◾ О законах
Нам еще предстоит обсудить увлекательнейшие приключения израильтян в сравнительно небольшой Синайской пустыне, но пока мы прервемся, чтобы обсудить другое важнейшее событие, о котором рассказывается в главе Мишпатим (Законы).
В ходе Синайского Откровения Господь выдал первую большую серию законов, которые нам следует неуклонно исполнять. Законы эти касаются самых разных сфер жизни. В дальнейшем наши мудрецы подробно разъяснили наши законы применительно к разнообразным жизненным и нежизненным обстоятельствам. За исключением ортодоксальных ветвей иудаизма, все евреи прошлого и настоящего, отождествляющие себя с верой иудейской – а именно, всякие там караимы, реформисты, консерваторы, прогрессисты, реконструктивисты, члены гей-синагог и все прочие – суть еретики. Ибо мудрецы нам разъяснили, что все бесчисленные алахические указания почти двух десятков веков, определяющие повседневное поведение еврея, а также разного рода истории с героями Торы из многочисленных мидрашей подарены нам непосредственно на горе Синай вместе с Писаной Торой: «Даже то, что сведущий ученик когда-либо изложит своему учителю, было сказано Моше на Синае»[658]. А еретики в это не верят. Впрочем, и некоторые злоязычные профессора утверждают, что мудрецы все это придумали. Якобы тем самым мудрецы обеспечили себе юридическую неприкосновенность. Ведь все, что бы мудрецы ни пожелали сообщить, будет свято – их высокие мысли сам Бог на Синае нам подарил. И вопрос: «А кто ты такой, чтобы я тебя слушал?» – будет неуместен. Но мы не станем принимать соображения профессоров во внимание, как и соображения еретиков.
Соответственно, законы, предложенные нам в главе Мишпатим, разъясняются мудрецами в ходе увлекательнейших дискуссий в рамках святой Устной Торы. Вспомним некоторые из них и разберем, разберем, как мудрецами формировалась алаха, основанная на четких и прозрачных принципах.
◾ О зоофилии
Остановимся на важнейшем законе, изложенном в Шмот 22:19: «Всякий, кто вступает в сексуальную связь с животным, да будет предан смерти».
Как мы помним, Потоп был наслан в первую очередь за неразборчивые связи человека со всей фауной. Соответственно, наши мудрецы уделяли пристальное внимание этому закону и выработали рекомендации, которые воспрепятствовали бы впадению человека в страшный грех зоофилии. И Маймонид[659], и Шулхан Арух[660] – наши авторитетнейшие источники – свидетельствуют, что у еврейских мужчин не практиковались зоофилия и приравненный к ней по тяжести гомосексуализм. Но оба источника хотя и не запрещают мужчинам оставаться наедине друг с другом и животными, но единодушно рекомендуют мужчинам все же этого не делать, дабы не поддаться соблазну. И указывают, что великие мудрецы прошлого избегали уединения с мужчинами и животными.
В самом деле, р. Абайе, проходя полем, предварительно сгонял с него животных, а когда р. Шешет переходил по мосту, животные оставались по другую его сторону. Р. Кахане погрузился в учение и не заметил, что перед ним стоит животное – когда р. Ханан из Неардеи сказал ему об этом, то р. Кахана признался, что проявил легкомыслие[661].
Собственно, аналогичные меры предосторожности принимали и христиане. К примеру, как указано в уставе для насельников монастыря св. Иоанна Предтечи «Фоберос» (XII в.), «не следует держать животных женского пола внутри или вне монастыря – ни коров, ни овец, никого того же рода. Ибо это запрещено всем, кто живет по Божьим законам». Также и многочисленные правила устанавливались для пресечения интимных встреч монахов, послушников. Впрочем, такие специальные ограничения были ориентированы на монастырскую братию, а совершившие грех с мужчиной или животным из числа широкой публики просто подвергались различным церковным прещениям.
Да и вообще современные христиане давно уже пренебрежительно относятся к учению своих средневековых предков. Но ведь евреи обязаны свято чтить древние установления! Однако рекомендациям Маймонида и Шулхан Арух, кажется, никто из мужчин не следует, предпочитая смягчающие мнения – встречаются наедине и даже выпивают, тем самым увеличивая вероятность тяжкого греха; кроме того, одинокие мужчины нередко заводят собак, кошек и прочую живность. Печально…
◾ О несчастной корове
В непосредственной близости один от другого, в главе приводятся три закона:
1) «Если кто займет у ближнего своего скот, и он будет поврежден или умрет, а хозяина его не было при нем, то должен заплатить. Если же хозяин его был при нем, то не должен платить; если он взят был в наймы за деньги, то пусть и пойдет за ту цену» (Шмот 22:14–15).
2) Если обольстит кто девицу необрученную и переспит с нею, пусть даст ей вено [и возьмет ее] себе в жену. А если отец не согласится выдать ее за него, пусть заплатит [столько] серебра, сколько [полагается] на вено девицам (Шмот 22:16–17).
3) «Всякий скотоложник да будет предан смерти» (Шмот 22:19).
В святой Торе нет ничего случайного. Если стихи, раскрывающие эти законы, расположены рядом друг с другом, являются «смухим» (смежными), то они должны быть взаимосвязаны и могут быть, согласно герменевтическому правилу, подвергнуты сопоставлению. Так, например, из расположения рядом описания строительства Скинии (Шмот 25:1–31:11) и запрета на работу в субботу (Шмот 31:12–15) мудрецами было выведено, какие именно работы запрещены в субботу.
Вероятно, и соседство указанных стихов заставило р. Рами бар Хама предположить возможность вполне реальной ситуации, требующей алахического разрешения. Как поступать в том случае, если человек одолжил корову для сексуальных нужд – и в итоге корова сдохла?[662] Очевидно, что этот человек будет забит до смерти камнями, согласно Шмот 22:18. Будет ликвидирована и корова, согласно постановлению мудрецов[663]. Но должен ли заемщик сначала заплатить хозяину коровы, согласно Шмот 22:14?
При этом причины гибели коровы – будь то крайняя изможденность от сексуального насилия, итог опасных сексуальных игр или же еще какие-то причины – не имеют особого значения. Зато имеет значение условие Шмот 22:14: «Если же хозяин его был при нем, то не должен платить». Раши толкует «при нем» следующим образом: если хозяин был задействован в той же работе, для которой животное было нанято, вместе с нанимателем, то за животное платить не надо[664].
Как поступать в том случае, если человек одолжил корову для сексуальных нужд, и в итоге корова сдохла?
Давайте рассуждать. Корова была нанята для работы в сфере сексуальных услуг. Если заемщик просто ее одолжил и использовал, то он должен заплатить ущерб. Но если хозяин коровы тоже был задействован заемщиком в этой сфере, и корова сдохла, то платить не надо. Здесь возможны два варианта: а) хозяин вместе с заемщиком использовали корову для сексуальных нужд; б) заемщик использовал хозяина наряду с коровой для сексуальных нужд. Иначе говоря, если хозяин, заемщик и корова жили втроем, то заемщик хозяину ничего не должен за смерть коровы, что вполне логично. Он может вздохнуть спокойно, после чего все трое должны быть преданы смерти.
Но остается и другой вопрос об оплате, прямо не вытекающий из стихов Торы, но вполне логичный: обычно животное нанимают для стандартных услуг (пахать, сеять, ездить и пр.), и возможно, именно на этот случай предполагалось распространять обсуждаемые выше правила. Но можно ли отнести сексуальные услуги коровы к традиционным услугам, и если нет, то следует ли вводить специальные правила оплаты для такого случая? К сожалению, этот вопрос остался пока неразрешенным и оставлен для размышлений будущим поколениям мудрецов.
◾ О ценном наследии быка-смертника
Как мы отметили выше, корова да и любое животное, имевшее сексуальный контакт с человеком, приговаривается к смерти. Даже если корова невиновна и подвергалась сексуальной эксплуатации, как в вышеприведенном случае. Объясняется необходимость убиения животного тем, что в живом виде оно неизменно будет напоминать людям о позорном явлении да еще может подтолкнуть их на аналогичное преступление.
К смерти может быть приговорено животное и за другие грехи. В частности, в Мишне и Гемаре[665] подробно обсуждалась история с бодливым быком из Шмот 21:34–35. В пространной дискуссии обсуждается, в каких случаях нужно казнить быка – в зависимости от того, кого, когда и в какие дни он забодал. Но мы в эту дискуссию погружаться не будем, а рассмотрим другой вопрос. Если бык за свои злодеяния все же приговорен к смерти, может ли быть от него какая-то польза? Этот деликатный вопрос также тщательно разбирается мудрецами[666].
Вспомним, что в Шмот 22:14 речь идет о том, что в случае, если отец не захочет выдавать девицу замуж за ее соблазнителя, то тот должен заплатить за нее отцу установленную сумму (в общем случае соблазнитель обязан жениться, поскольку он посягнул на движимую собственность отца). Но соблазнителю можно было заплатить не обязательно серебром, а какой-то еще ценностью. Так вот, мудрецы увлеченно обсуждали, может ли в качестве такой ценности выступить навоз, оставшийся от быка, но не просто быка, а приговоренного к смерти за какое-либо преступление. И если жену купить за навоз быка-смертника, будет ли такая сделка по заключению брака действительной?
Тут приходится погружаться в прошлое быка и выяснять, за какое именно преступление он был приговорен. Если бык служил в качестве идола, то ничего от быка, даже его навоз, не может использоваться согласно категорическому запрету в Дварим 13:15–17: «И да не прилипнет к руке твоей ничего». Мало того, мудрецы обратили внимание на особую роль, которую играет говно в кишечнике быка-идола. Оно раздувает его брюхо, делает быка более дородным и представительным и лишь укрепляет его статус, усиливая влияние на идолопоклонников. Тем более его навоз отвратителен и не подлежит использованию. Думается, что с животным, занятым в сфере сексуальных услуг, такая же история.
Если жену купить за навоз быка-смертника, будет ли такая сделка по заключению брака действительной?
Но допустим, быку не поклонялись, и он всего-навсего забодал насмерть человека. Тогда быка в наказание забивали камнями, а мясо его есть запрещалось (Шмот 21:28). Но кроме как о мясе, в ст. 21:28 ничего не сказано, откуда мудрецы делают вывод, что во всем остальном покойного быка можно использовать, в т. ч и его навоз. Мало того, рассуждают они, дородность и красота быка-убийцы уже не является значимым фактором, и оставшийся от него навоз, слава богу, можно выгодно использовать – например, купить на него жену и образовать новую счастливую еврейскую пару.
◾ Об увечном рабе
Проиллюстрируем глубокие и поучительные дискуссии в рамках святой Устной Торы, раскрывающей нам смысл Торы писаной, еще на одном примере.
В нашей главе рассказывается о необходимости гуманного отношения к рабу: если хозяин повредит рабу глаз или выбьет зуб, то его требуется отпустить на волю (Шмот 21:26–27). В свою очередь, группу ученых из Низунии заинтересовал следующий непростой вопрос, ответа на который не предложено напрямую в писаной Торе. Они обратились с этим вопросом к р. Гамнуне[667]: а что, если хозяин отрежет своему рабу яйца, должен он его отпустить на волю или нет? Проблема здесь заключается в следующем: по мнению одних мудрецов Мишны, отпускать раба следовало за повреждение, помимо глаза и зуба, всех остальных внешних органов, коих насчитали только 24 (пальцы на руках и ногах, кончики ушей, носа и члена). Яйца же указанные мудрецы относили к внутренним органам, поскольку они заключены в мошонку. Но р. Хисда возразил, что яйца тоже внешний орган, поскольку в составе мошонки они выступают наружу по отношению к телу, и за их отрезание раб тоже должен быть отпущен. Тут р. бен Аззай заметил, что тогда и за отрезанный язык раба тоже надо отпускать – ведь это тоже получается внешний орган, хоть и во рту. Дальше мудрецы занялись обсуждением темы языка – внутренний или внешний это орган, есть ли разница между отрезанием языка и потерей языка, о какой части отрезанного языка, говорящей или общей, идет речь и пр. Но этой увлекательной и сложной темы в условиях ограниченного объема книги мы, опять же, касаться не будем и приглашаем читателя к самостоятельному изучению сокровищ еврейского фольклора и законодательства.
Что же касается отрезанных яиц у раба, то этот вопрос так и остался непроясненным в силу разногласий мудрецов.
К счастью, сейчас института рабства уже не существует, и вряд ли описанная ситуация может возникнуть, но сама формальная логика в обсуждении позиции «внешнее – внутреннее» на частном примере яиц раба заслуживает всяческого внимания.