В случае со Светланой Степановной даже у сотрудницы открылся от изумления рот. Сначала она решила, что женщина на редкость прозорливая и выходит замуж ради возможности получить ВНЖ за границей. Но оказалось, что новобрачная заключает союз ради того, чтобы сделать ВНЖ мужу, здесь. И уезжать никуда не собирается. Да и зачем? Она вот-вот станет бабушкой! Сотрудница несколько раз уточнила – является ли ее решение добровольным и взвешенным? Светлана Степановна кивала, а жених не совсем понял, о чем его спрашивают, но тоже кивал.
Спустя год Светлана Степановна все еще занималась оформлением своего нового семейного статуса – она поменяла фамилию, переоформила пенсию, водительские права и так далее. В МФЦ ее знали как родную. Она оплатила мужу билеты в родную Болгарию и назад, чтобы он взял какие-то недостающие справки. Светлана Степановна погрузилась в новый, до этого незнакомый ей мир госуслуг и иммиграционного центра и могла давать вполне профессиональные консультации желающим выйти замуж за иностранца. Она получила столько справок, что познакомилась и подружилась со всем МФЦ, и благодаря этому узнала тайну, которую хранил ее Иван.
Оказалось, что она не единственная Светлана в его жизни. Была и другая. Только не Степановна, а Петровна. Имелась и дочь, рожденная от Ивана. Уже взрослая. Двадцать лет. Для Светланы Степановны это было, с одной стороны, ударом, но с другой – все вдруг встало на свои места. И неожиданные траты Ивана – она даже подозревала его в игромании, – и его неожиданные отлучки, и поздние приезды домой. Дома, когда Светлана Степановна приперла мужа к стене в прямом смысле слова – в весовых и эмоциональных категориях он ей проигрывал, – он признался, что да, был женат. Жил в Москве. Потом развелся и уехал на родину. Дочь не видел, но теперь очень хочет. Она не против. Он дает ей деньги. А что? Лучше, чтобы он делал ставки и проигрывал? Разве поддерживать родную дочь – это плохо? Светлана Степановна, кажется, впервые в жизни не знала, что ответить. Почему он ей сразу не сказал? Так он и сам не знал – останется или уедет? Сложится у них или нет? А теперь все хорошо.
– Благодаря мне, – напомнила Светлана Степановна, все еще не понимая, что делать дальше. Она ведь видела паспорт мужа, и там никакой жены не значилось. Как и дочери. Потом вспомнила, что на их регистрации печать о браке поставили только в ее паспорт, а в паспорт Ивана нет. Не положено. Надо ехать в Болгарию и там подтверждать брак. Там и должны поставить печать. Но Светлана Степановна решила, что если брак узаконен, то не о чем и волноваться. Но тут же подступили другие мысли.
– А в Болгарии у тебя есть жена? По вашим законам? – уточнила она.
– Да, у меня есть там жена. И дочь, – признался Иван, поскольку Светлана Степановна все еще прижимала его к стене.
– А они знают про меня и другую Светлану и другую дочь? – спросила Светлана Степановна.
– Нет. Наверное. Думаю, нет, – ответил Иван.
– То есть, по сути, ты многоженец. Ты, кстати, в курсе, что по нашим законам это преступление?
– Как? Нет! У меня все хорошо с документами! – воскликнул Иван.
– И что мне теперь делать? – спросила сама у себя Светлана Степановна. По всему выходило, что она обеспечивала не только мужа, который уже три месяца сидел без работы, поскольку ему требовалось продление ВНЖ, разрешение на работу и прочие бумаги, но и его семью в Болгарии и еще одну семью здесь. Иван не понимал, в чем проблема и почему она злится. Потом долго говорил, что полюбил ее за доброе сердце и понимание.
Светлана Степановна обиду проглотила и с дочерью, живущей в Подольске, согласилась познакомиться. Даже оплатила ей билеты на поезд. Не по доброте душевной. Просто хотела узнать, что за дочь и так ли она любит отца, как говорила. А заодно узнать на всякий случай, вдруг она сможет забрать отца, если Светлана Степановна его прогонит. Такие мысли посещали ее все чаще. Дочь из Подольска не успела приехать, как на почту пришли странные письма из Болгарии с требованием погашения долгов по алиментам. Оказалось, что Иван платил законной жене не регулярно, а время от времени. Она терпела и ждала. Но когда начали приходить запросы по документам, та жена тоже смогла сложить два плюс два. Она же и позвонила сначала первой Светлане, потом второй и все рассказала в подробностях, которые успела выяснить.
Иван находил женщин, женился на них и тянул деньги. Альфонс, в общем. И у него есть законная супруга и дочь, рожденная в браке. И он должен им столько-то денег. Справки прилагались. Бывшая жена из Подольска заявила, что это теперь не ее проблема, дочь сдала билеты и выслала назад деньги – она не собиралась встречаться с отцом и его новой женой.
Светлана Степановна сидела и смотрела на документы, гадая, что делать – сразу убить мужа или пусть мучается? Любовь закончилась в тот же момент. Она подала на развод. Иван кричал о поддержке, но для Светланы Степановны все было закончено. Их брак продлился ровно год. Она хотела не только развестись, но и вернуть себе девичью фамилию и переоформить все документы.
– Зачем я в это ввязалась? – кричала она, признавшись дочери. Больше оказалось некому. Подруги бы засмеяли, они ведь ее предупреждали.
– Мама, я не знаю, – отвечала дочь, сонная и дурная после родов. Сын, внук Светланы Степановны, засыпал только на улице, на прогулке. Даша часами гуляла по парку. На большее была не способна. Мама, на которую она рассчитывала, проводила больше времени в МФЦ, чем у дочери, которой обещала помогать. Дашин муж Артем, кажется, окончательно поселился на работе.
– Мам, оно того стоило? – спросила Даша.
– Что именно?
– Твои бесконечные браки, проблемы…
– Ой, только не начинай меня судить и воспитывать. И что ты все время жалуешься? Я же тебя как-то вырастила без помощи, без отца.
– Да, мам, я помню, ты совершила подвиг, – ответила Даша. – Но я одного не понимаю – почему ты выбрала какого-то тупого строителя, а не меня и долгожданного внука? Как так можно?
– Он не тупой, – обиделась Светлана Степановна.
– Мам, он тупой и просто тебя использовал.
– Ну, у меня хоть какая-то личная жизнь есть, а у тебя вообще никакой, – объявила Светлана Степановна. – Где твой Артем?
– Мам, все, не хочу тебя ни видеть, ни слышать, – тихо сказала Даша. – Я буду о тебе заботиться, поддержу материально, но ты не бабушка. Живи своей жизнью. Той, которую выбрала. Нам в ней нет места.
– Ты неблагодарная! – воскликнула Светлана Степановна.
– Да, я такая. Но не лезь в мою жизнь. И не суди меня и моего мужа. Со своей разберись. Разводись, не разводись. Выгоняй мужа, оставляй – твое дело. Но я в этом больше не участвую.
– Если ты его выпишешь из квартиры, он потеряет право на работу.
– Мне наплевать. Не мои проблемы. Твои. Ты не должна была так поступать. Просто воспользовалась моим положением. Тем, что я не могу тебе отказать и желаю счастья. Вот сейчас занимайся всем сама. Ты сделала свой выбор. А могла бы стать прекрасной бабушкой.
– При чем здесь моя личная жизнь и быть бабушкой? Отделяй мух от котлет! – закричала Светлана Степановна, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду дочь.
– Ты сделала свой выбор. Причем давно. Еще в моем детстве. Ты не была матерью для меня, поэтому я хочу стать настоящей мамой для своего сына. Я его не променяю ни на какого мужика. Сохраню семью любой ценой. А ты живи как хочешь. Но бабушкой ты точно не будешь.
– Я просто не хотела тебе мешать, вмешиваться в твою личную жизнь. Хотела, чтобы у меня была своя, – воскликнула Светлана Степановна.
– Мам, мне бы совсем не помешала твоя помощь, – ответила дочь, – а твоя личная жизнь, если честно, очень мешает. Мне хочется спокойствия и стабильности, а не твоих бесконечных замужеств и разводов. Я хочу заниматься своей семьей и ребенком, а не твоими проблемами. Ты приезжаешь, когда тебе что-то надо – прописка, поговорить, пожаловаться, деньги, в конце концов.
– Ты меня сейчас копейкой попрекаешь? – возмутилась Светлана Степановна.
– Да, попрекаю. Потому что эта копейка, как ты выражаешься, идет на твоих любовников, мужей. Но сейчас у меня есть сын, и я, точнее мы, не можем позволить себе дополнительные траты. И не надо звонить Артему втайне от меня. Очень тебя прошу.
Да, Светлана Петровна иногда звонила зятю и просила прислать деньги – на лекарства, обследования и прочее. Ремонт на кухне или поездку в пансионат. Артем, добрый по натуре, никогда не отказывал. Если теща просила не сообщать ее дочери про просьбу, он молчал. Просто брал дополнительную работу. Когда однажды работа не появилась, а теща все требовала и требовала, он признался Даше. Та кричала, что он не должен был так делать. Или хотя бы сообщить ей.
– Это же твоя мама, – Артем не понял, за что жена на него злится.
– Именно поэтому! Она моя мама! Надо было сказать мне! – продолжала кричать Даша. Потом долго плакала на кухне и ушла спать на диванчик в детскую. Утром извинялась перед мужем. Да, была не права, но и его благородство должно иметь пределы. Нельзя жертвовать интересами ребенка ради желаний тещи.
– Да, я все поняла, – заявила Светлана Степановна и объявила, что сама во всем разберется и больше не позвонит дочери. А если с ней что-то случится, та узнает все от брата. Он готов принять мать. И, пока Светлана Степановна не развелась, поживет у Макса и Оли. Оля производит очень хорошее впечатление. Сразу согласилась пустить свекровь в дом, не то что родная дочь.
– Слава тебе господи, – ответила дочь.
– Ну почему у тебя одна Оля, и больше никого? – спрашивала Светлана Степановна сына.
– Мне ее хватает, – отвечал Макс.
– Оля, почему ты все время ходишь с недовольным лицом? – спрашивала Светлана Степановна невестку.
– Потому что вы живете с нами и не пойми когда уедете. Уж простите, но ваш муж не работает, вы тут живете как гостья в гостинице, а я не нанималась стоять у плиты. Вы уж решите – разводитесь или не разводитесь. И вот еще – если хотите кофе, чай, суп на обед, пожалуйста, – Оля показала на плиту и холодильник, – вставайте и готовьте что хотите. Правда,