◾ Братья Йосефа в Египте
Бог отвел Йосефу 10 лет сидения в темнице, по году за доносы на каждого из своих братьев. А когда Йосеф положился не на волю Божью, а на протекцию перед фараоном начальника виночерпиев за удачно истолкованный сон («если будешь помнить обо мне…» – Берешит 40:14), Бог накинул ему еще пару лет тюремного заключения[391]. Так или иначе, после долгого заключения Йосеф на Рош-а-Шана покинул темницу, чтобы удачно истолковать уже фараону его сны. В результате он стал чем-то вроде премьер-министра при фараоне и благополучно правил страной. При этом ему пришлось немалое время уделять дворцовым интригам; в частности, он сместил со своих постов астрологов фараона[392]. Потом он засадил астрологов в темницу, а несчастного Потифара заковал в кандалы до конца жизни[393].
Приходилось ему и давать ложные клятвы, но в такие моменты хитрый Йосеф клялся жизнью фараона[394]. Когда простодушные египтяне, у которых сгнил весь запасенный (по совету Йосефа же) хлеб, и они пришли к нему попросить из государственных запасов, он потребовал от них обрезаться. В слезах они отправились жаловаться фараону, но перепуганный властитель посоветовал им делать все, что скажет Йосеф. Вроде бы египтяне с голодухи даже обрезались, но потом отвергли этот обычай[395].
Личная жизнь Йосефа после увлекательных перипетий с женой Потифара тоже складывалась благополучно. Как мы уже знаем, он женился на Аснат, дочери Дины и воспитаннице жены Потифара: нимфоманка удочерила Аснат, будучи сама бесплодной (а ее мужа, напомним, кастрировал сам Господь за вожделение к Йосефу). Аснат родила Йосефу сыновей Менаше (Манассию) и Эфраима (Ефрема) (Берешит 41:50–52). Вообще-то Йосеф сам был достоин родить двенадцать колен, как и его отец, но, увы, семя его ушло сквозь пальцы во время известного эпизода, о котором мы упоминали ранее[396].
Тем временем в Израиле начался голод, и Яаков послал десять сыновей в Египет (кроме младшего, Биньямина (Вениамина) за хлебом (Берешит 42:2). Как мы уже знаем, те сначала искали Йосефа по борделям, поскольку считали, что его у них купили когда-то только с этой целью. Но Йосеф ожидал прихода братьев и велел доставить их к нему сразу по прибытии. Они его продали-то юношей совсем, и теперь, уже бородатого, они его не узнали. Состоялась весьма нервная беседа. Йосеф выспрашивал братьев, что они делали в районе борделей, они ему врали, что что-то там потеряли. Но Йосеф внимательно поглядывал на стоявший перед ним серебряный кубок (о котором еще пойдет речь впереди), стучал по нему, нюхал и делал вид, что кубок сообщает ему правду – сродни мотивам сказки А. С. Пушкина «О мертвой царевне и семи богатырях» («Свет мой, зеркальце! Скажи…»). В конце концов, Йосеф обвинил братьев в шпионаже и засадил на три дня в темницу[397]. Потом он решил их отпустить в обмен на то, чтобы братья доставили ему из Ханаана любимого младшего брата Биньямина, – а пока оставить в заложниках Шимона. Выбор мстительного Йосефа не случайно пал на Шимона – именно Шимон с Леви настаивали некогда на его убийстве, и именно Шимон сбросил его в яму[398]. Йосеф оставил бы в заложниках и Леви, но испугался, что вдвоем они устроят в Египте новый кровавый Шхем. К тому же братья не слишком любили Шимона и не особенно возражали бы против решения Йосефа; мудрого же священника Леви им отдавать не хотелось[399].
Недовольный Шимон обратился к братьям за помощью, напомнив им, что они с ним хотят проделать то же, что некогда сделали с братом Йосефом. Но братья, каждый из которых в одиночку мог уничтожить десять городов, сослались на необходимость вернуться с продовольствием и вмешиваться не стали: «А что мы можем сделать?» Тогда Шимон, который мог рассчитывать только на себя, сказал, что будет сопротивляться. Струхнувший Йосеф обратился к фараону, чтобы тот прислал 70 воинов, и повелел схватить Шимона и заковать в цепи. И тут разгорелась нешуточная потасовка. Шимон так рявкнул на воинов, что они попадали на землю и переломали себе зубы. Тогда Йосеф позвал Менаше, который одним ударом в загривок свалил дядю с ног. Теперь перетрухали уже братья – так они были впечатлены силой Менаше, а Шимон даже усомнился в том, что это был египтянин, а не «один из наших»[400]. Кончилось дело тем, что Шимона засадили в темницу и заковали в кандалы, хотя после ухода братьев Йосеф его помыл и накормил[401].
Когда братья вернулись в Ханаан к отцу и рассказали, что Шимон в тюрьме и требуют привезти Биньямина, Яаков пришел в отчаяние. Но больше всего его волновала, кажется, мысль, что не исполнится данное ему Богом обещание и он не станет родоначальником 12 колен Израилевых[402]. Он ни за что не хотел посылать Биньямина, полагая, что он его тоже больше не увидит. Реувен предложил все же отправить Биньямина, и в случае если Шимон с Биньямином не вернутся, пусть убьют двух его сыновей. Яаков подумал, что Реувен совсем дурак, – словно его дети не являются и для Яакова детьми. Но на глупости отвечать не стал[403].
Но опять настал голод, деваться было некуда, и братья снова отправились в Египет, уже с Биньямином (Берешит 43:15). Йосеф устроил праздничный обед; это как раз была шаббатная трапеза. По приказу Йосефа привели Шимона, который раздобрел на хороших хлебах и округлился, как пивной бочонок[404]. Было поставлено три стола – для Йосефа, братьев, а также для египтян. Йосефу полагалось сидеть отдельно, поскольку он большой начальник. Братьев же отделили, поскольку у египтян был собственный «кошер»: еврейская еда была для них «мерзостью» (Берешит 43:32) – ведь израильтяне употребляли в пищу животных, которых египтяне приносили в жертву[405]. Кстати, Йосеф велел приготовить мясо специально в присутствии братьев, чтобы они убедились в его кошерности[406].
Порция Биньямина была в пять раз больше порций остальных (Берешит 43:34): ему в дополнение к собственной порции отдали свои порции Йосеф, Аснат и их два сына[407]. И самое главное, чтобы не забыть! В знак траура по содеянному с Йосефом его братья в течение 22 лет не потребляли алкоголя! Представляете, 22 года! Теперь же, наконец встретившись с ним, они напились[408].
Далее в главе рассказывается, как Йосеф отправил братьев домой, нагруженными хлебом и серебром, и велел тайно положить в сумку Биньямина тот самый серебряный кубок, с которым шептался. В итоге хитроумный Йосеф обвинил братьев в воровстве и в «наказание» объявил, что оставит у себя того, кто взял кубок, – уж очень ему хотелось видеть Биньямина рядом с собой. Когда обыскали вещи братьев, кубок, естественно, был обнаружен у Биньямина; его схватили, и братьям ничего не оставалось, как вернуться к Йосефу – возвратиться к отцу без Биньямина было невозможно (Берешит 44:1–14).
Вайигаш
◾ Битва Йосефа с Йехудой
В дальнейшем взаимоотношения Йосефа и его братьев чуть не переросли в глобальный международный конфликт.
Когда Йосеф объявил, что оставляет у себя любимого (единокровного и единоутробного) брата Биньямина, братья, разумеется, пришли в ужас, ибо клятвенно обещали отцу, что приведут Биньямина обратно (Берешит 43:9). Соответственно, Йехуда понял, что вопрос можно решить, только применив силу. Он выломал дверь и ворвался с братьями к Йосефу. Поначалу он угрожал Йосефу, рассказывая, что Шимон и Леви сделали со Шхемом и что он, Йехуда, еще намного сильнее, чем они. На что Йосеф ответил, что за ним фараон и что они вместе намного могущественнее. Йехуда на это заметил, что начнет с фараона, а закончит Йосефом. Так они долго препирались, пока не перешли к более качественным угрозам. Йехуда сообщил, что стоит ему вытащить меч, и он зальет весь Египет кровью. На что Йосеф дал ответ в духе диалогов из российских криминальных сериалов, что он этот меч обернет вокруг шеи Йехуды[409]. Тогда внес свое предложение Шимон: бросить с горы огромный камень, который разом разнесет весь Египет и всех переубивает. В этот момент Йосеф сделал знак Менаше, и тот топнул ногой с такой силой, что весь дворец затрясся. Мудрецы спорили, насколько благоразумно действовал Йосеф в этой ситуации, но в итоге изумленный Йехуда подумал, что так топнуть может только человек из их рода[410]. Йехуда предупредил, что сожжет весь Египет, что стоит ему воспользоваться даже не мечом, а вырвать один волосок из тела, и весь Египет будет уничтожен его кровью. «Не той ли кровью, – язвительно поинтересовался Йосеф, – в которой вы вымочили тунику вашего проданного брата?»[411]
Услышав эти слова, Йехуда пришел в ярость. Далее спорящие перешли к демонстрации способностей, и даже ангелы с неба спустились, с любопытством наблюдая за сварой. Йехуда поднял пятикилограммовый камень и подбросил камень правой рукой до небес, после чего поймал левой, потом сел на него, и камень превратился в пыль. Но по знаку Йосефа Менаше тут же повторил упражнение с камнем. Потом они опять стали препираться. Другие братья в спор не вмешивались, поскольку боялись, что их всех грохнут[412]. Йехуда, поняв, что Йосеф тверд в своем решении не отдавать Биньямина, в ярости издал вопль, разнесшийся на расстояние около 2800 км и достигший жителей Ханаана, в т. ч. глуховатого Хушима, сына Дана. Тот немедленно примчался в Египет, и теперь они совместно с Йехудой стали орать еще громче, пока земля Египта чуть не перевернулась и у египетских воинов Йосефа не выпали все зубы. Города Питом и Раамзес были разрушены, и потом евреям, уже в качестве рабов, пришлось их восстанавливать.
Братья, видя Йехуду в ярости, тоже воодушевились и стали топать с такой силой, что под их ногами образовались канавы[413]. Они поклялись, что разрушат Египет, каждый приложит все свои силы[414]. Йехуда велел брату Нафтали (Неффалиму) сосчитать количество рыночных площадей в Египте. Тот насчитал двенадцать, и тогда Йехуда дал задание каждому из братьев разрушить по одному рынку, а на себя взял три. Но братья справедливо заметили, что Египет – это не безобидный Шхем и что, если разрушить Египет, то и весь мир будет разрушен[415]. Поэтому Йехуда, видимо, сменил концепцию. Сначала он предупредил Йосефа, как об этом свидетельствует р. Йеремия бен Шемайя, что нашлет проказу на Йосефа и все его окружение. И язвительно добавил: «Как фараон любит мужчин, так и ты», полагая, что Биньямин потребовался Йосефу исключительно в качестве юного любовника[416].
Но Йехуду было уже не остановить, а в гневе он был страшен. Из глаз у него начинали течь кровавые слезы, и, по сообщению р. Ханана, даже волосы на его груди напрягались до такой степени, что протыкали пять одежд, в которые был облачен Йехуда. Эти ядовитые волосы убивали каждого, кто к ним прикасался[417]. В рот Йехуда засовывал медные стержни и сгрызал их в порошок[418].
Йосефу надо было действовать решительно. Йосеф пнул ногой каменный трон, на котором восседал, и тот рассыпался. Изумленный Йехуда подумал, что Йосеф, пожалуй, могущественнее его самого, попытался извлечь меч из ножен, но тот не извлекался, на основании чего Йехуда пришел к глубокомысленному выводу: «А этот человек богобоязненный»[419].
Но Йосефа это не обмануло. Видя развитие событий, он справедливо полагал, что взбешенные братья могут разрушить к чертовой матери весь Египет, и велел Менаше быстро собрать египетских воинов, пеших и конных, почему-то с музыкальными инструментами, но с условием, чтобы те не трогали братьев. Что Менаше и сделал, собрав пятьсот всадников и десять тысяч пехотинцев, среди которых было четыреста бойцов, специализирующихся на боях без правил и работавших только руками и ногами[420].
Йехуда, в свою очередь, вытащил меч и заорал во всю мочь. Египтяне перепугались, многие упали на землю от страха, остальные бросились бежать, и Йехуда с братьями преследовали их до самого дома фараона. Потом Йехуда опять вернулся к Йосефу требовать Беньямина и издал еще более страшный вопль, потрясший весь Египет. Фараон упал со своего трона, городские стены во всем Египте рухнули, а у женщин случились выкидыши. Фараон в ужасе послал своих людей к Йосефу: «Зачем ты евреев сюда привел? Отошли их, а то мы все здесь пропадем. А если они тебе так нужны, оставляй себе мои дары и отправляйся с ними»[421]. Фараон хотел, видимо, только одного – чтобы евреи оставили его в покое и не мучили своими разборками.
В рот Йехуда засовывал медные стержни и сгрызал их в порошок.
Йосеф еще попробовал поторговаться с Йехудой, но тот совсем уже был невменяемым от злости, и Йосефу, страшно боявшемуся как фараона, так и братьев, ничего не оставалось делать, как открыться братьям и тем самым прекратить конфликт.
◾ Конец разборок
Хорошо все, что хорошо кончается, пусть и не сразу. Йосефу все эти битвы, вероятно, надоели – он не выдержал, показал братьям свой обрезанный член и объяснил, что он их родной брат, которого они когда-то продали (Берешит 45:4). Член показать было необходимо: ведь в момент продажи, как мы помним, он был безбородым юным женоподобным красавчиком, а теперь стал бородатым мужчиной средних лет. Так что по лицу его узнать было нельзя, а по обрезанному члену можно[422] – что-то аналогичное имело место в знаменитом эпизоде опознания служащей банка изнасиловавшего ее налетчика из бессмертного фильма «Однажды в Америке». В любом случае братья наконец поверили, что это Йосеф, и вознамерились окончательно его замочить, потому что боялись мести. Однако на арену боевых действий спустился ангел и разметал братьев по четырем углам комнаты[423].
После чего вся компания неожиданно примирилась, и все стали плакать. Йосеф, впрочем, плакал не от умиления, а с горя по будущим разрушенным Первому и Второму храмам (именно так толкуют мудрецы тот факт, что Йосеф пал не на «шею», а на «шеи» Биньямина, как буквально прочитывается текст Берешит 45:14)[424]. Биньямин тоже заплакал – и, опять же, не от умиления, а предчувствуя, что Йосеф снесет любимое им святилище в Шило[425]. Иначе говоря, в душе Йосеф и его братья так и продолжали испытывать неприязнь друг к другу. Зато больше всех был счастлив фараон, который совсем уже перетрухал во время еврейских семейных разборок. На радостях он обещал семейству лучшие куски земли (Берешит 47:6)[426].
Наконец Йосеф загрузил братьев богатыми подарками, и они отправились домой. Среди подарков было выдержанное вино, на радость старику[427], десять ослиц (Берешит 45:23) – по пять в честь матери и приемной матери Билы (остальные жены отца уже умерли)[428] и десять ослов, по количеству братьев без Йосефа и Биньямина. Отсюда можно сделать вывод, что Йосеф так и оставил у себя Биньямина[429], – что бы нам ни говорили. Он тепло напутствовал братьев в путь и велел им соблюдать алаху – но не обсуждать ее, чтобы не потеряться по дороге[430].
Братья благополучно добрались до Ханаана, а спустя некоторое время наступил торжественный момент, когда братья, уже вместе с отцом Яаковом, вернулись в Египет. Пишут, что братья по очереди несли отца на руках и их сопровождали 600 тыс. ангелов[431].
Когда все семейство собралось в Египте, Йосеф пал на шею отцу (которого не видел уже двадцать два года[432], но почему-то ничего в связи с этим не предпринимал) и хотел его поцеловать, но необыкновенно благочестивый Яаков не позволил ему этого сделать, подумав: «Небось, его тут уже какие-то женщины целовали, с такой красотой-то!»[433] По другой версии, Яаков читал Шма и не хотел прерывать молитву поцелуем[434]. И это все несмотря на то, что с момента исчезновения Йосефа Яаков пребывал в трауре и даже прервал супружеские отношения с женами[435].
В любом случае семейству Яакова выделили прекрасный район для проживания. В годы очередного голода Йосеф в обмен на припрятанный хлеб забрал у египтян все серебро, скот, потом и их самих сделал рабами фараона. Да еще и обрезав несчастных, как мы знаем. Так, благодаря Йосефу, в Египте расцвел рабовладельческий строй. Семейство же Яакова жило припеваючи, евреи стали оседлыми.
◾ О тайне Биньямина
Мы с вами уже знаем про тайну Эйсава. Теперь пришло время узнать о тайне Биньямина.
Младший сын патриарха Яакова, Биньямин был оборотнем (по-научному, ликантропом)! Это убедительно доказывает вместе со своими учениками р. Эфраим бен-Шимшон – еврейский экзегет, живший во Франции на рубеже 12–13 вв. В самом деле:
1. Благословение Яакова Биньямину в Берешит 49:27 («хищный волк: утром жертву свою грызет, вечером разрывает добычу») р. Эфраим в своем комментарии на Берешит 44:29 интерпретирует буквально: Биньямин – это в самом деле волк, который время от времени грызет людей.
2. О Биньямине сказано в Дварим 33:12: «Между плеч его покоится он». И это не случайно: хорошо известно, что в момент превращения в волка лапы оборотня вылезают из плеч человека.
3. Когда Биньямин находится рядом с отцом, тот следит за ним и не дает превратиться в волка. Именно по этой причине Йехуда умоляет Йосефа отпустить Биньямина: «отрок не может оставить отца своего, и если он оставит отца своего, то сей умрет» (Берешит 44:22): когда Биньямин отделяется от отца, он превращается в волка, и встретившийся ему путник убьет его на горе отцу.
Биньямин был оборотнем.
4. Все же Йехуде не удалось уследить за Биньямином: в Берешит 35:18 сказано о кончине матери Биньямина, Рахели: «И когда выходила из нее душа, ибо она умирала, то нарекла ему имя: Бенони». Бенони на иврите означает «сын моей беды, мук», а Рахель – «овца», поэтому ученики рабейну Эфраима утверждают, что Биньямин загрыз свою мать, «имейну Рахель». Ведь овцы – излюбленная добыча волков.
5. У оборотня хвост никогда не исчезает, даже когда он в облике человека: для р. Эфраима этот факт почему-то символизирует полоска земли, связывающая надел Биньямина с наделом Йехуды, на котором был построен святой Храм (Йеошуа 18:11–14).
6. Берешит 49:27 начинается с буквы «бет» (первой буквы в имени «Биньямин»), а заканчивается «ламедом» («шалаль» – добыча). Буквы «ламед» и «бет» в их числовом значении вместе составляют 32 – количество зубов у еврея (насчет количества зубов у неевреев ученики р. Эфраима были, видимо, не в курсе). Поскольку же слово «зубы» («шенаим») фонетически и по написанию близко слову «перемена, превращение» («шинуй»), то у всех людей они выпадают и вырастают во второй раз. А вот оборотни рождаются уже с зубами, как и волки, на что и намекает стих.
Мы можем в любую секунду обратиться в оборотней, если таковой нас укусит. Раньше этому препятствовали надежные средства: известно, дабы уберечься от волка-оборотня, надо схватить горящую головню и размахивать перед собой. Именно поэтому в святом Храме, пишет рабейну Эфраим, было предписано каждый день бросать пепел от жертвы всесожжения рядом с алтарем (Ваикра 6:10).
Сейчас Святого Храма уже не существует. Но знания о Биньямине-оборотне и печальной судьбе съеденной им мамы Рахели должны запечатлеться в нашей памяти и быть согласованы с другими знаниями о младшем сыне праотца Яакова. Тем более что помимо этого высокоученого комментария ученики рабейну Элеазара приводят другие убедительные доказательства существования оборотней. В этом их поддерживают и другие знаменитые мудрецы, в частности, рабейну Элеазар из Вормса. В самом деле, ведь мы знаем о многочисленных случаях превращения людей в животных и наоборот, и не только из священного ТАНАХа, где, например, в гл. 4 книги Даниэля злой Навуходоносор превращается в вола, жующего траву (4:10–24). Нам хорошо известны истории и о Царевне-лягушке, и, наконец, о Сером Волке, который превращался то в царевну, то в коня.
◾ Счастливое семейство
Итак, сколько же всего евреев поселилось в Египте в момент счастливого воссоединения Йосефа со своим семейством?
В главе «Вайигаш» перечисляются члены семьи Яакова, спустившейся в Египет. И тут перед пытливым читателем встает интереснейший вопрос: из Берешит 46:8–26 легко посчитать, что все семейство составляет 69 человек, но в 46:27 говорится, что их было 70. Кто же этот таинственный 70-й? Попробуем разобраться.
В различных доступных источниках выдвигаются разные версии, коих насчитывается священное число «семь»:
1. Это Йохевед (Иохаведа), дочь Леви и мать Моше и Аарона, родившаяся «между стен» при входе в Египет[436]. Ту же версию поддерживает Раши[437]. При этом Йохевед должны были посчитать в числе 70, когда она еще была в утробе матери.
2. Это девочка – близнец Дины, о которой сообщил р. Хийя бен-Абба и о которой в писаной Торе нет ни слова[438].
3. Это Серах, падчерица Ашера (Асира)[439]. Она упомянута среди 66 душ дома Яакова (Берешит 46:17) и одновременно среди тех, кто покинул Египет при Исходе (Бемидбар 46:26). В силу необычайной продолжительности жизни Серах[440] ее посчитали как двух человек сразу[441]. Есть версия, что она вообще никогда не умирала и вошла в рай живой[442].
4. Это сам Господь во славе Своей, по мнению р. Танхум бен Ханила[443].
5. Это Шехина[444].
6. Это сын Дана, имя которого не упомянуто в ТАНАХе. Такое предположение основывается на тексте Берешит 46:23, где говорится буквально о «сынах» Дана (во множ. числе), а упоминается один лишь Хушим. В Талмуде эта загадка объясняется тем, что хотя сын у Дана был один – Хушим, зато у самого Хушима было бесчисленное число сыновей («как вереск»), которые приписаны Дану – отсюда и множественное число в стихе[445].
7. Это был сам Яаков, который включен в число семидесяти. Так толкуют стих Ибн-Эзра и Сончино.
То есть мы так и не разобрались. У нас есть три варианта действий:
1. Принять версию, упоминаемую в большинстве источников. Тогда это будет Йохевед.
2. Попытаться согласовать все источники, исходя из неоспоримого положения, что все мудрецы всегда во всем правы. Заранее преклоняюсь пред великим человеком, готовым решить эту грандиозную задачу.
3. Принять ту из версий, предложенных мудрецами, которая больше импонирует.
Я же лично предпочитаю смиренно склонить голову перед безграничной фантазией, которой наделен человек.