И дождался! Ветераны войны поверили Александру Бакину только тогда, когда прочитали книгу участника обороны Заполярья Василия Кожуховского «Десант на Муста-Тунтури». И окончательно поверили, когда через два года вышла книга воспоминаний Сергея Кабанова «Поле боя – берег». В этих книгах было рассказано с подробностями о мужестве Бакина, который в составе отряда Юневича бился с немецкими егерями и как после войны боролся за память павших товарищей.
В 1976 году Бакин, встретившись с писателем Кожуховским, предложил ему посетить место гибели отряда Юневича и тот сразу согласился, признавшись, что там никогда не был. Они обследовали то памятное место, на берегу реки Малая Волоковая, где в 43-м высадился десант Юневича, и Бакин сразу нашёл в камнях места, оборонявшихся десантников от наседавших немцев.
– Вот останки радиста Постовалова, – указал он. – А вон в тех камнях погиб наш командир Юневич.
Они поднялись на другую груду камней и Баков вскрикнул:
– А здесь лежат останки моего товарища Кадыра Тощева.
И он со слезами на глазах стал собирать останки своего товарища.
Кожуховский так расстроился, что тоже заплакал и с горечью произнёс:
– Вечная память этим защитникам Заполярья!
Они оба молчали, и Кожуховский, наконец, выдавил из себя:
– Саша, ничего не трогай, здесь нужны опытные поисковики с последующей идентификации павших героев. Я этим займусь и обязательно здесь соберу ветеранов той войны и приведу факты твоего подвига в этом бою, а так же поставим памятник героям-десантникам.
***
Писатель Кожуховский, как обещал, организовал выезды ветеранов обороны Заполярья, а также близких и родных павших героев моряков из группы Александра Юневича. В своей речи перед памятником героям-десантникам он пообещал, что разыщет имена всех моряков, высадившихся в марте 1943 года на Муста-Тунтури.
Но что интересно, оказывается, выжил не только Александр Бакин. В 1989 году мурманскому краеведу Михаилу Орешете пришло письмо от Николая Васильевича Соломонова 1916 года рождения, в котором он, прочитав о судьбе Александра Бакина, рассказал в письме о том, что и он тоже из отряда Юневича, и что чудом спасся от миномётного огня немцев, а потом раненым попал в плен. Так же пишет, что он после освобождения из концентрационного лагеря вернулся домой, но это уже другая история.
Глава 52. Воспоминания не заканчиваются
Помните!
Через века,
через года, –
помните!
О тех,
кто уже не придёт
никогда, –
помните!
Р. Рождественский
Как-то в гости к Венцковскому приехали пообщаться Василий Скоморох с внуком, Евгений Полев с женой, и начались за столом бесконечные воспоминания о прошедшей войне. Бывший юнга на корабле «Норд», Евгений Михайлович Полев, так же с грустью вспоминал о событиях военных лет. Он много чего рассказал нового.
– Боцманом судна «Норд», – вспоминал он, – на самом деле был Иван Рогачёв.
Посмотрев на Скомороха, он рассмеялся:
– А младший лейтенант Василий Скоморох, пытаясь не выдать себя, назвался тогда Пелых. Так я говорю? Его, кстати, товарищи не выдали. Судно «Норд», на котором я был юнгой, было деревянным, водоизмещением 430 тонн, с экипажем 20 человек, с шестью пассажирами и тремя моряками СНИС, взятыми на борт с мыса Стерлигова. Немцы, перехватив радиограмму о помощи, открыли огонь на подавление радиорубки судна, поэтому были большие жертвы.
А Василий Скоморох уточнил:
– Ведь артиллерист Иван Тихонов, помнишь, опередил немцев и открыл огонь по подлодке из своего 45-ти миллиметрового орудия, но промахнулся. Конечно, бой был неравным, и всё быстро закончилось, но такое невозможно забыть.
– Да, вспоминать всегда трудно, – вздохнул Лев Венцковский, – тем более о таких невероятно тяжёлых испытаниях в советском Заполярье!
– И всё же, почему незаслуженно замалчивается война в Заполярье? – неожиданно задал вопрос Скоморох. – Даже в учебниках о ней ничего нет.
– Сложный вопрос, – задумался Венцковский. – Оборона Заполярья была на слуху не так, как Сталинградская или Курская битвы, но она сыграла стратегическую роль в годы Отечественной войны. Ведь если бы фашисты захватили Мурманск и Архангельск, то тогда СССР не получал бы морским путём военную помощь от союзников США и Англии. А это были колоссальные поставки военной техники и продовольствия. Да и события по обороне Заполярья разворачивались далеко на севере нашей страны и поэтому были малоизвестны.
– И всё же почему в учебниках истории не нашлось места героическим событиям обороны Заполярья? – настаивал Скоморох. – Так же малоизвестна успешная оборонительная операция Красной Армии на полуострове Среднем и военные операции по освобождению советского Заполярья. Не потому ли, что в начале войны, ослушавшись приказа Сталина: « … выполнять договор о ненападении и не приводить армию в боевую готовность… », командующий Ленинградским военным округом генерал Маркиан Попов, попавший в опалу, ещё 15 июня 41-ого года приказал 122-ой стрелковой дивизии выдвинуться к границе. И командующий Северным флотом контр-адмирал Арсений Головко тоже оказался в опале, потому что 17 июня он отдал приказ открыть огонь по немецким самолётам, нарушивших границу, а за день до нападения немцев привёл Северный флот в боевую готовность. Я читал о том, что 19 июня генерал Попов предусмотрительно приказал 1-ой танковой дивизии из Пскова прибыть в Мурманск. За такое самовольство и за неисполнение приказа начальника Генштаба Георгия Жукова, им грозил расстрел, но неожиданное нападение фашистской Германии на Советский Союз поставило всё на свои места. Сталин с Жуковым, испытывая к ним неприязнь, замалчивали успехи на севере. А советское Заполярье достойно ответило немецким егерям и не допустило захвата Мурманска, единственного незамерзающего порта СССР на севере, обеспечивавшего доставку в Советский Союз стратегических грузов из США и Англии.
– Не знаю, как это было в точности, – ответил Венцковский, – но мы в Заполярье выстояли и победили фашистов!
– Лучше не слушать об ужасах прошедшей войны, – выдавил из себя Игорь, внук Скомороха.
А Венцковский поправил его:
– Надо слушать и делать выводы на будущее.
Скоморох, посмотрев на своего внука, заметил
– Наша молодёжь, вообще далека от тех грозных событий в Заполярье, которые мы с вами пережили. Более того, многие факты войны были засекречены, и только сейчас мы о них узнаём.
– И правильно, что засекретили, – отреагировал Венцковский. – Зачем в военное время сеять панику среди населения? И так много горя принесла война.
Венцковский задумался.
– А вот насчёт молодёжи, я скажу, – упёрся он своим взглядом в Игоря. – Замечу, что не вся наша молодёжь увлекается дискотеками и ночными барами. Сейчас некоторые молодые люди больше читают не детективы или любовные романы, а обращаются к исторической литературе. Спрашивается, почему? Толи они читают в погоне за яркими впечатлениями от нашего прошлого, или в стремлении насладиться успехами наших предков, а может содрогнуться, узнав о тяжёлых и невосполнимых утратах в ходе войн и гибели людей?
Венцковский обвёл взглядом своих гостей и твёрдо сказал:
– Нет, мои дорогие, изучать историю необходимо для того, чтобы извлекать опыт из ошибок, неверных решений из прошлого, а с другой стороны получить колоссальную мотивацию для своих действий уже в наше время. Так что учите историю, любите её, извлекайте опыт из ошибок и побед наших предков, которые сумели защитить от фашистов нашу страну.
– Что ты так смотришь? – заволновался Игорь, посмотрев на деда. – Я уже завтра начну читать «Реквием каравану PQ-17» Валентина Пикуля. Не веришь?
– Да, много ещё нераскрытых тайн хранится в российских и немецких архивах, – покачал головой Венцковский, – и нашему молодому поколению надо изучать героическую историю Арктики и гордиться нашими победами!
Конец повести