— Ну, самое интересное, — начал Флин, — что Джорди, по-видимому, по-настоящему влюбился.
— Господи! Так это же просто замечательно! — улыбнулась Рози, а потом добавила: — Бедная девушка!
— Это не просто девушка, настоящая звезда, — добавила Джессика, — и зовут ее Молли. Я встречалась с ней только один раз, но мне она показалась невероятно милой и симпатичной. Но самое главное, ей очень нравится ваш сын.
— Джессике виднее, Рози, потому что мне до сих пор еще не позволили познакомиться с ней, — добавил Флин. — Но могу вам с уверенностью сказать, что он вдруг стал очень мягким и покладистым и редко говорит о чем-то, кроме Молли.
— Да, вам, наверное, это порядком поднадоело. Но я безумно рада за него, — призналась Рози. — Наконец-то у него появилась подходящая девушка. Я было уже отчаялась. А как вы сами?
Оба сказали, что все у них в порядке, хотя им пока не удалось встретить свою половинку.
— А что у вас произошло с той обаятельной, симпатичной девушкой, от которой ты был в восторге, Флин? — спросила Рози.
— Непримиримые различия, боюсь, — насупился Флин. — Мне невероятно стыдно, и вообще не стоит об этом говорить.
Рози решила расспросить Джорди о Молли как следует, но ее сын был немногословен.
— Оставь ты бедного парня в покое, Рози, — строго велел Джон.
— Спасибо, пап, я твой должник, — улыбнулся ему Джорди.
— Ладно уж, — махнула рукой Рози, — но мне кажется, ты мог бы с матерью быть и пооткровеннее. Все матери хотят знать больше, когда с их сыновьями такое происходит.
За ланчем Рози и Джон рассказали гостям о деревенском празднике, где Рози выиграла приз за свою цветочную композицию, об «обедах на колесах»[43] и о том, как жители деревни выступали с протестами против застройки старого футбольного поля. Ничего не переменилось: Рози всегда участвовала в делах местных общественных организаций, а Джон поддерживал ее по мере сил. Рози беспокоилась, будет ли у нее время сделать для местной церкви то, что она запланировала, и навестить миссис Рилей, чтобы обсудить с ней какие-то дела Совсем не те волнения, которые были у Флина. Он переживал, собирается ли какой-нибудь режиссер дать интервью. Флин не считал, что его заботы более стоящие или более важные. Да и вообще, кому судить, что важно для людей, а что нет? «В конце концов, все в этой жизни относительно», — раздумывал Флин. Ничто, казалось, не изменилось в этом доме за все то время, что он знал Джорди, и он был несказанно этому рад. Это его обнадеживало, как и визиты к собственным родителям. Те тоже, казалось, практически ничего не изменили в образе жизни за все эти годы. Когда бы Флин ни переступал порог их дома, его приветствовали все те же картины в не изменившейся прихожей, все те же скачущие от радости собаки, как будто они жили в своем собственном микрокосмосе и не соприкасались с внешним миром. Когда почти все в собственной жизни так неопределенно и шатко, бывает чудесно вновь очутиться под защитой мира, в котором все так ясно и непреходяще.
Теперь, в саду в самом что ни на есть английском духе с родителями Джорди, окруженный множеством благоухающих цветов и недавно подстриженных лужаек, Флин чувствовал себя полностью расслабленным, он кожей ощущал, как прекрасна жизнь. Он закрыл глаза и позволил солнцу освещать его веки. До него долетали успокоительные звуки: голос Джона, песни птиц, жужжание пчел, а потом всплеск воды, словно кто-то нырнул в бассейн. Английская идиллия, какой она должна быть. Он был словно в коконе, который защищал его от напастей внешнего мира; ничто его не заботило и не расстраивало.
Когда они вернулись домой в Лондон, на автоответчике их ждали четыре сообщения. Одно от Молли для Джорди, одно от матери Джессики, и два для Флина.
«Привет, братишка. Это Сэм, — начиналось первое сообщение. — У меня для тебя новости, так что перезвони мне, когда появится свободная минутка».
Втрое сообщение: «Привет, это мама, Элен. Хм, мама Флина, ну вот. Флин, позвони мне, как только сможешь. Пока. Сынок! Ты будешь…» Короткие гудки.
Флин набрал номер сестры, узнать, что с ней могло стрястись.
— Привет, это Уилл? — сказал он, когда приятель сестры взял трубку.
— Да, привет, Флин! Как дела? Ты получил сообщение от Сэм?
— Да, конечно.
— И что это за новость, гадая о которой, я весь извелся?
— Ну, пусть лучше Сэм сама тебе скажет. Погоди минутку, я позову ее к телефону.
Флин слышал, как Уилл пошел в прихожую и что есть мочи прокричал:
— Сэм!
Он услышал торопливые шаги, а потом голос своей сестры:
— Флин? Привет, братишка мой дорогой!
Сэм всегда относилась к нему, как к самому младшему в семье. Разница между ними была в семь лет, и для Сэм Флин всегда оставался маленьким братиком, ребенком, которого когда-то баловали и над которым тряслись все ее подружки.
— Моя красавица старшая сестренка! — подыгрывая ей, ответил он. — Выкладывай, что там у тебя?
— Ладно, а ты готов это услышать?
— Да. Что стряслось?
Она на минуту замолчала, сделала глубокий вдох, а потом сказала:
— Я беременна!
Флин был ошеломлен этим известием. Первый раз в жизни он никак не мог подобрать нужных слов.
— Э-эй? Ты тут? Скажи мне что-нибудь, — нервно позвала Сэм.
— Здорово! Чертовски здорово. Это просто… — Что он мог еще сказать? — просто фантастика, это прекрасно, просто невероятно, Сэм!
На другом конце провода его сестра рассмеялась.
— Так ты рад? Да? Скажи, что да! — почти умоляла она.
— Ну конечно, я рад. Я просто… честно говоря, Сэм, ты просто застала меня врасплох. Это так неожиданно.
— Слушай, приходи к нам завтра на ужин, ладно? К тому времени, думаю, ты уже справишься со своим шоком, бедненький маленький братишка.
— Да, с удовольствием. Будет здорово. Слушай, Сэм. Я думаю, это потрясная новость. Правда. Я просто не могу поверить, что скоро стану дядей! Господи, я же еще не дорос до этого!
— Эй, да тебе уже двадцать пять. К этому времени некоторые уже несколько лет живут в браке и успевают обзавестись тремя детьми. Ты же знаешь, что будешь замечательным дядей.
— Такая перспектива просто ужасна, — в шутку сказал он, а потом добавил: — Поздравь от меня Уилла.
Он все еще не мог прийти в себя, когда стал звонить родителям. Его мать, Элен, взяла трубку и сразу же спросила его, разговаривал ли он с сестрой.
— Мам, никак не могу поверить. Я все еще в шоке.
— Ну, я тоже взволнована, — призналась она. — Я только надеюсь, что это, наконец, заставит их пожениться.
— Ну конечно, они поженятся, иначе что о них подумает «Совет матерей»! — поддразнил Флин мать.
— Не будь таким противным. Ты же знаешь, к чему я это говорю. Но я поняла, что сейчас люди не придают большого значения таким вещам и что мне следует попытаться стать более современной.
— Только не надо меня расспрашивать, я понятия не имею, какие у них планы. Не могу сказать, что я вообще предполагал, что такое возможно. А как тебе мысль, что ты скоро станешь бабушкой?
— Я в восторге, честное слово, очень рада, и отец рад. Хотя это заставило меня почувствовать себя немного старой.
— Ты чувствуешь себя старой? А как ты думаешь, что чувствую я? Я вот-вот стану дядей, а прошлым вечером я был на холостяцкой вечеринке Эдди. Эдди, понимаешь? А ведь ему столько же лет, сколько и мне! Да, скажу тебе, мама, ужасно много всего стряслось за последнее время.
Они продолжили разговор. Флин рассказал ей, что происходит в его жизни, а она рассказала, как Парснип охотился за овцой, и как они переволновались, потому что думали, что никогда не вернут его обратно домой. Потом он поговорил с отцом, который также, казалось, немного ошеломлен, а потому немногословен. Но это продолжалось только до тех пор, пока Флин не спросил насчет деревенского состязания по крикету. Этот разговор его отец поддержал гораздо более охотно.
— Команда сыграла совсем неплохо, на самом деле, — сказал он своему сыну. — Вчера я набрал целых двадцать три очка, — добавил он с гордостью.
— Что? Сэм беременна? — спросила Джессика, как только Флин повесил трубку. — А когда ребеночек появится?
— Господи, да не знаю я. Забыл спросить. Слишком уж все это было неожиданно, чтобы задавать подобные вопросы.
— А они собираются пожениться? — вмешался Джорди.
— Боюсь, этого я тоже тебе сказать не могу. Не знаю. Моя мама тоже этим очень обеспокоена.
— Думаю, мои родили тоже стали бы волноваться.
— Да брось, — засмеялась Джессика. — В наше-то время? Не думаю, что это вообще имеет какое-нибудь значение. Самое главное, что у них все в порядке и они счастливы.
— И несмотря на это, они скорее всего поженятся, как мне кажется, — неуверенно сказал Флин. — От всех этих разговоров я чувствую себя очень-очень старым. Как бы то ни было, завтра я пойду к ним в гости и разузнаю, какие на самом деле у них планы.
Сэм открыла дверь своему младшему брату. Флин не видел сестру почти месяц и очень себя за это ругал. Он ведь жил в ее доме бесплатно, а потом просто взял да и слинял. И вправду, ему следовало быть более внимательным. Было бы ужасно, если бы они отдалились и виделись только на Рождество раз в году.
— Братишка, а ну-ка обними меня скорее! — закричала Сэм.
Помня о ее положении, Флин был очень осторожен, стараясь не обнять ее слишком крепко. В конце концов, он не хотел задушить ребенка. Они обнялись, и Флин почувствовал, как к его щеке прикоснулись волосы сестры и его окутал нежный знакомый аромат ее духов, которыми она, сколько Флин помнил, пользовалась постоянно.
— Просто хочу тебя предупредить, что в такие моменты я чувствую, как эмоции переполняют меня, — уткнувшись лицом в его воротник, произнесла Сэм.
Флин рассмеялся:
— Чего уж тут, казалось бы. Только один вопрос: могу я получить плечо назад в собственное пользование?
Его сестра начала хохотать, а Флин добавил: