Ты о чем звенишь синица?
«Ты о чем звенишь, синица…»
Ты о чем звенишь, синица,
В лад со светом, в лад с лучом?
Ствол сверкает, снег искрится, —
Так о чем же ты, о чем?
Световая, круговая
Радость, бьющая ключом!..
Ты о чем, душа живая,
Бессловесная, о чем?
Растворенная темница,
Переплеск воздушных струй, —
Смех ребенка, выкрик птицы
И внезапный поцелуй!
Тот блаженный, тот, который,
Словно первый птичий звон, —
Целым небом, всем простором,
Целым сердцем напоен.
21, 22.02.1984.
«Как пишет Бог свои картины?..»
Как пишет Бог свои картины?
Нам не понять… Бог знает как…
Парк пожелтел наполовину,
Багряный куст вонзен во мрак
Угрюмой зелени, а где-то
Как бы незримая рука
Над тайным углубленьем света
Работает. Она слегка
Касается ветвей, и ясень,
Сберегший все полутона,
Стал так пронзительно прекрасен,
Что обнажилась глубина…
В какой-то легкий миг счастливый
Присядь нечаянно в тени,
И сердце в эти переливы,
Как кисть в палитру, окуни…
25.10.1983.
«За полоской полоса…»
За полоской полоса, —
Многослойные леса.
За туманящейся мглой —
Новый контур, новый слой,
Как кольцо внутри кольца,
Точно вправду нет конца,
Нет обрыва, точки нет,
А за светом – новый свет.
И чем больше глубина,
Тем яснее, что без дна
Дух, и в глухоте могил
Зачинался трепет крыл.
2, 3.03.1984.
«Бог – это Тот, которому довольно…»
Бог – это Тот, которому довольно
Лишь только быть и больше ничего.
И все пространство звоном колокольным
И целым светом чествует Его.
Придти сюда и звон пространства слушать
И свету дать струиться сквозь меня…
Лишь только быть, затепливая душу,
Как свечку от небесного огня.
8.03.1984.
«Размотан времени клубок…»
Размотан времени клубок.
Не знаю, что такое срок.
Не знаю, что такое час.
Пространства столько, сколько глаз
Вместить способен, и моя
Душа есть мера бытия.
4.03.2984.
«Сначала – зов издалека…»
Сначала – зов издалека.
Сначала позвала река
И ширь перехватила грудь —
О только, только бы вдохнуть!
И вот простор из глаз исчез
И надо мной сомкнулся лес,
И от ствола и до ствола
Как бы по жилам потекла
Тяжка, блаженна и густа —
Вся мировая широта.
Она мне больше не видна
Затем, что внутрь вмещена.
4.03.1984.
«Зачарованное царство…»
Зачарованное царство…
Здесь окончатся мытарства.
Лишь пойти бездумно следом
В путь за Кем-то, кто неведом…
Нет ни оклика, ни знака, —
Все безвестно, все инако, —
Ни тропинки, ни дороги.
Что мы ведаем о Боге?
Что узнали про Творца?
То, что Он растит сердца,
Как леса. И где-то в мире
Сердце глубже, сердце шире
Моря, чутче сизой хвои,
Что шуршит над головою.
Лес зовет… Так – следом, следом…
Путь неведом… Лес неведом…
6.03.1984.
«Любовь всегда неведома – затем…»
Любовь всегда неведома – затем,
Что в каждый новый миг она живая.
И сколько ни написано поэм,
Но в каждом новом сердце открывает
Она свой детский, свой бездонный глаз,
Как будто видит мир наш в первый раз.
Любовь всегда неведома – затем,
Что глубже смерти, глубже, чем потери.
Они ее собою не измерят.
Она жива, хоть может быть и нем
Тот, для кого она открыла око,
И смотрит так глубоко, так глубоко!..
Ей видно то, чего наш смертный глаз
Не выдержал – чуть вспыхнул и погас.
7.03.1984.
«Набросок… Божий черновик…»
Набросок… Божий черновик —
Туманный день, туманный лик…
Вглядеться в сизый окоем
До духа, замершего в нем,
И начатую Им тетрадь
Поднять, прочесть и дописать…
8.03.1984.
«Все ставшее есть Слово, потому…»
Все ставшее есть Слово, потому
Что весь свой век с истока до итога
Путями, непонятными уму,
Беззвучно разговаривает с Богом.
И Бог есть Слово, потому что Сам
Всем тем, кто жаждет, тянется и чает —
Стволам, ветвям и стихнувшим сердцам
И день и ночь беззвучно отвечает.
10.03.1984.
«О, Господи, скрипит сосна…»
О, Господи, скрипит сосна…
Душа, не знающая сна…
Душа, в которой каждый звук,
Как на воде дрожащий круг…
Но это ведь и значит жить:
С сосною высоту делить,
С лучом – его последний взгляд,
С небесной ширью – весь закат,
И с Господом, входящим в грудь,
Его неведомую Суть…
11.03.1984.
«О, как вы огромны…»
О, как вы огромны
И как неподвижны!..
Здесь души не помнят
О мудрости книжной.
Уходит уменье,
Кончается знанье —
Урок умаленья,
Урок умолканья.
Тончайшие нити,
Безлистые кроны…
Мой тихий Учитель,
Я снова ребенок.
Мой лес бессловесный,
Мой лес величавый, —
В тебе мое место,
В тебе – моя слава.
12.03.1984.
«В себе самом…»
Г. П.
В себе самом…
В себе самом…
Там, где-то в сердцевине круга,
Там, где-то в глубине друг друга,
Где мы уже одно вдвоем.
В себе самой душе дано
Почуять силу Миродержца,
В той точке, где живое сердце
И центр мира суть одно.
13.03.1984.
«Лес… Покуда хватит взгляда…»
Лес… Покуда хватит взгляда —
Тот же бесконечный вид.
Никого. И только рядом
Дятел дерево долбит.
И вот так же четко, вроде
Звука дробного в тиши, —
Так чертеж стволов проходит
По листу моей души.
И стволов и тонких веток —
Тайна запечатлена.
Может статься, кто-то где-то
Прочитает письмена.
14.03.1984.
«Как хорошо, что вы стоите…»
Как хорошо, что вы стоите,
Покачиваясь на ветру,
Среди кружений и событий
Явленьем вечности в миру.
И даже если мне так больно,
Что зверем раненым в нору
Забьюсь, и если я умру, —
Вы есть, и этого довольно, —
Чтобы восстать из глубины,
Когда пройдут дурные сны.
14.03.1984.
«О, как вы добры ко мне, сосны, березы!..»
О, как вы добры ко мне, сосны, березы!
Простите, простите мне глупые слезы.
Я знаю – высокая братья лесная
Не видит меня и не слышит, я знаю.
И если меня и не станет на свете,
Пробела березы мои не заметят.
Да кто я? Случайно мелькнувший прохожий…
Но как вы добры ко мне, Господи Боже!
14.03.1984.
«И вот уже не надо сил…»
И вот уже не надо сил. —
Ты Сам меня остановил
Здесь, в замирающем лесу,
И прошептал: «Сам понесу
Теперь… Отдай Мне бремена,
Ведь сохранила тишина
Все, из чего ты создана.
И эта ноша Мне легка.
Я не отдам ни волоска
Ветрам и водам и огню,
А все навечно сохраню.»
И расплелась душа моя
До первых нитей бытия,
Земной почувствовала край
И молвила: пересоздай.
22.03.1984.
«Этот лепет затаенный…»
Этот лепет затаенный,
Этот звук…
Веток тоненьких наклоны,
Легкость рук…
Шаг все легче,
Мир все тише Глубь и глушь…
Погоди еще, услышишь
Пенье душ…
22.03.1984.
«О, спящие души, высокие души…»
О, спящие души, высокие души,
Кто может вас видеть, кто может вас слушать?
Кто может заснуть, замереть вместе с вами
Там где-то глубоко, за всеми словами.
Там где-то глубоко, где разум потонет
Заснуть и качаться у Бога в ладонях?
28.04.1984.
«Мы все на берегу друг друга…»
Мы все на берегу друг друга,
И каждый дамбой отделен
И замирает от испуга
Вступить в текучий чей-то сон…
Мы наяву, мы все на суше.
А там внутри, во влажном сне
Там только дух, там только души
Плывут в прозрачной глубине.
28.04.1984.
«Здесь все нетронуто, все так…»
Здесь все нетронуто, все так,
Как было до всего на свете.
И старики мы или дети
Неважно. Ведь такой пустяк
Наш возраст. Несоизмеримо
Все то, что мог заметить глаз,
С клочком рассеянного дыма —
С Дыханием, родившим нас.
28.04.1984.
«Здесь нет еще людей, и потому так много…»
Здесь нет еще людей, и потому так много,
И потому моря бездонной тишины…
И между мной и Мной, между душой и Богом
Все настежь – ни одной стены.
Здесь нет еще людей и потому качанье
Безлиственных ветвей доносит мне опять
Тот позабытый ритм, то самое Дыханье,
Которое смогло из глины нас создать.
И – ни борьбы, ни слов, – нет нашей преисподней,
А только лишь один безмолвный райский сад.
Здесь нет еще людей, и потому сегодня
Господь меня творит, как сто веков назад.
29.04.1984.
«Я знаю, что стихи живут в соседстве с Богом…»
Я знаю, что стихи живут в соседстве с Богом.
Их как листов в лесу, – их бесконечно много.
Как ласточки, они мелькают на свободе,
Как ласточки живут, – свободно и легко.
Не я ищу стихи, они меня находят,
Но если я ушла не слишком далеко.
29, 30.04.1984.
«Там где-то меж берез и сосен…»
Там где-то меж берез и сосен,
В лесу за тридевять земель
Живет сто лет, сто зим, сто весен
Одна заброшенная ель.
Чего-чего с ней ни случится…
Непредсказуем и дремуч
Лес… То на ветку сядет птица,
То спустится закатный луч.
И день за днем, за летом лето
Благодарить хватает сил
Того, кто, спутав все приметы,
Её заброшенностью этой,
Как высшим счастьем, наградил.
30.04.1984.
«Бушующий девятый вал…»
Бушующий девятый вал
Весны, всю эту святость мая, —
Все это Моцарт понимал
Так, как никто не понимает.
Все это многоцветье крыл,
Все дуновенье многотравья, —
Все это Моцарт нам дарил. —
За это он и был отравлен.
Все слезы счастья, счастье слез, —
Все, до чего нам не добраться,
Он это с неба к нам принес, —
За что и лег в могиле братской.
И все же с каждою весной,
С минутой каждой многокрылой.
Ах, Моцарт, Моцарт, в миг иной
Встают живыми из могилы…
16.05.1984.