◾ Об израильтянине Бильаме
Глава Балак обычно трактуется как величественная история противостояния Израиля негодяям Бильаму и Балаку.
Но такая постановка вопроса не учитывает одного нюанса. Давайте тщательно изучим происхождение Бильама, который сыграл такую важную роль в истории Израиля.
Известно, что Бильам был сыном Беора (Веора)[817] и что дедушкой Бильама, т. е. отцом Беора, был Лаван Арамеянин[818], тесть Яакова. Лаван Арамеянин также был дедушкой всех двенадцати колен Израилевых, поскольку две наложницы Яакова на самом деле являлись сводными сестрами Лии и Рахели[819]. Таким образом, Бильам приходится троюродным братом двенадцати коленам. С другой стороны, нам известно, что Беор и Лаван-арамеянин – одно лицо[820]. Отсюда вытекает, что Беор был сам себе сыном и отцом, а Бильам, соответственно, был одновременно сыном и внуком Беора. Но мы также знаем[821], что Бильам был самим Лаваном Арамеянином. Таким образом, Бильам был одновременно сам себе дедом, отцом, сыном и внуком, будучи одновременно тестем Яакова, отцом Лии, Рахели и двух наложниц, а также дедом, двоюродным дядей, троюродным братом и четвероюродным племянником двенадцати колен Израилевых, т. е. плотью от плоти Израилевой.
Кажется, никому в истории больше не удалось занимать столь мощную позицию в семейном древе. Слабая попытка была у бывшего бас-гитариста «Роллинг Стоунз» Билла Уаймена. Признанный одним из известнейших сердцеедов современности (он жаловался, что страдает гиперсексуальностью, и утверждал, что спал более чем с тысячью женщин), 52-летний Уаймен женился на 18-летней Мэнди Смит (которая встречалась с ним, еще будучи 13-летней). А вот 30-летний сын Уаймена женился на 46-летней матери Мэнди. Таким образом Уаймен побывал свекром своей тещи и пасынком собственной жены. К сожалению, Уаймен и Мэнди разбежались через два года и детей не завели. Его сын с матерью Мэнди тоже детьми не обзавелись, прежде чем разбежались. А то Билл Уаймен мог бы немного приблизиться к Бильаму. В итоге исторический рекорд нашего Бильама удержался.
Но еще более важным оказывается, что тогда мы имеем дело не с внешними врагами, а с серьезнейшей внутренней разборкой в самом священном семействе праотцев. Это значительно уточняет наши знания о древней истории Израиля, хотя часть мудрецов и считали его неевреем.
А что мы знаем о личности нашего героя, исходя из мнения последних, – хотя и правы, как всегда, все?
Человеческий и профессиональный потенциал Бильама был огромен – он мог бы стать настоящим другом еврейского народа. Наши мудрецы считали его величайшим нееврейским пророком, в чем-то даже превосходящим Моше[822] – не случайно ему выпала великая честь родиться обрезанным[823]. Не было ничего в мире, что не было бы открыто Бильаму, и в мудрости он тоже превосходил Моше[824]. Он был опытнейшим колдуном, причем любопытно, что колдовал он при помощи своего члена[825]. Точный механизм колдовства у Бильама нам неизвестен, но, вероятно, схож с тем, что разобран нами в главе «Кдошим».
Бильам был одновременно сам себе дедом, отцом, сыном и внуком, будучи одновременно тестем Яакова, отцом Лии, Рахели и двух наложниц, а также дедом, двоюродным дядей, троюродным братом и четвероюродным племянником двенадцати колен Израилевых.
Однако весь свой потенциал Бильам растратил на разные недобрые дела, за что и был наказан. Мало того, что он был хром, так он еще и лишился глаза за невиданный и исключительный в истории человечества грех. Дело в том, что Господь, согласно свидетельству мудрецов, внимательнейшим образом наблюдал за всеми половыми актами на земле в ожидании зачатия праведника. Наглый же Бильам заметил на этот счет: «Как же Он, такой чистый и святой, со своими служителями, такими чистыми и святыми, может смотреть на подобное?!» Фактически он обвинил Бога в сексуальной девиации – вуайеризме, за что и был мгновенно лишен глаза[826].
Именно Бильам подговорил Балака увести евреев с пути праведности, и тот заставил мадианитянок заниматься проституцией в шатрах, установленных вдоль дорог[827]. Между прочим, за этот и множество прочих грехов Господь наказал Бильама довольно редкой, но страшной посмертной мукой: у него в яйцах кипело семя[828]. Смерть же вообще этому незаурядному человеку выпала нелегкая: он был поочередно забит камнями, сожжен, зарублен мечом и задушен[829].
◾ Светлой памяти бильамовой ослицы
Теперь нам известно, какой великой и неоднозначной фигурой был Бильам.
Но главное значение в человеческом и духовном становлении Бильама сыграл, по-видимому, другой фактор. Мы хорошо знаем, какую огромную роль в священной истории и жизни наших праотцев сыграли женщины – кто не слышал о деяниях Сарры, Ривки, Рахель с Леа? И у Бильама была верная, чуткая и умная подруга, также сыгравшая свою роль в священной истории – знаменитая говорящая ослица, с которой, как мы знаем, он сожительствовал[830]. Она была сотворена на 6-й день Творения[831], и с ней сожительствовал в раю еще сам Адам, поскольку он сожительствовал там со всеми животными[832]. Подарил ослицу Бильаму Яаков[833]. Сразу возникает предположение, что и с Яаковом ее связывали романтические отношения, но исторических сведений на этот счет у нас нет. В любом случае то, что она была подругой двух таких крупнейших исторических персон, свидетельствует о ее высочайшем статусе. Ослица с самого рождения уже хорошо владела ивритом[834], разве что ей пришлось заговорить на нем достаточно поздно. Отметим заодно, что Бильам тоже говорил на иврите, так что они беседовали на святом языке. Но в отличие от культурной ослицы Бильам грязно ругался на иврите[835].
Ослице приходилось нелегко: ведь с гениями жить всегда трудно. Кроме того, как это нередко бывает, высочайший дух Бильама томился в хилом теле – он был не только слеп на один глаз, но и хром[836]. Но все же в целом отношения между ними были, вероятно, очень доверительные и теплые: когда в момент редкой ссоры разнервничавшийся Бильам начал ее избивать (Бемидбар 22:23), ослица поразилась его нечуткости, о чем свидетельствуют ее горькие упреки (Бемидбар 22:30).
Конец ослицы был трагическим. Бог убил ее сразу после разговора с Бильамом, чтобы язычники не стали ей поклоняться[837] – этому чудесному животному, которое поистине достойно поклонения. Но, наверное, это и к лучшему, что ослица погибла раньше своего возлюбленного – можно только представить, какие душевные муки ей пришлось бы пережить.
Остается только утешаться, что даже после своей трагической гибели ослица была вознаграждена за страдания и любовь к Бильаму, несмотря на его нелегкий характер. Как иудаизм стал основой всех последующих монотеистических религий, так и Бильамова ослица положила начало целой династии славных ослов. По преданиям, сначала Иисус на ее потомке въехал в Иерусалим, а потом пророк Мухаммед разъезжал на ее еще более дальнем потомке Яфуре.
Будем помнить Бильамову ослицу и все, что она сделала для нас и человечества.
◾ О предыстории зверского убийства Зимри и Козби (Хазвы)
Среди чрезвычайно любопытных событий главы Балак, помимо сложных отношений Бильама с его ослицей, немалый интерес привлекает последний эпизод (Бемидбар 25:1–15), когда Зимри из колена Шимона «привел к братьям своим мадианитянку», а разгневавшийся Пинхас (Финеес) из рода Леви убил обоих. Этот эпизод нередко рассматривается в традиции как величественный пример принятия на себя Пинхасом ответственности за следование путями Всевышнего («возревновав по Мне среди них» – Бемидбар 25:11). И в классических источниках содержится очень много интереснейших подробностей, живописующих этот героический поступок.
Попробуем пунктирно восстановить ход событий, опираясь на совокупность источников.
Итак, евреи стали распутничать с мадианитянками. Произошло это не без помощи зловредного Бильама, который, дабы совратить евреев, велел царю мадианитян, столь же отвратительному Балаку, заставить мадианитянок заниматься проституцией в шатрах, установленных вдоль дорог[838]. Хотя Бог наказал Бильама страшной посмертной мукой, о которой мы упомянули выше, тем не менее человечество будет вечно благодарно этому талантливому и незаурядному человеку. По некоторым сведениям, именно он считается основателем борделей и игорных заведений, хотя точных исторических источников на этот счет мне обнаружить не довелось.
Поддался искушению и Зимри. Но ему захотелось не рядовой мадианитянки, а, собственно, дочери самого Балака – Козби. Он сначала пытался ее уговорить по-хорошему: «Отдайся!» Но не тут-то было. Козби заявила, что она царская дочь и отец ей велел отдаваться только самым великим. На что Зимри сначала спокойно ответил, что тоже не лыком шит, что он князь колена Шимона и даже выше Моше, поскольку Моше происходит от третьего по старшинству колена (Леви), а он, Зимри, – от второго. Но, видимо, устав от бесплодной дискуссии, он рассвирепел и – обратим внимание – не сразу изнасиловал, а схватил Козби за волосы и законопослушно потащил разбираться к Моше[839]. Таким образом, Моше был в курсе событий с самого начала, но выступал, как мы увидим далее, то ли в качестве педагога, то ли в качестве циничного стороннего наблюдателя (bystander, как принято сейчас выражаться).
Представ перед Моше, Зимри прямо спросил: «Сын Амрама, эта женщина запрещена мне или разрешена?» И, предвидя ответ, проницательно заметил: «Если ты скажешь “запрещена”, то почему тебе тогда разрешена дочь Йетро, Ципора?»[840] И привел дополнительные, вполне разумные аргументы: «Ведь обе – мадианитянки, но моя хотя бы дочь царя, а твоя – вообще дочь священника-идолопоклонника!»[841] Моше мог бы ответить, что он женился на Ципоре до дарования Торы, воспользовавшись аргументом Раши. По мнению Раши, в момент дарования Торы Ципора автоматически вошла в Завет вместе с другими ноахидами[842]. Однако, увы, Моше до времен Раши не дожил… А Зимри, к его несчастью, опоздал со своим вожделением: до дарования Торы он с полным правом мог приставать к Козби. Таким образом, Тора учит нас: ребята, надо рождаться вовремя!
Дискуссия с Моше, видимо, ничем не закончилась, реакция Моше неизвестна, но факт заключается в том, что Зимри с Козби оказались в ее шатре, где и предались любовным утехам.
В это время радеющий о нравственности народа Израиля внук Аарона, Пинхас, вспомнил некий закон (нам неизвестный), что совокупляющийся с арамеянкой подлежит смерти[843]. Он возмутился и отправился к Моше за разъяснениями: «Разве ты сам не учил нас, сойдя с горы Синай, что всякий, вступающий в связь с нееврейками, может быть умерщвлен зелотом?» Было проведено совещание, в ходе которого Моше ему отвечает в духе расхожего выражения «всякая инициатива наказуема»: «Кто зачитывает повеление, должен и исполнять его»[844].
Пинхасу ничего не оставалось, как отправиться к шатру Козби. Тут-то и началось самое интересное.
◾ Историко-юридическая и сексологическая реконструкция убийства Зимри и Козби
Итак, после беседы с Моше Пинхас решил самостоятельно учинить расправу над нечестивыми Зимри и Козби. Он «встал из среды общества и взял в руку свою копье» (Бемидбар 25:7), и не просто взял, а выхватил из рук Моше[845]. Сняв предварительно наконечник с древка и спрятав его в одежде[846], Пинхас направляется к шатру Козби, как бы опираясь на палку[847], где встречает предающихся оргии соплеменников (Бемидбар 25:1) из колена Шимона[848]. Те спрашивают, что ему нужно?[849] Пинхас в ответ задает им встречный хитрый вопрос: «А кто вам сказал, что колено Леви чем-то лучше колена Шимона?»[850] – дескать, шимонитам можно спать с мадианитянками, а левитам непристойно?[851] Простодушные шимониты отвечают: «Иди, удовлетвори свое желание»[852], сославшись на мнение фарисеев («может, фарисеи разрешат»). Фарисеи, между прочим, появились десять веков спустя[853]. Интересно, что современные комментаторы трактуют ссылку на фарисеев в том смысле, что по народным представлениям «устный закон может обосновать любые действия – нравственные и безнравственные».
Но вернемся к нашему рассказу. Такой ответ, с учетом того, что Козби и Зимри как раз в этот момент предавались утехам, предполагает два вариативных направления мысли шимонитов: 1) шимониты полагали, что Козби, Зимри и Пинхас займутся сексом втроем; 2) что Пинхас дождется своей очереди у Козби после Зимри.
В любом случае Пинхас получает беспрепятственную возможность войти в шатер. Теперь рассмотрим, что же там произошло.
Войдя в шатер, Пинхас вытаскивает копье, приделывая к нему спрятанный наконечник. Мудрецы упоминают важную юридическую подробность[854]: если бы Зимри увидел готовящегося к удару Пинхаса и стал защищаться, а Пинхас его бы убил, то Пинхаса казнили бы; а если бы Зимри убил Пинхаса, ему бы ничего не грозило, потому что убийство произошло бы в процессе самообороны. Отсюда следует, что Зимри не видел Пинхаса. Пинхас наносит удар копьем, и копье пронзает спину Зимри, потом его гениталии и гениталии Козби[855] – недаром необыкновенно точный и многозначительный удар Пинхаса перечислен в составе 12 чудес, имевших место в связи с этим эпизодом[856]. Отсюда следует, что любовники находились не боком к входу (когда они тоже могли бы не заметить Пинхаса), а так, что Зимри оказался спиной к вошедшему Пинхасу. Т. е. в этот момент они могли находиться: 1) в традиционной, т. н. миссионерской позе – Зимри сверху, Козби снизу, ногами в направлении вошедшего в шатер Пинхаса; 2) в позиции сидя лицом друг к другу, причем Зимри – спиной к входу, а Козби – лицом; 3) стоя в той же диспозиции. Во всех этих трех случаях Козби могла видеть входящего Пинхаса с копьем; 4) если Зимри входил в Козби сзади, и они находились спинами к входу – тогда они оба не могли видеть Пинхаса. Экзотические позы типа висения на люстре и из практики йоги мы рассматривать не будем.
Важно, что удар был нанесен так, что член Зимри был плотно вбит копьем во влагалище Козби[857]. Это обстоятельство очень важное: в противном случае Зимри мог заявить в суде, что пенетрации не было, а он просто мастурбировал – тогда бы он не подлежал казни[858]. Кроме того, убийство допускалось только в момент совершения греха. Если бы Зимри уже кончил и отделился от Козби в момент, когда Пинхас напал на него (т. е. после соития), то Пинхас сам подлежал бы смерти: только суд мог приговорить Зимри к смертной казни, а сам Пинхас не имел права совершать самосуд. Отсюда следует, что Зимри с Козби находились именно в процессе греховного соития. Поэтому Пинхас казни за убийство не подлежал, поскольку его совершил в момент совершения тяжкого греха.
Но возникает вопрос: если Козби видела входящего Зимри, почему она не закричала, и любовники не разделились? В этом случае Пинхас тоже не мог бы безнаказанно вершить самосуд. В качестве еще одного чуда мудрецы отмечают, что любовники лишились дара речи[859] – иначе они бы могли позвать на помощь, и убийства не состоялось. Между прочим, это чудо говорит в пользу того, что Козби видела входящего Пинхаса – иначе чуда просто не потребовалось бы.
В момент входа Пинхаса в шатер и его очевидных намерений с Козби произошло то, что в медицине называется penis captivus.
Наконец, еще одно чудо состояло в том, что Бог специально не дал возможность Зимри и Козби разъединиться до удара копьем. Как этот факт можно объяснить с научной точки зрения? Вероятно, в момент входа Пинхаса в шатер и его очевидных намерений с Козби произошло то, что в медицине называется penis captivus (лат. – плененный член) – внезапное спазматическое сокращение мышц влагалища, промежности и бедер женщины во время полового акта, делающее невозможным извлечение члена. Оба партнера при этом испытывают острую боль. Такое может произойти при внезапном испуге, стрессе у женщины, что неудивительно – можно себе представить реакцию Козби, увидевшую вошедшего в шатер и достающего копье разъяренного Пинхаса. Тем же можно объяснить и молчание любовников: Зимри Пинхаса не видел, а Козби от страха не могла ничего вымолвить.
Остается добавить, что Пинхас пронес несчастную пару голыми на копье несколько километров. Причем он держал копье одной рукой, совершенно не устав, и копье не сломалось. Чтобы их кровь на него не капала, она сгустилась. Ну и любовники оставались живыми до конца прохода Пинхаса, после чего тут же умерли. Все эти моменты тоже отнесены к разряду чудес[860].