецкой субмарины, и как выстрел прозвучала его команда:
– Пли!
Незамедлительно раздался оглушительный взрыв такой силы, что корпус советской подлодки задрожал и всё стихло.
– Есть попадание! – закричал Трофимов. – Видимо, все три торпеды угодили в артиллерийский отсек!
– Не всплывать, не дай Бог, рядом корабли немцев, – резко прозвучал голос Егорова. – Акустик, слушать!
Вскоре раздался радостный голос акустика:
– Шумов нет! Горизонт чист!
Сразу прозвучала команда:
– По местам! Готовь-сь к всплытию!
И ещё:
– Продуть среднюю!
На капитанский мостик вышли Егоров, Трофимов и вахтенный командир Сергеев. Ветер слепил глаза снежными комьями, но непогода не помешала морякам рассмотреть, плавающие на поверхности моря, огромные пятна солярки с маслянистыми разводами, спасательные круги и прочие обломки.
– Это всё, что осталось от фрицев, – вскричал Трофимов. – Победа!
– Сомнений нет, – подтвердил Егоров, – фашист потоплен. Поздравляю!
Матросы быстро достали из воды офицерский китель, походную куртку, спасательный круг, служебные книги, банки с табаком и продуктами. Когда разобрались, то по книгам определили, что потоплена немецкая субмарины U-639.
Самое приятное было, когда 2 сентября 1943 года при входе в бухту подводники по традиции дали торжественный салют, а на пирсе базы подводную лодку С-101 встречали радостные лица полярных моряков.
Глава 26. Опять диверсии
И снова немецкие парашютисты десантировались с самолёта на очередную диверсию. Спрятав свои парашюты, они неожиданно наткнулись на местного парнишку: