– Что там? С батареи видели зарево пожара на станции, и подумали, что вспыхнул по неосторожности бензин.
– Да нет же! Нас атаковала вражеская подлодка, – возмутился Будылин. – Передайте радиограмму на Диксон и быстрее!
– Атака была неожиданная, – хотел защитить командира батареи Ковалёв. – Ну, видно, ваши артиллеристы замешкались.
– Какая расхлябанность, – орал Будылин, – и это в военное время!
– Да, кто ж их ждал?
– Иди же! – почти приказал Будылин. – Иди в радиоузел!
– Иду, иду.
И вскоре, запыхавшись, прибежал командир батареи.
– Диксон ответил, – сообщил он, – за вами прилетит спасательный самолёт «Каталина»!
Глава 29. Остров Домашний в 43-м году
Пришла весна 1943 года. На метеостанции «Остров Домашний» все полярники уже страдали цингой, а 3 марта умер механик Шенцов. Начальник станции Кремер со Скворцовым завернули тело товарища в холстину и, уложив покойника в ящик, решили захоронить, но земля острова не поддавалась. Три дня полярники разбивали грунт лопатами, прежде чем засыпали могилу камнями. Тогда Кремер растрогался и на могиле попросил Скворцова:
– Ты пообещай, что похоронишь меня здесь на острове!
– Обещаю, если буду жив!
Ближе к осени у Скворцова начались приступы с признаками аппендицита, а у Кремера опять появились признаки цинги, но они не сдавались и продолжали нести свою вахту, передавая метеосводки в светлые часы суток – ежечасно.
Как-то началась пурга, станцию завалило снегом, а метеоролог Скворцов, поглядев в замёрзшее окошко, спросил Кремера:
– Зачем в пургу давать сводки о погоде, да ещё каждый час?
– Это делается преднамеренно, – серьёзно пояснил Кремер, – чтобы немцы, отслеживающие наши радиопередачи, думали, что в море корабли, а воздухе висит наша авиация.
– Какой «метеокамуфляж»! И это для того, чтобы немцы в своих подводных лодках не приставали к нашим конвоям, – рассмеялся догадливый Скворцов и спросил. – А нас скоро сменят?
– Нас обязательно сменят, – заверил его Кремер и, слушая радиосводку, сообщил:
– Красная армия прорвала блокаду Ленинграда, и скоро, очень скоро, немцы получат своё!
А льды тем временем блокировали берега острова Домашний, и подобраться к нему с моря было уже невозможно, и поэтому Кремер радировал:
«… Есть полынья для приводнения. Ждём гидросамолёт».
Два дня полярники держали в готовности эту открытую воду и ждали. Наконец, в небе показался гидросамолёт, но полынья затянулась льдом и была настолько узкой, что летчик не рискнул садиться и, сделав круг, улетел. Полярники, расширяя полынью, с ожесточением рубили пешнями льдины. И только на следующий день лётчик Стрельцов с большим риском всё же приводнился и на гидросамолёте «Каталина» эвакуировал полярников на Диксон.
Глава 30. Диксон
Сделав круг, гидросамолёт Стрельцова мягко приземлился на аэродроме полярной авиации Диксона. Здесь полярники Кремер и Скворцов увидели мачты радиометеоцентра, а пилот Стрельцов показал им рукой:
– Вам туда, там находится Штаб морских операций Западного сектора Советской Арктики. А если вам интересно, то на побережье полуострова расположены сооружения морского порта, а на острове Конус, вон там, имеется угольная база.
Полярники попрощались с лётчиками и медленно пошли, пошатываясь от усталости. Их встретили моряки заградительного отряда, охранявшие аэродром. Узнав, откуда появились эти исхудалые люди, они затащили их в свою бытовку и стали угощать тем, что у них было. Разговоры не прекращались, и были больше всего о прошлогодней атаке немецкого крейсера «Адмирал Шеер» на пароход «Александр Сибиряков» и остров Диксон. Прибывшие полярники Кремер и Скворцов с интересом стали расспрашивать очевидцев об этих боях. С ними охотно делились участники обороны Диксона, а бывалый моряк в потёртом бушлате рассказал им подробности:
– О возможном появлении крейсера «Адмирал Шеер» начальник Главсевморпути Папанин отправил радиограмму 24 августа в 16 часов 55 минут, но из-за помех её на Диксоне не смогли принять. Немецкий крейсер тайно проник в Карское море, и был у берегов Таймыра, пытаясь найти советские караваны судов. Неожиданно в районе острова Белуха крейсер наткнулся на «Сибирякова», и 25 августа в ходе короткого неравного боя потопил его. Хорошо, что радист парохода успел передать о начале боя, а то бы мы и не знали об этом.
– Трагично всё это, – помрачнел Кремер, – ведь на этом пароходе к нам на остров Домашний шла наша смена полярников, и она вся погибла.
Расстроенный Скворцов также подтвердил:
– Мы так ждали смену полярников, ведь нам пришлось работать на станции «Домашней» три года без замены.
– Слушайте, что было дальше, – продолжил моряк. – В 13 часов 49 минут связь с «Сибиряковым» прервалась. Тогда был послан самолёт, но он никаких следов не обнаружил, и на Диксоне сразу стали готовиться к обороне. В тот момент артиллерия, прикрывающая морские подступы к Диксону, демонтировалась для вооружения побережья Белужьей Губы на Новой Земле. В то время пришёл ледокольный пароход СКР-19 «Дежнёв» с баржей, на которую стали грузить часть орудий береговых батарей. К счастью, на причале порта ещё оставались, приготовленные к погрузке, орудия батареи лейтенанта Корнякова.
Разговор перебил какой-то моряк с СКР-19:
– Дай я дорасскажу. Вдруг появился немецкий крейсер «Адмирал Шеер». Против «немца» вступили в бой с 4-мя орудиями пароход СКР-19 «Дежнёв», с одним орудием пароход «Революционер» и батарея лейтенанта Корнякова. Мощный крейсер расстрелял наши пароходы, но когда заметил выстрелы береговой батареи, то струсил и пошёл в обход острова Диксон, расстреляв постройки посёлка. Были разрушены строения и механизмы «туманной» станции, сожжены передатчики радиоцентра, пострадали электростанция и радиоантенны Нового Диксона. Постреляв, крейсер «Адмирал Шерр» обошёл остров и. поставив дымовую завесу, покинул Диксон.
– Да, вот такие были дела!
***
На следующий день Ареф Минеев, начальник штаба морских операций Западного сектора Арктики, собрал совещание по защите станций. Были приглашены полярники Кремер со Скворцовым и прибывшие Будылин и Ковалёв. Во время резких дебатов Минеев успокоил Кремера:
– Посёлок на Диксоне был восстановлен, пострадавшие корабли были отремонтированы, сразу заработали метеостанция и порт, и командование Северным флотом решило создать на Диксоне Карскую военно-морскую базу.
– А что немцы? – спросил Скворцов. – Ведь могут напасть на Диксон?
– Думаю, что нет, – ответил Минеев. – Во-первых, у нас теперь стоят береговые батареи, а во-вторых, немецкие подлодки в районе входных фарватеров у Диксона установили две линии минных заграждений, а значит, сами уже к нам не сунутся! Мы же уже ведём разминирование.
– И думаю, – доверительно поведал Минеев, – очень скоро наша Красная армия ударит по егерям и выгонит их из Заполярья!
После совещания Кремер пригласил к себе в гости полярников Будылина и Ковалёва.
– Посидим в тепле, пообщаемся, – уговаривал он их на ходу, – ведь нам много чего можно рассказать друг другу. Идёмте.
Вскоре полярники уже сидели у печки, пили спирт, закусывали вкусной сушёной рыбой и вспоминали о своих приключениях.
– Как там у вас было на станции Домашней? – спросил Будылин.
– Весело! – иронично ответил Кремер. – Ждали смену три года, без жратвы и воды, и там, на острове похоронили своего товарища.
– А что так?
– Одну нашу смену на «Сибирякове» немцы потопили, а со второй сменой – самолётам негде было садиться и только после третьей зимовки нас доставили гидросамолётом на Диксон. Так что особого геройства мы не проявили. Да, Скворцов? А у вас как?
Будылин сморщился:
– У нас как? Лучше не вспоминать! Мы с Ковалёвым зимовали на станции «Остров Правды», и там, как зайцы бежали по снегу босиком под выстрелами пушки с немецкой подлодки.
– Да?
– Всплыла, зараза, прямо перед нами и подожгла станцию, – выругался Будылин. – Я только успел сейф с документами бросить в огонь и с Ковалёвым убежать за камни, а потом …вы уже знаете.
– Да, много горя принесли эти немцы, – проговорил Кремер, – но все их потуги, особенно, в Карском море, были никчёмными! И всё равно наша возьмёт, и мы выгоним немчуру из Заполярья! Вот за это и выпьем!
Глава 31.Станция «Благополучия»
Никто не знал о том, что гитлеровское командование, осознав бессмысленность действий крейсера «Адмирал Шеер» в Карском море, давно прекратило в Арктике рейдерскую войну надводную, и заменило её на подводную. В Германии уже вовсю раздавался сплошной лязг и грохот, там шло небывалое строительство подводного флота. На немецких судоверфях рабочие перешли на казарменное положение и через каждые три дня по две субмарины сходили со стапелей судоверфей Кёльна, Готенхафена и базы Киля. Вскоре покорённая Норвегия стала «зоной судьбы» немецких подводных кораблей. Здесь были размещены базы немецких субмарин. Отсюда направляли их «волчьи стаи» на перехваты союзных конвоев, идущих не только в Атлантике, но и осуществляли атаки в глубокий тыл советского Заполярья, и громили караваны транспортных судов, идущих по Северному морскому пути.
По ночам в Арктике было жутко, а море, окутанное предутренней кромешной тьмой, безмятежно спало. В этом безмолвном мраке были слышны только лишь работающие дизеля субмарины. У командира немецкой субмарины U-711 Ганса-Гюнтера Ланге болела голова, и его сверлили мрачные мысли: «Когда гибнет субмарина? От русской «Каталины», когда из её фюзеляжа летит чугунная болванка, или от советской торпеды? Всё одно! И тогда наступает самая худшая смерть, и она зовётся безвестной. Тебя не накроют мокрой шинелью и не уложат в могилу. Тебя укроет мрачное беспокойное море Арктики …».
Радист прервал мрачные мысли командира:
– В эфир база не выходит. Наши позывные без ответа.
– Тем лучше, – взяв себя в руки, обрадовался Ланге. – Курс зюйд-вест.