Вечером, напившись чаю и просмотрев несколько фильмов по телевизору, друзья отправились в «Раднор». Флин был рад, что, повзрослев, они не утратили способность наслаждаться тем, что радовало их в школьные, а потом и в Студенческие годы. Когда бы они ни заходили в свой любимый бар, там всегда сидело несколько постоянных клиентов. Этот вечер не был исключением. Что-то бормоча себе под нос, хозяин привычно начал наливать для них две кружки пива. Они почувствовали, что здесь по какой-то не вполне объяснимой причине их принимали за своих.
Когда они уселись за столик, Джорди поднял тему, которая его очень беспокоила, — его отношения с Лиззи, соседкой Молли и одной из ее старинных подруг.
— Кажется, я ей не очень-то нравлюсь, — пожаловался он Флину. — Она постоянно делает мне замечания, но я никогда не нахожу, что бы такого ей ответить.
— Наверное, ее можно понять, — пожал плечами Флин.
— Спасибо.
— Да нет же. Я хотел сказать, что им отлично жилось вдвоем, а потом как из тумана появился ты и практически у них прописался. Вероятно, Лиззи обидно, что все свое внимание Молли переключила на тебя. Да и вообще, вряд ли какая-нибудь девушка обрадовалась бы, что в их квартире появился еще один жилец.
— Я об этом как-то и не подумал, — признался Джорди.
— Ты же не вносишь свою долю в оплату коммунальных услуг. Но, когда ты там находишься, ты ведь пользуешься электричеством, горячей водой и так далее.
— Пользуюсь, конечно, — согласился Джорди.
— А как часто ты у них остаешься? За последние пару месяцев ты не провел и двух ночей дома, — продолжал Флин.
— Может, мне уговорить Молли почаще оставаться в Баронс-Курт? — предложил Джорди, а потом добавил: — Хотя, конечно, их уютная квартирка в сто раз лучше, чем наш задрипанный домина.
Оба друга признавали, что их дом был несколько запущенным.
— А мне он казался просто отличным местом, когда мы въехали, — грустно сказал Флин. — Вероятно, мы из него выросли. Я понимаю, почему у Молли такая отличная квартира. Она больше похожа на дом взрослых людей, нежели на студенческую берлогу, как у нас.
— Надо мне как-то попытаться подружиться с Лиззи, — задумчиво сказал Джорди. — Как ты думаешь, что я могу сделать?
— Предложи взять на себя какую-то часть расходов на коммунальные услуги. Поговори с ней, дай ей понять, что понимаешь, почему она недовольна.
Джорди сомневался, что это поможет, но кивнул.
— В любом случае, — продолжал Флин, — тебе надо с этим как можно быстрее разобраться.
— Ты прав. Пару недель назад мы с Молли поссорились как из-за этого.
— Какое облегчение, — ухмыльнулся Флин. — Вы все-таки иногда ссоритесь. А то я было подумал, все ли с вами в порядке. Слишком уж вы во всем ладите друг с другом. Слушай, все ведь просто. Поговори с Лиззи. Поставь все точки над «i».
На обратном пути Джорди признался:
— Обожаю такие вот вылазки в паб. Пара кружечек пива и чертовски приятная задушевная беседа.
— Особенно в «Радноре», — согласился Флин.
— А может, нам перебраться жить сюда? Тогда бы мы смогли часто так отдыхать: бродить на природе, а потом тихо попивать пивко в пабе. Здорово бы было.
— Да, здорово. Но чем бы я тут стал заниматься? О таком неплохо помечтать, но не более, — вздохнул Флин.
Он наслаждался компанией Джорди, ему нравилось, как они проводили время. Он успел даже позабыть обо всех своих последних треволнениях. Ему предстояли рождественские каникулы и поездка в Шотландию в гости к Джошу. А потом неизбежно наступит новый год — год, когда Флин намеревался наладить свою жизнь.
Через двадцать четыре часа Флин стоял рядом с родными в деревенской церкви и оглушительно распевал: «Услышь ты ангельскую песнь, они возвещают». У Сэм уже был огромный живот. Она стояла с одной стороны от него, одетая в длинное черное платье, которое застегивалось аж до подбородка. С другой стороны от Флина стояла их мать, Элен, на которой был точно такой же наряд.
Рано утром Джорди подбросил его до дома родителей. Когда Флин вошел в дом, Сэм с Уиллом еще не было, а потому он с удовольствием помогал матери украшать дом к встрече Рождества. Чарльз, его отец, пришел домой к ланчу, а после, взяв собак, они вдвоем пошли прогуляться. Когда они вернулись с прогулки, то обнаружили в доме Сэм и Уилла. Сэм должна была рожать на следующей неделе, но Флин не видел ее уже несколько недель, а потому, не веря своим глаза, уставился на огромный живот сестры. Она расхаживала по дому как гусыня и явно была недовольна таким положением дел.
— Ночью, наверное, тебе жутко неудобно, да? — с сочувствием спросил Флин.
— Не напоминай мне об этом, — уныло протянула Сэм. — Скорее бы уж родить.
Во время второй строфы псалма Флин вдруг почувствовал, что сестра чем-то очень обеспокоена, а Уилл беспомощно уставился в пол.
— В чем дело? — прошептал Флин.
Сэм прикрыла рот рукой, а потом с ужасом показала глазами вниз.
— Господи, — выдохнул Флин, заметив лужу, расползающуюся по деревянном полу под церковной скамьей. Уилл обнял побледневшую жену, а Флин начал дергать мать за рукав, потому что она ничего не заметила и продолжала петь.
— У Сэм отошли воды! — наконец громко воскликнула Элен.
Люди стали оглядываться на них.
— Боже мой, боже мой, — безостановочно причитала Сэм. Похоже, у нее начиналась истерика. — Уилл, поскорее выведи меня отсюда!
Пение начало затухать, потому что все собравшиеся переключили свое внимание на Сэм и ее растерянную семью, пробиравшихся к выходу из церкви. Флин узнал многих присутствующих. Это были люди, которых он, да и Сэм, знали всю свою жизнь. Он робко улыбался и под перекрестными взглядами прошагал по проходу между скамейками к выходу.
— Вот так, вот так, — приговаривал обезумевший от волнения Уилл, усаживая Сэм на скамейку у крыльца церкви. — Я побегу за машиной.
— Нет, — настойчиво возразил Флин. — Я побегу за машиной, а ты и мама оставайтесь с Сэм.
— Хорошо, — согласился Уилл, бледный как полотно.
— Захвати какую-нибудь одежду и дезинфицирующее средство, ладно? — крикнула мать ему вслед. — Надо потом убраться в церкви.
— Мама, спасибо тебе, — пробормотала Сэм и схватилась за голову: — Какой позор! Я теперь никогда не смогу смотреть в глаза всем этим людям.
— Да, кажется, этот Сочельник у нас будет особенным, — пытаясь приободрить ее, улыбнулась Элен.
Четверть часа спустя они вернулись в дом. Не успели они набрать номер «скорой помощи», как у Сэм начались схватки.
— Ох, — простонала она. От боли у нее было перекошено лицо. — О, черт, началось.
— Все хорошо, дорогая, — испуганным голосом пролепетал Уилл.
— Не волнуйся, дыши, — велела Элен. — Я сейчас же вызову «скорую».
Сэм полулежала на диване, рядом с ней приютился Уилл, а беспомощные Флин с Чарльзом топтались напротив.
— Большое вам спасибо за заботу, — проворчала в перерыве между схватками Сэм. — Но не надо так на меня смотреть. Я чувствую себя музейным экспонатом.
Чарльз смутился и потянул Флина за рукав:
— Пошли. Твоей сестре нужно немного пространства.
Прибывшие врачи заявили, что Сэм должна немедленно ехать с ними, если у нее отошли воды.
— Слава богу, — вздохнул Чарльз, когда Уилл уехал в больницу вслед за Сэм и Элен. Взглянув на своего сына, Чарльз предложил выпить виски, чтобы успокоиться. Флин стоял рядом с отцом и гадал, сколько же времени потребуется Сэм, чтобы родить. А потом они, устав волноваться, решили пойти лечь спать.
Ребенок появился рождественским утром только после семи. Элен позвонила из больницы и сообщила Чарльзу новость: у Сэм родилась девочка, никаких осложнений не было. Сэм чувствовала себя хорошо. Ребеночек был здоровым и весил семь фунтов шесть унций, хотя появился на неделю раньше положенного срока.
— И что дальше? — спросил Флин отца, который стоял в прихожей в трусах и футболке и дрожал от холода.
— Хм, толком не знаю, — пробормотал Чарльз. — Думаю, надо ждать, что нам скажут.
Это было самое необычное Рождество в жизни Флина. У рождественских каникул был свой четко заведенный порядок: полуночная месса, рождественский завтрак, обмен подарками, ланч, речь королевы по телевизору и так далее. Но на этот раз Флин и его отец уже к завтраку полностью растерялись.
— Думаешь, я должен что-нибудь приготовить поесть? — с сомнением спросил Чарльз своего сына. — В кладовой есть индейка. Может, нам ее нафаршировать и запечь? Как там обычно делает мама?
— Не знаю, — пожал плечами Флин. — Слушай, как по-твоему, когда они приедут из больницы?
— Думаю, твоя мать скоро появится, да и Уилл обязательно сегодня вернется, но Сэм скорее всего на пару дней задержится в больнице.
— Хм, — задумчиво протянул Флин. — А когда мы сможем пойти посмотреть ребенка?
— Твоя мать сказала, что позвонит, так что нам надо просто сидеть и ждать.
Наконец Элен позвонила и велела им быть в больнице через час. А потом она собиралась вернуться вместе с ними домой, чтобы немного отдохнуть. Чарльз и Флин очень удивились, когда услышали, что Сэм с ребенком могут приехать домой уже к полудню. Что же касается еды, то Элен попросила их начать приготовления, чтобы потом устроить праздничный ужин. «Мы отпразднуем сразу два дня рождения», — добавила она.
— А, ну да. Конечно, — промямлил Чарльз, который в отличие от своей жены не был набожным.
Первым, кого они увидели в больнице, был Уилл. Он выглядел изможденным, но удачное завершение всех треволнений было для него величайшим облегчением. От счастья Уилл, что совсем было ему несвойственно, начал всех обнимать, даже Чарльза, который не привык к таким открытым проявлениям симпатии, а потому лишь нервно похлопал зятя по спине. Флин был потрясен, каким крошечным и розовым оказался ребенок. Малыш лежал в безопасности на руках Сэм. «А Сэм, — подумал Флин, — выглядит умиротворенной и довольной. Суровое испытание для нее теперь позади».
— Удивительно думать, — поделился с ней Флин, разглядывая крошечный кулечек, — что вот это сделала моя старшая сестренка.