– Просто ты не встретила своего мужчину. – Перебила Алёна. – Ничего страшного.
– Вот и я говорю, – снова встряла Галка, – со следующим всё получится. Ты только настрой себя на хороший секс. И всё будет о кей.
– Надоело. – Поморщилась Вероника. – К чему себя ломать? Поздно уже…
– Ну, ясно, поздно, – хмыкнула Алёна, – на пенсию пора… Как это по-нашему, по-российски: за тридцать – в тираж. Я однажды общалась с туристами, французами за пятьдесят. Они вели себя со мной так, словно я девчонка-старшеклассница. И, когда я смущённо сказала, сколько мне лет, те радостно замахали руками, мол, всё ещё впереди! Так и сказали… Чувствуешь разницу? У нас женщина за тридцать – тётка с авоськой, а у них – всё впереди…
Алёна подавила невольный вздох.
– Это в тебе говорит мамаша довольно взрослого сына. – Сказала Галка. – Девки, не рожайте рано. А то в тридцать пять вас станут называть бабулями.
– Типун тебе на язык! – Плюнула Алёна. – Кстати, Вер, мама по-прежнему, с тобой живёт?
– Конечно. – Ответила Вероника. – Правда, сейчас она гостит у тёти.
– Тебе бы надо жить одной. – Неуверенно сказала Алёна.
– Я знаю. Но мама даже слышать об этом не хочет. Каждый раз, когда я заговаривала о размене или покупке квартиры для себя, с ней начиналась истерика, вплоть до сердечного приступа… Начинала кричать, что всю жизнь мне посвятила, а я хочу её бросить в старости… – Вероника взяла новую сигарету.
– Слушай, а ты ей деда найди! – Посоветовала Галка.
– Ну, конечно! – Обиженно хмыкнула Вероника.
– А что? – Поддержала подругу Алёна. – Это выход. У неё начнётся собственная личная жизнь. Разве плохо?
– Может, и неплохо. – Вероника задумчиво затянулась. – Но где ж его найти?
– У нас в парке пенсионеры по вечерам танцуют. – Вспомнила Алёна. – Так трогательно! У тебя мама танцевать любит?
– Что-то не замечала.
– Все женщины любят танцевать. – Убеждённо сказала Алёна. – Просто бывает, негде и не с кем.
– А вы с Самсоновым часто танцуете? – Не удержалась Галка.
– Редко. – Призналась Алёна. – Но, честное слово, если бы нашёлся какой-нибудь стоящий дедушка, я бы сплясала. Ой, девчонки, знаете, как эти бабульки и дедульки здорово танцуют? В солнце, дождь, снег… В любую погоду. И лица у них такие светлые… Я даже иногда завидую, проходя мимо, честное слово. А мы говорим – возраст!
– Слушайте, – радостно заблестела глазами Галка, – а пойдёмте-ка все вместе на эти танцы. И маму возьмём! Может, и мы с Верунчиком там себе по дедушке отхватим. Пенсионеры такие бывают – ой-ёй-ёй! Молодым фору дадут. А для них уж точно мы всегда будем девчонками. Пионерками!
– Эк, тебя повело. – Рассмеялась Алёна. – Больше не наливать.
– Да ну тебя. – Отмахнулась Галка. – Вечно настроение норовишь испортить. Зануда. А, чёрт! С мужиками нехорошо, а без них ещё хуже. Где консенсус?
– Девчонки, а помните, в институте стишок модный был:
«Вот так сидим и говорим
О том, что мир не повторим,
О том, что скоро выпускной,
Что пахнет в воздухе весной.
И всё прекрасно и чудно:
Сирень, раскрытое окно
И сигареты огонёк, И разговоры до ночи…
А мне пока что невдомёк,
Что все мужчины – сволочи…»[1]
– С невесёлой улыбкой процитировала Вероника. – Только кто автор, не помню.
– Подписываюсь под каждой строчкой. – Объявила Галка.
– Это было бы слишком просто и однобоко. – Заметила Алёна. – Дело не только в мужчинах. Если между двумя людьми что-то не ладится, разбираться надо вдвоём. Мне нравится фильм «Секс в большом городе», но когда эти девушки после очередного нового свидания заводят шарманку: «Ах, ну почему меня не берут замуж после такого замечательного минета?» мне становится смешно, грустно и немного тошно одновременно. Может, дело не только в плохих мужчинах? Не пора ли покопаться в нас, любимых?
– Это в тебе говорит мужняя жена. – Возразила Галка. – Пусть Самсоновы не в счёт. Исключения подтверждают правила. Считай, тебе повезло: вытянула счастливый билет. Один на миллион.
– Сама объявляла на весь клуб, что мой муж трахается направо и налево. – Напомнила Алёна.
– Ладно тебе! – Замешкалась Галка. – Я же извинилась. Не под ту звезду попала. Ты же знаешь, что я несерьёзно.
Из-за соседнего столика донёсся звонкий девичий смех. Юные создания, прикинутые по последней моде, пили кофе и старательно строили глазки мужской компании, засевшей в углу. Алёна окинула их задумчивым печальным взглядом.
– Может, и не за что извиняться. – Неожиданно озвучила Алёна то, о чём долгое время боялась даже думать.
– Ты о чём? – Растерянно произнесла Галка.
– О том самом.
– Брось. Я глупость сморозила. Он – нормальный мужик, мы обе это знаем.
– Ничего мы не знаем. – Дрогнувшим голосом проговорила Алёна. – Недавно у них была корпоративная вечеринка в ресторане. На халяву, конечно, все ужрались. Была там одна девица… Светочка. Ничего особенного. Кикимора крашеная. Всё к Валерке подруливала. То так подсядет, то эдак… То поглядит томно, то что-то пошепчет, похихикает. И он, кстати, не особенно возражал. Даже наоборот… Собрался ей там какой-то гвоздь забить. Одна, мол, живёт, помочь надо девушке. Я не выдержала, сказала, что может прямо оттуда, не заезжая домой, и до утра. Может, что-нибудь куда-нибудь забить потребуется. Отчего не помочь, раз больше некому? Валера весь из себя оскорбился. Сказал, что они «просто друзья», что у меня чересчур богатое писательское воображение… Но у меня с головой всё в порядке. И я, в отличие от них, почти не пила. Так что теперь я уже не знаю, кому верить.
Повисла пауза. Девушки из-за соседнего столика перебрались за столик мужской компании в углу.
– Свято место пусто не бывает. – С горькой иронией отметила Алёна.
– Перестань. – Горячо произнесла Галка. – Валерка тебя любит, помнишь, как он за тобой ухаживал?
– Галюня, с той поры прошло много лет. – Вздохнула Алёна.
– Но ты совсем не изменилась, – подхватила Вероника, – ты прекрасно выглядишь, всё такая же стройная, тебе ни за что не дашь тридцати пяти…
– Знаешь анекдот: выходит из магазина красотка, блондинка, ноги от шеи, загар, улыбка… И всё такое. Стоят два мужичка. Один восхищённо: «Вот это женщина!» Второй задумчиво проводит ладонью по горлу: «А кому-то она вот тут сидит.»
Девочки, за пятнадцать лет совместной жизни и Клаудия Шиффер Бабой Ягой начнёт казаться.
– Так, – Галка шлёпнула ладошкой по столу, – ещё немного, и мне совсем расхочется замуж.
– По статистике каждый мужчина иногда изменяет жене, но это ничего не значит. – Сказала Вероника.
– Не значит, пока самой не коснётся. – Возразила Алёна. – Когда от соседки муж гуляет, мне тоже наплевать.
– Да с чего ты взяла, что гуляет?! – Снова набросилась Галка. – Подумаешь, по пьянке сболтнул лишнего, с кем не бывает! Взяла бы и ты с кем-нибудь пошепталась, на ужин пригласила. В другой раз так и сделай, а Самсонов пусть побздит. Сразу шёлковым станет, вот увидишь. Нет от мужской борзости средства лучше ревности. Была б я в своё время поумнее, может, и Вовчика выгонять не стала. Переспала б с парой-тройкой его друзей, и в расчёте.
– Тогда бы он тебя выгнал. – Улыбнулась Алёна.
– Вот ещё! – фыркнула Галка. – Квартира-то моя!
И произнесла, внезапно посерьёзнев.
– Только с опытом пришло понимание, что он был не худшим вариантом.
– Хочешь сказать, что жалеешь о разводе? – Удивилась Алёна. Прежде она не слыхала от подруги подобных сентенций.
– Нет, конечно! – Вскинулась Галка, но как-то наигранно. – Я хочу сказать, что в молодости всё выглядит несколько иначе. Как-то резче, что ли. Чёрное – белое, без полутонов. А с возрастом краски начинают размываться…
– Наверно, Алёнка в чём-то права, – задумчиво произнесла Вероника, – дело не только в мужчинах, но и в нас самих?
– То, что они не марсиане, можете мне поверить. – Улыбнулась Алёна. – Это я вам заявляю, как мать будущего мужчины.
– Вот ты и просвети нас, – хохотнула Галка, – как из милого маленького создания вырастает монстр? Еда что ли специальная? Чем ты своего Дмитрия кормишь?
– Тем, что сама ем. – Обиделась Алёна. – И вырастет он нормальным человеком. Лишь бы девка дурная не попалась.
– Вот, где собака порылась. – Подняла палец Галка. – Когда речь идёт не об абстрактном мужчине, а о собственном сыночке, любимом и единственном, срабатывает материнский эгоизм, мол, все бабы – плохие, ни одна его не достойна. И так у каждой мамаши. В итоге мы имеем, что имеем: капризных инфантильных мужчин и женщин, озабоченных, как эту инфантильность направить в созидательное русло.
– Конечно, – ехидно подытожила Алёна. – Прямо как в добром старом фильме: не я, предки виноваты. Ой, во мне проснулась тётя, по материнской линии… Я воспитываю сына нормально, и он вовсе не капризный, и уж вовсе не инфантильный. А если девчонкам нравится, так что ему, жениться в восемнадцать? Естественно, он будет заниматься сексом – против инстинкта не попрёшь. Между прочим, сейчас равноправие. Думать о последствиях должен не только парень, но и девушка. А то сами ребятам на оно место прыгают, а потом ищут, кто виноват. Ты видела этих современных девочек? Да они в тринадцать выше меня ростом! Вот пускай их мамы и заботятся не только о том, как девочек модно одеть, а чтобы мозги росли одновременно с грудью. Или быстрее.
– Моя мама заботилась только о мозгах. – Вздохнула Вероника. – Грудь, конечно, тоже выросла. Но толку…
– Может быть, пора тебе забыть о маминых заветах и начать жить своим умом? – Предположила Алёна. – Молодая, симпатичная – вся жизнь впереди. Это мне надо думать о том, как сохранить сыну отца. И стоит ли…
Она закусила губу и замолчала.
– Короче, девочки, мне всё ясно. – Объявила Галка. – У каждой из нас проблема. И знаете, что мне пришло в голову?