— Но их можно направить.
— Да. Мысли и идеи, которые покажутся ему прекрасными, но будут служить твоим целям. Сомнения и неуверенность, которые он испытывает и так, могут быть раздуты и усилены. Ты не сможешь отдавать приказы, но он прислушается к советам. Помни, пусть ты и он абсолютно разные — вы один человек. И кто лучше знает тебя, чем ты сам?
— Госпожа, но если мы одинаковы, почему я не обладаю его умом и его памятью? Я помню, происходившие с ним события, имею представление о книгах, которые он прочитал, о структурах и плетениях, что он разрабатывал. Но я не являюсь живым компьютером, как он, не могу перемножать десятизначные числа, вычислить «пи» до тысячного знака после запятой, не могу дословно воспроизвести прочитанную им книгу.
— Вы — едины. Но вместе с тем вы различны. Этот разум — основополагающая часть его характера, его величайшая сила и огромнейшая слабость. Ты не можешь получить его разум до тех пор, пока не станешь им. Ну а этого, полагаю, ты не захочешь.
— Госпожа Ирулин, но вы говорили, что во сне человек может стать кем угодно! Что мир сновидения может позволить примерить любую роль и любой характер. Стать участником событий, которых даже не существовало!
— Верно. Ты прекрасно понимаешь этот аспект моего Права. Но от тебя ускользнули некоторые нюансы. Ты можешь стать кем угодно — вот только это будет твоё представление этого «кого угодно». Ты можешь стать полководцем, разработчиком ваших… компьютеров, жрецом или учёным. Но этот полководец будет отдавать приказы, лишь кажущиеся правильными, учёный — смешивать разные случайные реактивы и получать похожий на настоящий результат, а жрец — взывать к силам божества и получать впечатление касания к благодати. Огорчу тебя, мой паладин: сны — не реальность. Они — сосредоточение личных впечатлений, переработка жизненного опыта. Во сне к тебе может прийти откровение, ты можешь совершить открытие или даже предвидеть будущее, но…
— Предвидеть будущее? — не выдержав, выкрикнул я.
— Ты знаком с понятием «вещий сон»? — спросила госпожа. Дождавшись кивка, продолжила: — Прекрасно. Вот только предвидение из сна не является настоящим взглядом в грядущее, ведь моё Право — сны, а не время. Но пусть я и не способна даровать настоящее пророчество, интуиция — в пределах доступных мне сил. Услышанный неслышимый звук, отблеск отражения, сотни и тысячи незначительных деталей и смутных фактов, складывающихся в цельную картину. Слышал, что человек, бывает, просыпается от предчувствия опасности? Ну так вот, мой последователь проснётся в десяти случаях из десяти. Но мы отвлеклись. Как понимаешь, Ули, ты — это Нриз, а Нриз — это ты. Но одновременно, вы абсолютно разные. И пока существует это разделение — каждый из вас обладает своими способностями. Ты не можешь обладать абсолютной памятью. А он — взывать ко мне и получить божественное чудо.
— То есть я могу во сне стать им, но…
— Совершенно верно. Тебе будет казаться, что ты обладаешь сверхспособностями. Впрочем, если тебе так хочется…
Я мотнул головой:
— Я люблю ролевые игры, но предпочту остаться собой. Получается, магией владеть я тоже не смогу?
— Тебе будет казаться, что ты владеешь магией. Будет казаться, что ты повелеваешь стихиями, по твоему слову и жесту рушатся горы и разливаются океаны. Но ты не обладаешь магией наяву, а значит, во сне будет не она, а твоё представление о ней. Я могу лишить того, что есть, но не смогу даровать то, чего нет. Помни — каким бы реалистичным не казалось сновидение, сны — всегда фальшивка. Настоящий только опыт, который ты в них получаешь. Если, конечно, не забудешь содержимое сна. Поэтому, давай оставим сну то, для чего он предназначен. Отдых и исцеление уставшего разума.
Я молчал, пребывая в глубокой задумчивости. Затем поднял голову и твёрдо встретил взгляд моей госпожи.
— У сна есть ещё одно свойство. Кое-что, чего я желаю больше всего на свете.
Ирулин протянула руку и дотронулась до моей щеки. В глазах её светилось понимание.
— Ты хочешь проснуться.
Глава 8Сила сомнений
Нриз так и не понял, что именно изменилось, но чем бы оно ни было, время не стало подходящим лекарем. Каждое утро, когда он вставал с кровати, его голову наводняли странные мысли и идеи. Он словно слышал тихий шёпот, слова которого не мог удержать памяти. Всплывали ужасающие образы, словно он свободен, словно рядом с ним нет Хозяина, словно он предоставлен самому себе. Иногда странные мысли предлагали заснуть, погрузиться в сон, остаться там навсегда.
Шёпот обещал ему мир, где Хозяин его любит, где ценит совершаемые им поступки, где Нриз может обладать магией и стать Хозяину правой рукой. От картин, рисуемых воображением, сладко ныло в груди. Он представлял, как помогает господину с каждым ритуалом, каждым исследованием. Как они вместе путешествуют как по миру Итшес, так и по другим мирам и вселенным, познают новые тайны и совершают замечательные открытия. Его собственный голос манил, давал щедрые обещания и каким-то образом Нриз понимал, что каждое слово — истинная правда. И это правда манила и пугала.
Чтобы хоть как-то привести в порядок свои мысли, Нриз бежал к Хозяину. И при виде господина, его недовольного и сурового взгляда, наваждение отступало. Он становился способен превозмочь душевный раздрай и собраться с мыслями.
Приходило понимание, что ему нужно быть только здесь — в Цитадели, и что пусть Хозяин никогда не будет его ценить и любить, но именно такой он — суровый, резкий и непреклонный — является настоящим.
Нриз знал, что Хозяину не нравятся разговоры о сновидениях, поэтому держал язык за зубами. Но иногда утренний голос был настолько силён, что не уведомить господина стало бы предательством. А предательство являлось поступком, противоречащим самой основе его существа.
Узнав направление через запрос Цитадели, Нриз ворвался в личные термы Хозяина и остановился, опершись руками на колени, чтобы немного перевести дыхание. Он бежал так быстро, что Тааг-18 даже немного отстал и смог нагнать его лишь через три секунды.
Он уставился на Хозяина, который плыл в бассейне, совершая гребки плавными сильными движениями. Увидав Нриза, Хозяин прекратил заплыв и с нескрываемым раздражением зыркнул на Нриза.
— И что опять у тебя стряслось? — выдержав паузу, спросил он.
— Хозяин! Мне опять снился сон! — сообщил Нриз. — И этот сон был ужасным! Я не слишком хорошо помню, что там происходило, но мне кажется, что это стоит вашего внимания.
— Итак, ты дёргаешь меня каждое утро вот уже на протяжении третьей недели, верно? — неожиданно ласковым голосом спросил Хозяин.
— Да, у вас прекрасная память! — подтвердил Нриз.
— И каждый, каждый раз не можешь вспомнить ничего конкретного, — мягко продолжил господин.
— Да, это так! Кроме того, что это очень-очень важно!
— Ты сообщал мне о своих снах за завтраком, находил меня в кабинете, лабораториях и мастерских. И вот теперь ты нашёл меня здесь. Поправь, не ошибаюсь ли я?
— Хозяин, вы никогда не можете ошибаться!
— И что будет дальше? — голос Хозяина превратился почти в шёпот. — Отхожее место? Ворвёшься ли ты в туалет, например, когда я буду срать?
— Хозяин, но вы же не справляете нужду! Вы же говорили, что настоящий маг может справиться с естественными потребностями организма менее вульгарным способом!
— Да не в том дело, идиот! — не выдержав, повысил голос Хозяин. — Ты меня уже окончательно достал! Каждый день бубнишь и бубнишь о своих дурацких снах, словно они волнуют кого-то кроме тебя самого! Я обследовал тебя, проверил, всё ли в порядке! Потратил время и силы! Так когда же ты, наконец, уймёшься?
— Хозяин, но вы сами говорили, что…
— Я говорил, сообщить, если дело касается меня или Цитадели. Пока что я слышу только невнятное бормотание! Может тебе стоит поменьше жрать, чтобы ночью желудок не давил на твои заплывшие жиром мозги?
— Хозяин, если вы желаете, я сяду на саму строгую дие…
— Я желаю, чтобы ты заткнулся! Желаю, чтобы больше не беспокоил меня своими дурацкими снами! Чтобы обращался только по делу, причём, чтобы этих дел у тебя было как можно меньше. Понятно?
— Хозяин… — Нриз поднял руку, чтобы украдкой стереть льющиеся по щекам слёзы.
— Я спросил, тебе понятно? — жестко повторил Хозяин.
— Да, господин.
— Ну а раз так, убирайся и постарайся ближайшие пару дней не попадаться мне на глаза. И спасибо за испорченное утро.
Нриз развернулся и выбежал прочь. Сдерживаться не оставалось смысла, поэтому он зашёлся в бурных истеричных рыданиях.
Мой план являлся вершиной простоты и надёжности. Его исполнение не требовало ни запредельных усилий, ни сложных средств, ни глубоких психологических знаний, ни даже особого ума. Как и говорила госпожа, никто не знает лучше Нриза, чем я сам, а значит, никто лучше меня не может надавить на его болевые точки.
Разумеется, я провалился.
О нет, сначала всё шло очень хорошо. Каждое утро в тот краткий промежуток, пока мы становились одним целым, я нашёптывал ему сладкие речи. Как мне бы ни было противно и мерзко, но я рассказывал ему, обещал и сулил. Я знал, о чём он мечтал, знал каждую его затаённую мысль, поэтому он не мог сопротивляться этим обещаниям.
Быть вместе со своим хозяином. Стать ему полезным. Превратиться из побитой собаки, жмущейся к его ноге, в партнёра друга и помощника. Обрести, наконец, магию.
Казалось бы, что может пойти не так? Как оказалось, всё.
Мои слова на него действовали, ведь они не могли не действовать. Посулы манили — ведь они не могли не манить. Он был наркоманом, которому я показывал шприц с героином и ради этого шприца он был готов на всё. Должен бы был быть готовым.
Самое смешное, что я, обещая ему настолько невероятный приз, ничуть не обманывал. Во сне, который я бы сотворил силой госпожи Ирулин, всё происходило бы в полном соответствии с моими сладкими словами. Он бы действительно странствовал по иным мирам, действительно бы занимался инженерией, магией и наукой. И в этих снах с Эгор бы его действительн