– Немцы совсем обнаглели и хотят атаковать нас в надводном положении.
И мгновенно скомандовал своим канонирам:
– Огонь!
Когда взрывы снарядов 76 мм. орудия прогремели совсем рядом с немецкой подлодкой, то более скоростная субмарина быстро ушла из зоны огня.
– У, зараза, – зло проговорил Литвиненко, – теперь она не отстанет от конвоя, и надо быть на чеку!
В тот же день, в 18 часов 15 минут, раздался крик дежурного «Кирова»:
– Торпеды веером!
– Лево руля! – сразу прозвучала команда. – Эх! Поздно!
И с левого борта парохода «Сергея Кирова» раздался оглушительный взрыв. Пароход, как человек задрожал и тут же потерял ход. В это мгновение Литвененко с капитанского мостика увидел, как взрывной волной выбросило краснофлотца из пулемётной башни, а юнгу Шляпникова и радиста Шинкарёва швырнуло вообще за борт в море. Следующая взрывная волна обожгла капитана парохода Литвиненко и его помощника Шелемеха, и отбросила их в сторону. На стыке 3-его трюма и бункера через огромную пробоину уже хлестала вода.
Литвиненко быстро пришёл в себя и отрывисто приказал:
– Завести пластырь на пробоину!
Но листы обшивки парохода были вывернуты наружу, и ремонтники не смогли даже добраться до пробоины. И вода дико ворвалась во второй и третий трюмы, затем залила бункер и кочегарку.
Капитан, увидев безнадёжность положения, приказал:
– Всем покинуть пароход!
Моряки стали спускаться по трапу на шлюпки. Последними покинули пароход Литвиненко и его старший помощник Чигиринский. Не успели шлюпки отойти от дымящего парохода, как тот со страшным треском разломился пополам и ушёл под воду.
Перекличка показала, что во время взрыва и эвакуации с борта тонущего парохода погиб краснофлотец Четвертков.
Тральщик Т-99 сразу бросился в атаку на вражескую подлодку, а конвой ВА-18 продолжил свой путь по назначению. Командир флагмана велел отстучать радиограмму: «Конвой атакован подлодками противника. Потеряли два парохода. Нужна помощь. Идём на Диксон».
Погода стала резко меняться, море покрылось барашками, вихри принесли мокрый снег и запуржило. Уже вечером того же дня с Диксона прибыло подкрепление – два тральщика, и теперь два транспорта под защитой пяти военных кораблей продолжили свой путь к Диксону.
***
Тем временем другая немецкая субмарина U-960 скрытно стояла, ожидая свою добычу, и дождалась.
Утром 2 октября 1943года штурман субмарины доложил:
– Конвой русских перед нами.
– Вижу, даже название корабля Т-42, – ответил командир, прильнув к окулярам перископа. – Торпеды готовь! Пли!
– Торпеды пошли!
Отработав рулями на погружение, чтобы субмарина, облегчённая от груза торпед, не выскочила наверх, командир U-960 заметил:
– 30 секунд и, мои красотки, найдут цель!
И не ошибся, раздался взрыв, и субмарину сильно тряхнуло.
– Готов тральщик! – хохотнул немец, – а мне железный крест.
Но тут же спохватился:
– А теперь быстро уходим. Полный вперёд!
***
И только поздним вечером конвой ВА-18 прибыл на Диксон. Он привёл один единственный транспорт – «Моссовет».
– Где второй транспортный пароход «А. Андреев»?
– Мы его потеряли в пургу, – ответил взволнованный командир конвоя.
– Ответишь по закону военного времени! – в бешенстве закричал начальник штаба морских операций западной Арктики Ареф Минеев. – Что стоишь? Искать пропажу, а завтра я вышлю самолёт на поиски этого парохода.
А сам со злостью подумал: «Как же сладить с немецкими субмаринами? Начальство обещает дать новые тральщики, но когда это будет. А сейчас немецкие подлодки не только топят транспорты, но и нападают на полярные метеостанции. Где же «Андреев»?»
В сумерках из-за сильнейшей снежной бури пароход «А. Андреев» отстал от конвоя и укрылся в шхерах Минина. Там его обнаружил самолёт и доложил на Диксон:
« Пароход А. Андреев найден. Передаю координаты …»
Глава 28. Атака на станцию острова Правды
1943 год. Во время войны в советском Заполярье нацистские подводники строили тайные военные базы, выслеживали и топили транспорты, кроме того они стремились уничтожать советские метеостанции. Самым «успешным» из них по уничтожению советских станций был командир субмарины U-711 Ганс-Гюнтер Ланге. Он, выйдя на задание, из радиограммы узнал о таинственном исчезновении субмарины U- 639 и не сомневался, что она потоплена русскими. Опечаленный Ланге сетовал: «Эх, Вальтер, Вальтер, не повезло тебе! Я буду очень осторожен, мой друг, ведь на станциях русских может быть артиллерия!» Ганс Ланге, будучи сверх боязливым, долго кружил вокруг полярной станции на острове Правды, прежде чем принять решение об её уничтожении.
А штурман субмарины U-711 аккуратно записывал в бортовой журнал, ловя каждое слово своего командира:
«11. 09. 43.
09.00. остров Правды к юго-востоку от Герберштейна. На острове стоит маяк, указанный в Морском справочнике.
09.20. Нырнул, потому что в 400 метрах северо-восточнее маяка из тумана виднеется радиостанция. Под перископом приблизился на 300 метров. Радиостанция представляет собой деревянный дом с жестяной крышей, на крыше радиопеленгатор. К дому есть пристройка поменьше. Кроме того, впереди находиться небольшая хижина.
Рядом с домом стоят две высокие стройные радиомачты. В 50 метрах к востоку от дома 5 навигационных знаков с треугольными и квадратными верхними указателями. Через одно из окон со стороны моря мерцает свет».
– Лево руля! – приказал командир, а штурман подумал: «Атаковать боится, всё примеряется. Он посылал сообщения командованию о потопленном тоннаже кораблей, но подтверждения были получены лишь на британский корвет «Bluebell» с 925-м тонным водоизмещением, норвежский рыболовный катер в 10 тонн и советское вспомогательное судно в 20 тонн, которое было только повреждено и осталось на плаву. И вот теперь практикуется в расстреле русских метеостанций. Тоже мне герой».
И услышал оклик командира:
– Что размечтался, пиши:
«09.45. Свернул на север.
11.17. Всплыл. Решение: скрытный захват радиостанции рискован, а при получении приказа – вернуться, чтобы не выдавать преждевременно своё присутствие.
15. 09. 43.
08.00. Туда и обратно на позиции севернее острова Герберштейна. Благодаря исключительной видимости здесь выделяются два подозрительных дома в восточной части острова Нансен.
09.20. Нырнул. Намереваемся ещё раз отправиться на перископную глубину к острову Правды и подозрительной восточной части острова Нансен. Лодка расположена в 400 метрах севернее радиостанции «Правды». Перед домом стоят двое мужчин.
13.00. Нахожусь к северу от восточной оконечности Нансена. На скальной группе в 400 метрах от восточного дома стоит маяк высотой около 14 метров, четырёхопорная решётчатая пирамида из металла. К западу от него, у подножья 30-ти метрового холма, стоят 6 домов, которые ещё строятся. С севера видны только крыши. Перед северным склоном расположены 4 пушки, аналогичные немецким зенитным орудиям калибра 8,8 или 10,5 см.
14.00. 300 метров до батареи. Это очень длинноствольные пушки, морские или зенитные. Около 30 человек занимаются возведением невысоких стенок вокруг орудий.
14.30. Нахожусь в проливе Паландер, в 400 метрах от острова Нансен. Отсюда лагерь легко различить. Всего здесь построено 8 новых больших зданий, 3 из которых, по-видимому, двухэтажные с прямоугольными пристройками. Строительство ведётся во всех зданиях. Две небольшие хижины, похоже, служат складами для боеприпасов. С этой стороны стоят два зенитных пулемёта. Кажется, всё это выгрузили 14 дней назад.
18.09.43.
12.30. Всплыл. Поскольку я последний корабль в этом морском районе и в связи с истощением продовольственных запасов должен начать обратный переход. Я намерен сегодня или завтра при улучшении видимости уничтожить радиостанцию «Правды» применением артиллерии на минимальной дальности.
16.43. Открыли огонь по радиостанции «Правда». После 42 выстрелов калибром 8,8 см., каждый из которых, оказался попаданием, от радиостанции, мачт и небольших хижин не осталось ничего. Двое мужчин попытались убежать, но наткнулись на шквал огня из 2-х см. зенитных установок и пулемёта MG 15.
16.46. Применение артиллерии прекратилось. Радиостанция – огромный пожар. На удивление на дальности 3000-4000 метров батарея не стреляет, хотя видимость улучшилась, и лодка ярко освещена огнём. Отвернул на север».
***
Двое полярников Будылин и Ковалёв, работавшие в это время на станции Правды успели скрыться в камнях от огня немецкой зенитки, и оттуда они стали наблюдать за происходящим.
– Ты не ранен? – спросил Будылин, – а то в 36 году нас, полярников, основательно подготовили и мы всё умеем. Можем и рацию починить и аппендицит вырезать.
– Да, нет, – ответил Ковалёв. – Меня только зло берёт, что эти немцы расстреливают нас безоружных, и безнаказанно!
– Сволочи, но они получат своё, – ответил Будылин, и вдруг вспомнил:
– Эх, сколько добра пропало! Это ты жадничал, экономил винцо! К праздничку … Вот и получили праздничек … Зря тебя послушал.
– Лучше думай, где лодку взять? – отбивался перепуганный Ковалёв. – А ты про винцо вспоминаешь!
– Хорошее винцо! – причмокнул Будылин. – Жаль!
Ковалёв слушал товарища, а сам думал: «Если нас атаковала вражеская подлодка, то могут немцы напасть на станцию Мыс Челюскина. А там ведь работает моя Иринка».
И вслух поделился:
– Нужно обязательно предупредить об этом расстреле, но как? Будем искать лодку, – сказал, оглядываясь вокруг, Ковалёв, – и махнём к артиллеристам.
Когда немецкая субмарина скрылась, они на своё счастье нашли уцелевшую лодку и на ней переправились на полевую артиллерийскую батарею № 265, находившуюся на острове Нансена в 4 км от станции. Когда же полярники выбрались на берег, то артиллеристы, перебивая друг друга, стали расспрашивать их о случившимся. Прибежал молоденький командир батареи и спросил: