— Что это еще за художник? Алло, Эдит! Мы должны поехать к нему вместе, ты слышишь?
Я должен убедиться… Но зачем твоей бабушке понадобился твой портрет?
К счастью для Эдит, в комнату как раз вошли сотрудницы ее отдела и это дало ей повод прервать разговор, который стал чересчур напряженным.
— Извини Сесил, я не могу сейчас говорить, — прошептала она в трубку, перед тем как положить ее на рычаг.
Ее переполняло странное удовлетворение.
Вернувшись на место, она открыла сумочку, чтобы взять кошелек, и мельком бросила взгляд на шелковую розу, благоухающую «Кензо», которая так и лежала там со вчерашнего дня.
Еще ночью Эдит решила, что станет делать сегодня вечером…
Когда рабочий день окончился, она не стала мешкать, быстро собралась и выскользнула из здания через боковой подъезд, чтобы ненароком не столкнуться с Сесилом. Эдит встала на край тротуара и подняла руку, останавливая такси. Сев на сиденье, она нагнулась к окошечку водителя и назвала место, куда ее следовало отвезти:
— Клуб «Белый орел».
Эдит не знала точно, как поступит. Если ей удастся просто посмотреть на Сару издали, она этим и ограничится. Она ни в коем случае не собиралась затевать какие-то выяснения, но ей очень хотелось получше разглядеть эту девушку.
Эдит раньше не особенно задумывалась о том, были ли у Сесила другие девушки. Она, конечно, не могла не видеть, что он пользуется большим успехом, но в компаниях он всегда был рядом с ней и, казалось, не интересовался больше никем другим. Но ему двадцать три года, и у него непременно должны были быть подружки.
Правда, Эдит представлялось, что они все остались в прошлом, раз Сесил предложил ей стать его женой…
Но если он способен проводить время с другими девушками и сейчас, когда до их свадьбы оставалось совсем немного времени, значит, что-то не устраивает его в ней, в Эдит. И тогда встает вопрос — насколько она виновата в таком положении дел, если виновата вообще.
Такси подкатило к зданию клуба. Эдит вышла на тротуар и робко потянула на себя тяжелую дверь. Ей ни разу не приходилось бывать в подобных заведениях, и она испытывала понятную робость. Но она велела себе держаться увереннее и решительно вошла в зал.
Это было похоже на обычный ресторан.
Эдит сообразила, что еще слишком рано для номеров с раздеванием. Народу в зале было не слишком много, в глубине размещался помост с подсветкой, на большой сверкающей ширме, из-за которой, видимо, появлялись участницы шоу, красовался белый орел с распростертыми крыльями.
Эдит заняла столик рядом с выходом, и почти сразу же рядом возникла официантка.
— Не желаете ли пересесть поудобнее, поближе к эстраде?
— Нет, спасибо, я не надолго. Мне, пожалуйста, какой-нибудь салат и чашку кофе.
Эдит не торопясь ела салат и поглядывала по сторонам. Ничего необычного, и посетители здесь самые обыкновенные. Она допила кофе, подозвала официантку и, расплачиваясь, спросила после некоторого колебания:
— Скажите, у вас здесь работает девушка по имени Сара?
— Вы имеете в виду Сару Паркер? Разумеется, но она приходит гораздо позднее. Основная программа начинается после десяти, — со значением сказала официантка.
— К сожалению, я не могу ждать. И что, интересный у нее номер? — спросила Эдит, стараясь казаться совсем незаинтересованной.
— Интересный? Просто сногсшибательный. — Официантка пристально взглянула на нее. — Да вы оставайтесь и увидите сами. Сара Паркер — восходящая звезда. Она долго здесь не задержится. У нее уже есть несколько предложений, очень солидных. А вы просто так интересуетесь?
— Ну.., в общем.., не совсем, — промямлила Эдит и, порывшись в сумочке, достала шелковую розу. — Если можно, передайте это пожалуйста, Саре. Она ее потеряла вчера…
— Да, это ее вещица, — подтвердила официантка, вертя в пальцах блестящий цветок. — А как ей сказать, кто передал брошку? — спросила она, и ее взгляд снова стал подозрительным.
— Скажите… Эдит Грэхем. — Эдит встала и, кивнув официантке, направилась к выходу.
У дверей на улицу уже стоял осанистый швейцар. Он распахнул перед Эдит тяжелую дверь.
Не успела она выйти, как нос к носу столкнулась с Сесилом.
Странно, но Эдит почти не сомневалась, что встретит его здесь, поэтому особенно не удивилась. Зато Сесил явно смешался и даже побледнел.
— Эдит.., ты как здесь? — пробормотал он растерянно, и Эдит стало его жалко — настолько он сейчас не был похож на самого себя, уверенного, непринужденного Сесила.
— Не волнуйся, я уже ухожу, — сказала она, чувствуя в то же время с удовольствием, что все преимущества на ее стороне. — Тебе лучше зайти внутрь, а то мы остановились на самой дороге. Сара, наверное, скоро придет, — добавила она.
Он широко раскрыл глаза.
— Эдит, я должен объяснить…
— Потом Сесил, после. Я очень тороплюсь. — Она попыталась обойти его, но он удержал ее за руку.
— Эдит, подожди, я с тобой. Послушай меня…
— Нет, Сесил, — резко возразила она с незнакомой ей прежде решимостью. — Мы поговорим потом, не сейчас и не здесь. Пусти меня.
Она невольно повысила голос, выдергивая руку. На них уже начали обращать внимание, и Сесил выпустил ее. Эдит замахала рукой, подзывая такси. Усаживаясь в машину, она видела, как Сесил в той же растерянной позе стоит на краю тротуара. Бедный Сесил, какой он плохой актер. Она подумала о нем с каким-то покровительственным сочувствием. Такси отъехало, Эдит попросила высадить ее на Пикадилли и уже потом заметила, что ее пальцы судорожно сжимают сумочку. Значит, она далеко не так спокойна, как ей казалось.
На Пикадилли она вышла и зашагала в гуще прохожих в сторону Оксфорд-стрит.
Итак, испуг Сесила выдал его с головой.
Конечно, он не на шутку увлечен этой самой Сарой Паркер… Эдит вдруг почувствовала себя опустошенной. Если он влюблен в Сару, почему он собирается жениться на ней, Эдит? Да потому, что она — дочь высокопоставленного работника Форин-офиса, сама работает там же, для дипломата это очень желательно, это приветствуется. Дипломату жену следует выбирать с осмотрительностью. Он не может жениться на стриптизерше, пусть даже многообещающей.
А жениться надо непременно — культурный атташе должен быть женат, этого требует протокол.
Неужели Сесил не любит ее и никогда не любил? Неужели он собирался заключить с ней брак, основываясь всего лишь на банальном расчете?
Она даже остановилась, пораженная этой мыслью, и сзади на нее налетел какой-то человек.
— Извините, — сказали они одновременно, и Эдит двинулась дальше, стараясь не выпадать из общего ритма.
Но Сесил объяснялся ей в любви много раз — слово «любовь» вообще легко слетало с его губ.
Сесил сказал, что она единственная девушка, которую он может назвать своей женой… Последние месяцы они проводили вместе почти все вечера, он неизменно провожал ее до дома, целовал в машине, а затем уезжал… К Саре Паркер?
Неужели Сесил никогда и не любил ее и уже сейчас готовит для себя удобную семейную жизнь — с наивной женой и обольстительной любовницей? Но они должны будут уехать в Италию, когда Сесил получит свое назначение. Едва ли Сара последует за ним.
Но ведь назначение может не состояться.
Сесил скомпрометировал себя безрассудным поступком. Тогда они останутся здесь, в Лондоне…
Обычно быстрая ходьба успокаивала Эдит, она невольно ускорила шаг и шла до тех пор, пока не начала задыхаться. Впереди замаячила мраморная арка. Эдит вошла в Гайд-парк и, сев прямо на траву, прислонилась спиной к теплому стволу дерева и закрыла глаза. Горькие слезы подступили к ее глазам, обожгли горло.
Значит, их отношения с Сесилом были ложью, ложью от начала до конца. Ну хорошо, Сесил не любит ее и никогда не любил. А она сама… Она уверена, что любит его?
Кто-то совсем недавно задал ей именно этот вопрос…
Почему она согласилась выйти за него замуж? Не потому ли, что ей было с ним комфортно, что он мог обеспечить ей такую жизнь, к какой она привыкла? Неужели она — настолько расчетливое, корыстное, трусливое существо? Да, именно трусливое, потому что схватилась за первого же парня, который сделал ей предложение, только потому, что знала его с детства и не решилась ступить на чреватый многими опасностями зыбкий путь поиска родственной души. Побоялась! Мало ли кто может подвернуться, а тут друг детства, и родители одобряют, и все так удобно складывается…
Слезы уже давно бежали по ее щекам. Как горько сознавать себя ничтожеством. Нет, нет, она не такая, она согласилась стать женой Сесила потому, что верила в его любовь. И она правда думала, что любит Сесила. Да, да, твердила себе Эдит. Просто раньше она не знала, что такое любовь, до самого последнего времени…
Эта мысль заставила ее испуганно раскрыть глаза. Перед ней раскинулась зеленая лужайка Гайд-парка. Неподалеку на траве сидела в обнимку какая-то пара, дальше играли в мяч мальчишки. Но вся эта привычная картина была сейчас далека от Эдит как никогда, словно она перенеслась на другую планету. До сих пор ей не приходило в голову, но сейчас она осознала, что любит Мэтью. И так же ясно она поняла, что потеряла его, не успев обрести.
Примерно час спустя, когда усталая Эдит переступила порог своей квартиры, зазвонил телефон. Она бросила сумочку на столик в прихожей и подбежала к телефону, но рука ее, уже протянутая к трубке, вдруг окаменела. Конечно, это звонит Сесил! Меньше всего на свете ей сейчас хотелось разговаривать с ним. Она все-таки взяла трубку и с усилием поднесла ее к уху, словно та была каменная.
— Да, я слушаю.
— Эдит, дорогая, здравствуй. Что случилось, почему ты такая подавленная? — заговорила трубка голосом Люси Лайтоллер, матери Сесила.
У Эдит в груди всколыхнулось неприязненное чувство. Сейчас, когда ей невыносимо было винить в случившейся ошибке одну себя, хотелось найти и других виноватых. Разве мать Сесила всеми силами не поддерживала своего сына? Может быть, она сама и посоветовала ему взять в жены дочь Грэхема, покладистую, неискушенную простушку… Какой удобной она была бы женой…