– Отлично, – вслух сказала Лиза, – Новый год в компании чокнутого профессора.
– Спасибо, мне нужна только неделя. Хоть поработаю нормально. В Москве в Новый год можно с ума сойти. Эти фейерверки, петарды, я не могу уснуть, не могу работать… За неделю все закончу, – говорил в это время Стас своему единственному, еще институтскому, другу Андрею, собирая сумку. Андрей отдавал Стасу ключи от дачи, а сам переезжал к нему в квартиру.
– Да, у меня соседка, – признался Стас, – совершенно чокнутая: «природа – наша мать, не ешь мяса, козленочком станешь», ну и так далее. Но в принципе нормальная. Если что надо – к ней обращайся. Ты с ней, главное, не спорь. А то она обидчивая и может истерику устроить.
– Разберусь. А раньше вроде женщина жила. Очень приятная и разумная, – вспомнил Андрей.
– Ну да. Ее маман. А после того, как дочь влюбилась и привела в дом этого Хемингуэя, мама съехала за город, чтобы не видеть, как дочь пророщенным овсом питается. Ну, ты держись. Все устаканится, – сказал Стас.
– Да все нормально.
На самом деле у Андрея было, с одной стороны, все в порядке, а с другой – не очень. Он уже год встречался с Настей, которая мечтала выйти за него замуж. Были друзья, которые давно обзавелись семьями, детьми и домашними животными. Но именно в праздники Андрею хотелось куда-нибудь от них сбежать. Потому что в какой-то момент становилось невыносимо заворачивать подарки, обсуждать, кто куда поедет на каникулы и когда они с Настей наконец поженятся. День сурка какой-то. Кто вообще сказал, что нужно отмечать Новый год? Андрей не любил этот праздник. Наверное, потому, что его мама, медсестра в роддоме, часто оставалась на дежурство ради дополнительной оплаты за выход в праздничные дни или за отгулы. Андрей сидел дома в одиночестве, с мандаринами и несколькими подарками с елок в Кремлевском дворце или в других почетных местах, которые передавали ее маме благодарные клиентки. С тех пор он ненавидел шоколадные конфеты из пластмассовых елочных подарков и мандарины.
Стас – единственный друг, химический гений, можно сказать, выручал его уже второй год подряд. Андрей сочинял историю, как в очередной раз поругался со своей девушкой, и просил ключи от квартиры в обмен на ключи от дачи. Стас радостно соглашался. Он писал диссертацию и страдал от шума, гама, соседей и мечтал сменить обстановку.
Лиза не удержалась и поддалась всеобщей истерии – в ближайшем супермаркете купила бутылку шампанского, которое терпеть не могла и каждый год обещала себе не покупать. А еще несколько банок дорогущих кошачьих консервов Люське. Потом схватила сыр и мандарины – это уже привет из детства. Она никак не могла себе представить Новый год без мандаринов.
Андрей ходил по соседним рядам – купил коньяк, колбасу, хлеб и глазированные сырки, которые любил до жути, еще с детства, а Настя считала, что это вредная калорийная гадость, и каждый раз выкладывала назад сырки уже у кассы.
Андрей с Лизой столкнулись около лифта. Нажали одну и ту же кнопку. И оба, чтобы не портить предпраздничное настроение и просто на всякий случай, решили проявить вежливость. Андрей вспомнил предостережения друга, что соседка – немного ку-ку, а Лиза вспомнила, что сосед – химик и может устроить взрыв.
– Пахнет. Колбаса? – спросила Лиза, которая в тот момент поняла, что дико проголодалась.
– А? Нет! Это… да, колбаса… больше ничего не было… – залепетал Андрей, лихорадочно вспоминая все, что знает про вегетарианцев и защитников природы. – «Советское»? Надо же! – удивился он, увидев бутылку у Лизы.
– Вообще-то я его не люблю, просто вроде как… все брали… всегда прокисает… только желание загадать… – лепетала Лиза, оправдываясь.
– С наступающим, – вежливо сказал Андрей, когда они вышли из лифта.
– И вас тоже, – ответила она.
«И совсем она не странная, – подумал Андрей, – очень даже ничего».
«Совсем не похож на чокнутого химика, – думала в этот момент Лиза. – Уж куда симпатичнее Наташкиного эколога».
Двадцать девятого декабря у Лизы был последний рабочий день. На корпоратив она не осталась – никакого настроения. Апатия и удрученность. Она хотела доехать до квартиры, лечь, завернуться в плед и чтобы Люська урчала под рукой. В лифте ехала с Дедом Морозом и Снегурочкой. Пришлось улыбаться, хотя не очень хотелось. А вот кто-то сейчас ждет артистов, волнуется, повторяет с ребенком стишок или достает из укромного места подарок, чтобы незаметно переложить его в мешок.
Вечером – Лиза поела, посмотрела телевизор, полистала книгу – стало совсем тошно. Спать не хотелось. Она встала с дивана и сделала то, чего от себя совсем не ожидала – пошла к соседу. Ей было скучно и, если уж совсем честно, дико хотелось выпить чашку кофе. В магазин идти было лень, а у Наташки – только зеленый чай.
– Здрасте, простите, а у вас ложки кофе не найдется? – попросила она.
– Пожалуйста, кофе – сколько угодно, – ответил Андрей. Лизе показалось, что он даже обрадовался.
– Могу предложить в обмен мандарины, – сказала она.
– Нет, только не мандарины, – ужаснулся Андрей.
– Ладно, спасибо.
– Может быть, коньяк?
– Нет, не люблю коньяк.
Они помялись еще минуту и разошлись по квартирам.
Тридцать первого декабря к Лизе пришел уже Андрей.
– У вас жидкости для мытья посуды, случайно, нет? Вот, решил помыть все сразу…
– Сколько хотите! – Лиза и не скрывала, что рада гостю. – Все экологически чистое.
Она стояла в Наташкиной футболке с надписью «Спасем бацилл от антибиотиков!». Эту майку она сама подарила подруге на прошлый Новый год. Самое смешное, что Лиза чувствовала себя совершенно больной и хлюпала носом.
– Смешно, – сказал Андрей, уставившись на Лизину грудь.
– А? Это? Так… подарок…
– Идиотский праздник, – вдруг признался он, – не люблю Новый год.
– Мне тоже не нравится, – сказала Лиза, – но иногда хочется верить в чудо.
– Я вас умоляю, какое чудо? У вас хоть одно желание, загаданное под Новый год, исполнилось? – удивился Андрей.
– Не знаю… Не помню… Но я всегда загадываю, – призналась Лиза.
– А почему вы… в одиночестве? Нет, я имею в виду, что не бежите, как все, не режете салат? Извините, если я кажусь вам бестактным.
– Этот же вопрос я могу задать вам…
– Я уже ответил – не люблю этот праздник.
– А я? Скажем, устала от общения, захотелось побыть в одиночестве.
– Послушайте, давайте так… Я, конечно, уважаю ваши убеждения, но мне кажется, сейчас вам не помешает что-нибудь выпить покрепче зеленого чая, – он сделал жест в сторону расставленных на полке специальных чайников и чашек.
– Это точно. Знобит, – согласилась Лиза.
– Еще раз предлагаю коньяк.
– Давайте уже! – махнула рукой она.
Они пили коньяк и заедали плиткой черного шоколада, который нашла у Наташки Лиза.
– Есть хочу, – сказала она.
– У меня есть… колбаса докторская. Можем пожарить. Еще есть яйца и сыр, – осторожно предложил Андрей.
– Несите все! У меня только шампанское и мандарины. Еще кошачий корм, – рассмеялась Лиза.
У них получился вполне праздничный стол – Лиза разложила сыр, остатки шоколада, завалявшиеся баранки, Андрей помимо колбасы принес хлеб и зелень. Они сидели, ели и разговаривали. Лиза пожарила яичницу.
– Как в детстве. Сто лет такое не ела, – призналась она, доедая ломтик жареной колбасы. – Знаете, а вы совсем не похожи на сумасшедшего ученого.
– А вы не похожи на страстную защитницу природы, – улыбнулся Андрей.
– Подождите… А вы не Стас? – уточнила Лиза.
– Нет, я Андрей. А вы разве не Наташа? – удивился в свою очередь Андрей.
– Нет, я Лиза.
– Тогда давайте знакомиться заново. Кажется, мы друг друга перепутали.
– Ой, без пятнадцати двенадцать, – ахнула Лиза, – доставайте шампанское из холодильника!
Андрей сбегал на кухню, разлил шампанское по бокалам. Лиза застыла в ожидании.
– Что, и желание загадаете? – спросил он.
– Загадаю!
– И будете верить, что оно исполнится? – Андрей рассмеялся.
– Буду, конечно, – подтвердила Лиза.
– Это же глупость, – улыбнулся Андрей, – некоторые еще на бумажках пишут, сжигают и пепел в бокал бросают.
– Ну и что? Я тоже так делаю. Надеяться на счастье – не глупость. И очень многие девушки верят, что для этого достаточно сжечь бумажку и попросить Деда Мороза, – буркнула Лиза.
– А знаете, мне впервые понравилось отмечать Новый год, – сказал Андрей, прощаясь с Лизой. На часах было четыре утра. Они смотрели телевизор, танцевали, разговаривали… – Спасибо вам за это.
– И вам спасибо. Мне тоже понравилось, – призналась Лиза.
– Увидимся в новом году… – то ли спросил, то ли констатировал Андрей.
Наташка рассталась со своим экологом после того, как Люська несколько раз нагадила в его ботинки и потом обильно уделала его костюм, брошенный на полу. У эколога вдруг обнаружилась стойкая аллергия на кошачью шерсть, и он съехал из Наташкиной квартиры. Наташка горевала, конечно, но недолго. Начала есть мясо и выбросила горшки с экологичной зеленью. Мясо ей показалось удивительно вкусным. Она записалась в фитнес-клуб и начала встречаться с тренером. Люська, которую тренер кормил мясом, а не приучал к экологичной кошачьей еде – и такая есть, – в ботинки ему не гадила. То есть приняла.
Лиза иногда вспоминала про странного, но очень приятного соседа, с которым встретила Новый год, и сожалела, что ничего не было. Интересно, почему? Сейчас бы она не отказалась провести с тем соседом некоторое время. Чтобы воспоминания остались ярче. Но, на удивление, ей хватало и тех – как они смеялись, пили шампанское, смотрели телевизор, гладили и кормили Люську. Как он помогал ей помыть посуду, резал колбасу. Она все еще помнила вкус той яичницы, которую они тогда ели. Жизнь шла, но ничего не происходило. Те воспоминания так и оставались самыми главными, самыми сильными. Лиза ложилась спать и пыталась вспомнить его лицо. Она его толком и не помнила, говоря откровенно.