Я перебирала привезенные курьером вещи. Одни разглядывала. Другие откладывала, чтобы примерить. Позже. Радоваться покупкам не получалось.
И вроде шмотки новые. До меня никем не ношеные. И модели современные. И расцветки все, как я люблю, а не лежала душа к обновкам.
А все потому что я ощущала за собой вину.
Бандиты не чувствовали за то, что со мной так поступили, а я совесть имела. И переживала за пострадавшего из-за меня Артика.
— Марина, я тебе виноград принес, — Гога прошел через всю комнату и развалился на кресле, как у себя дома. Не забыв поставить на стол чашку с золотыми ягодами. — Киш-миш, без косточек. Сла-а-а-адкий, — протянул. Протянул руку, отщипнул виноградинку, закинул в рот. Прожевал
— Угу, — я бездумно перебирала белье. Кружевное, с бантиками. Розовое с черной отделкой. Краси-и-и-и-ивое.
— Примеришь? — Гога не отставал.
— Потом, — отмахнулась. Когда настроения нет, не до примерки.
Сразу не обратила внимание на подтекст предложения Гоги.
— У меня час остался, — предупредил. — Можем не успеть.
Я подняла голову, посмотрела на мужчину. Внимательно. Под футболкой, обтягивающей торс, словно вторая кожа, бугрились мускулы. Джинсы плотно облегали тренированное тело. Перевела глаза на лицо. Легкая небритость добавляла шарма общему облику. Достаточно красивому, с правильными чертами.
Большие глаза, высокие скулы, большой лоб, современная прическа, все вместе выдавали прожженного ловеласа.
Андрей не просто так однажды нагнал Гогу из моей комнаты, знал, что тот падок на женский пол. Вот он опять пришел. Заигрывает, никак не успокоится. Двусмысленности кидает направо и налево. Думает, что поведусь на его намеки.
— Начальник куда-то уехал? — спросила. Желая сразу выяснить с чего вдруг Гога стал таким смелым.
— Ага. В Германию улетел. У него там какая-то важная встреча. Большие боссы терки трут, — доверительно сообщил мне незваный гость.
Понятно. Значит, Берг за порог, а Гога решил попытать счастье, вдруг ему что обломится.
— Кот из дома, мыши в пляс, — невесело усмехнулась.
— Какой кот? При чем тут кот? — Гога выпрямился. — Нет здесь ни мышей, ни котов. Никто не жаловался.
— Такой большой мальчик, а известной пословицы не знаешь, — пожурила, криво улыбаясь.
Гога заелозил в кресле, поменял позу.
— Больно умная, да? Ты со мной лучше дружи, принцесса, а то…, - он не договорил.
— А то что? — выпрямилась, стараясь догадаться о чем конкретно думает мужчина. И насколько его интерес к моей персоне реальный.
Гога подался вперед, все еще не вставая с кресла. Руки легли на колени. Обратила внимание на одну из кистей.
Большая. С длинными пальцами правильной формы. Со сбитыми костяшками. И мелкими лунками, портящими весь внешний вид.
Рука Гоги мне не понравилась.
Не знаю, кто на что смотрит в мужчинах, я вот на руки.
— Думаешь, шеф всегда такой добренький будет? Тряпочками, бельишком задаривать? Ты не в его вкусе.
Мужчина поднялся и… пересел ко мне на кровать. Всего в нескольких сантиметров от меня. Уселся прямо на кружевной бюстгальтер. Розовый с черными бантиками. Чуть на руку мне не сел, едва убрала в сторону.
На меня повеяло мужским ароматом. Не самым приятным. А скорее совсем неприятным. Непроизвольно скривилась.
Не ожидала от себя подобной чувствительности к запахам. Раньше так не реагировала на чужие ароматы.
Однако не придала значения. Меня волновало другое. Недозволенная близость с Гогой. Мною не санкционированной.
— А в чьем? — попыталась отодвинуться.
— В моем, принцесса, — на плечо упала тяжелая мужская рука. Мало того, ко мне приблизилось мужское лицо. Вмиг ставшее отталкивающим. Никогда не любила бесцеремонного с собой отношения.
Я задохнулась от возмущения.
Мало того, что он расплющил своей задницей мой новенький кружевной комплект. Я его еще не успела примерить. А он, между прочим, формованный. И теперь его проще похоронить, чем воскресить. Так Гога, который Игорь, еще и клешню на меня положил. Без разрешения.
— Руку убрал! Быстро! — прошипела сквозь зубы. Чувствуя, как внутри просыпается Халк.
— Да ладно тебе строить из себя недотрогу. Хочешь, я тебя в магазин с собой возьму. Тут недалеко. За одно и прогуляешься. Ноги разомнешь, а то по дворовой территории много не находишься, — после столь щедрого предложения, по мнению Гоги, я должна была растечься мокрой лужицей у его ног. — И ты сразу подобреешь.
Ага. Разбежалась. Берг мне Таити обещал, и то не купил с потрохами, а Гога решил, что я продамся за прогулку по свежему воздуху.
Скупердяй.
Халявщик.
Жадина.
Не на ту напал.
Гога потянул меня на себя. Прижал.
— Пожар! Помогите, люди добрые! — заорала я во всю силу своих легких. — Горим!
Мой голос, наверняка, было слышно на подступах к столице.
Гога подскочил, как ужаленный. Он не ожидал такой подставы.
— Тю, курица сумасшедшая. Чего орешь, словно резаная?
Мой бывший всегда говорил, что на призывы о помощи посторонние люди никогда не обращают внимания, а вот стоит вспомнить про красного петуха, как начинают беспокоиться все, кто слышит.
Так оно и получилось.
Глава 15
Первым в комнату залетел Леха. В полном бандитском обмундировании. В черных джинсах, угольно серой водолазке и несменяемой косухе. По всей видимости, он находился где-то рядом. Шел с улицы
— Где пожар?
Следующий в дверь ввалился Серега. Босой и в одних трусах.
— Что горит?
А через пару мгновений, чуть не снеся с петель дверь, влетел мокрый Артик. С волос которого все еще лилась вода. А по телу эротично струились ручейки между курчавых волос.
Похоже, что мой призыв о помощи был слышен даже в душе.
— Пожарных вызвали?
Вот это я оранула, так оранула.
Смело можно устраиваться в МЧС работать. Громкоговорителем. На случай чрезвычайных ситуаций и отключения электричества.
— Звоните в службу спасения, — принялся отдавать команды Артик.
— За домом есть песок, — напомнил Леха.
— Пожарный щит в гараже, — Серега не остался в долгу. — Огнетушители в подсобке.
— Спасайте Марину, — продолжил приказывать Артик, чудом удерживая на бедрах узенькое полотенце.
А у него неплохие ножки. Волосатые, правда. Но зато ровные с четко очерченными икрами и хорошо проработанными квадрицепсами.
На голую грудь я старалась не смотреть. Чтобы не смущаться.
— Никакого пожара нет. Это Марина всех ввела в заблуждение, — Гоге, наконец, удалось вставить свои пять копеек.
— Как это нет? А почему тогда кричала? — Артик сверлил меня взглядом.
Я до сих пор чувствовала за собой вину. В глаза не смотрела. Молчала. Давала возможность говорить Гоге.
Интересно же.
— Потому что, психованная. Говорил, что ее надо к психиатру отправлять. В следующий раз она не просто будет кричать «пожар», она сама его и устроит.
Мне бы огреть Гогу чем-нибудь потяжелее, да язык пассатижами прищемить, чтобы не обманывал. Да вряд ли позволят.
Я скромно потупилась. Обхватила себя руками.
— Он ко мне приставал, — произнесла тихо-тихо.
И ведь не обманула, в отличие от Гоги, сказала чистую правду.
— Гога, все так и было? — задал вопрос Леха, а не Артик. Тот лишь внимательно смотрел. Не верил.
— Да что вы ее слушаете? Нужна она мне, чтобы к ней приставать. Ни рожи, ни кожи. Пацаны, вы же знаете какие мне бабы нравятся. Такие, чтоб огонь. Вот с такими буферами и хорошей задницей. А у этой. И сиськи обычные. И задница не фонтан. Врет она все. Не трогал я ее.
— Марина, что ты скажешь в свое оправдание? — подал голос Артик.
— А что тут говорить? Вы ему поверили уже. Ну и верьте дальше. Мне все равно. Думайте что хотите. Вот скину беременность по вашей милости, тогда локти будете кусать, — произнесла ядовито.
Про себя подумала, хорошо, что я не беременная. А то такими вещами шутить не стоит, Боженька может и наказать за глупые слова.
— Мы не поверили, мы хотим разобраться, — Леха не контачил с Гогой.
— Пацаны, вы чего? В своем уме? Дура разоралась на пустом месте, а я виноват, — мой обидчик чувствовал за собой вину и всячески старался себя выгородить.
Вот же подлый мужик, а с виду симпатяшка. С ним надо глаз да глаз. Обманет на пустом месте. Хотя, что с него взять? Бандит, он и есть бандит.
— Тогда почему Марина кричала? — задал разумный вопрос Артик.
Вокруг мужчины уже порядком накапало, но он словно и не замечал, продолжая выяснять обстоятельства инцидента.
— А я почем знаю? Может ей что-то в голову взбрело. И, вообще, неужели вы не видите, что она желает нас рассорить, чтобы потом сбежать.
А Гога не дурак, только до такого я не додумалась. Хотя, следовало. Надо было заручиться чьей-нибудь поддержкой, а потом исподтишка подавать «правильные» мысли о спасении.
— Это ты мастер выдумок, — не выдержала. — И, вообще, если вы закончили, то попрошу из моей комнаты. Мне доктор прописал покой и хорошее настроение. А вы мне его своим присутствием портите.
— Ты чо? Нас выгоняешь? — Гога сделал в мою сторону шаг.
— Я больше не желаю это терпеть, — воскликнула, чувствуя, что Гога мне еще не один раз устроит подлянку.
Единственным спасением было спрятаться. Где? В ванной. На двери имелась неплохая щеколда.
По крайней мере, я так думала.
Тем более, что стояла от ванной недалеко. В нее и юркнула. Дверь прикрыла. Плечом придавила. Щеколдой щелкнула.
Пусть теперь только попробуют ко мне зайти.
Уселась на бортик ванны. Не забыв положить на него махровое полотенце. Мне проблемы с циститом не нужны.
И принялась ждать. Когда-то же они уйдут из моей комнаты. Не будут же они стоять в ней вечно.
Ушли. Не сразу. Долго о чем-то переговаривались. Слышала возмущение Гоги, только не могла толком разобрать о чем говорит. Акустика не позволяла.