– Ты меня не проведешь, старик, – улыбнувшись ответила она. – Как бы не оказалось так, что из двух присутствующих, замышляющих подобное, являешься ты?
– Не исключено, – улыбнувшись в ответ, прошелестел Старик. Чувствовалось, что симпатия к Ире крепла.
– Так что же получается? Ты подозреваешь меня в желании поиграть с твоим спящим? Как тебе такое в голову могло прийти? – лукаво улыбался Хозяин. – Или что там у тебя в место головы?
– Так тебе больше нравится? – парировала шутку Ира, представ перед ним в виде отрубленной головы, смешно открывавшей рот и шевелившей глазами в разные стороны.
– Кое-что я уже поняла, о том кто я, не без помощи, конечно, моего теперешнего спутника, но всё же, – с лёгким нажимом сказала Ира и отрубленная голова открыла рот. Из черноты вылез скорпион.
– Вам обоим это явно нравится, – потеряв интерес к игривым метаморфозам, молвил Хозяин.
Итак, продолжим. Секрет сна для спящего в том, что сон это всегда противоположность бодрствованию. Ключ к пониманию этой банальности в том, что сон это такая же мысль, как и бодрствование. Шутка ли, но смысл этой мысли всегда противоположный. У некоторых вещей, окружающих бодрствующего, нет противоположностей, поэтому такие вещи являются связующими нитями между двумя мирами.
– У каких вещей нет противоположностей, Хозяин?
– Пусть тебе твой хвостатый напарник объясняет, – с добрым шаршем старик обратил взгляд на скорпиона, слившегося с ночью, которая окружала весь лес. – Без обид, старина?
– Какие могут быть обиды на трухлявые пни? – парировал Скорпион, и оба рассмеялись.
– Так вот, мне всегда было интересно, – вернувшись к своей задумчивости, продолжал Хозяин, – что будет, если бодрствующему устроить встречу с тем, кого он спит?
– Какие глупости лезут в голову, ладно, не суть важно. Как я уже сказал, кроме вещей, не имеющих своей противоположности, все остальное имеет свои антиподы. Таким образом, сон это в некотором смысле и есть суть противоположностей. Представь себе песочные часы. Верхняя колба это бодрствование, нижняя это сон. Эх, скукотища….
– Всё! Ступайте прочь! Скучно с вами, – потеряв к Ире и Скорпиону всякий интерес, старик растаял в ночной черноте.
– Вот всегда он так, старый маразматик, – усмехнулся Скорпион.
Ты должна понимать, что его спонтанность просто часть его природы, он и есть сама природа, не вся, конечно, но всё же. Сложно обижаться на внезапно пошедший дождь или на внезапно закончившийся.
– Что он имел в виду, говоря, что у некоторых вещей нет их противоположностей? – спросила Ира.
– О, это очень просто, противоположности, например, не имеют цвета. Скажем так, он имел в виду то, что…
– У чёрного цвета есть противоположность! – перебила Ира. – Белый цвет является противоположностью чёрного.
– Это ещё одно из множества заблуждений человеческой мысли. Не существует ни одной объективной причины считать два этих цвета противоположностями.
– Одна всё-таки есть, – возражала Ира. – Белый отражает, а чёрный поглощает. Значит, они противоположны.
– Тут мы говорим не о самой вещи, а о функции. Создаётся впечатление, что это разговор об одном и том же, но это не так. Видишь ли, функция это уже область смыслов и если явление имеет смысл, то оно автоматически получает и возможность обладать своей противоположностью. Вот такая петрушка.
– Как думаешь, что будет, если бодрствующий повстречает того, кого он спит?
– Сложно судить однозначно. Вопрос индивидуальный. Для мысли это будет, конечно, катастрофа, вот только формы катастрофы непредсказуемы. Думаю, что бодрствующий получит опасные для здоровья ресурсы. Возможно, даже сойдёт с ума.
– Интересно, кто спит меня? – задумчиво произнесла Ира, бесшумно углубляясь в черноту ночи.
– Действительно интересно, однако с этой загадкой дело обстоит попроще, интуиция меня никогда не обманывала. Так вот, сейчас она говорит мне, что существует способ это выяснить.
– У скорпиона есть интуиция? Да ладно! Шучу, не напрягайся.
Глава 3. Антропоморфы
― А как же быть со снами, которые вижу я? – спросила Ира. – Я поняла только одно то, что я это чей-то сон, и если сон обо мне это чья-то мысль, значит, и я могу кого-то сновидеть. Кого-то, кто был мыслью до меня.
– Видишь ли, в мире сна несколько иная логика, – голос Скорпиона прозвучал озадаченно. – Здесь все определяет энергия. Вот, к примеру, взять меня, ты не задумывалась о том, что для тебя совершенно не странно разговаривать с членистоногим, которое водится в пустынях, но мы с тобой сейчас не в пустыне. Но почему же тогда я в таком образе?
– Действительно странно, – удивилась Ира, ощущая, как все её тело окатывает волной сознания. – Ты скорпион потому, что мне так сказала Первоматерь, сказала найти проводника. Может, поэтому я и отправилась искать тебя в пустыне?
– Именно! Все верно, за исключением мелких уточнений. Например, почему Первоматерь сказала тебе такую нелепицу?
– Я не знаю, она много говорила мне про энергию, про то, что мне нужно что-то там исправить, что силы у меня нет, но почему я должна искать тебя, она не поясняла. Сказала лишь, что без тебя мне не справится в моем поиске.
– А ты уверена, что нашла именно меня? – хихикнул Скорпион.
– Уверена, а уверен ли ты, что это именно я тебя нашла? – отшутилась Ира в ответ.
– Позволь прояснить тебе кое-что, – вернувшись к серьёзности, сказал Скорпион. – Тот бред, который ты воспринимала как разговор с Первоматерью, на самом деле есть ничто иное, как смесь символов, событий и эпох. Чтобы было понятно, представь себе, что существуют такие места, где теряется всякая логика и всякая хронология. Там прошлое смешалось с настоящим. Нет слишком сложно. Начну по порядку.
Существует две реальности. Реальность, в которой мы сейчас, и реальность, которая находится там, на другой стороне – мир бодрствования. Оба мира состоят из множества миров, которым нет конца и края. В этом суть бесконечности. Проще говоря, мир объектов и мир субъектов.
– Это понятно?
– Понятно, продолжай.
– В мире объектов существуют места, где ничего не поменялось с самого начала. Бодрствующие называют эти места местами силы. Там реальность соответствует воспоминаниям. Видишь ли, мир бодрствующих погибает…
– Что губит его? – заинтересованно произнесла Ира.
– Его губят перемены, – отстранённо ответил Скорпион.
Бодрствующие не замечают перемен, но они ощущают боль. Боль безвозвратности. Знакомая с детства улица меняется до неузнаваемости. Дерево, которое росло тут всю жизнь, давно спилено. На месте, где раньше был дом друга, теперь стоит микрорайон. И так везде и повсеместно. Единственный оплот сопротивления – это человеческая память, но и она утекает как песок. К счастью или к разочарованию, тем не менее, существуют места, где память отдыхает. Там не приходится вспоминать, потому что именно эти места и есть память мира. Как правило, это древние мегалиты или памятники природы, против которых человеческая мысль бессильна. Нечто подобное существует и в мире субъектов. Особые локации, наполненные энергией. Попадая в такие сферы, со сном происходят метаморфозы. Вот так и ты вынесла оттуда что-то, что теперь влияет не только на тебя, но и на того кто тебя спит. Это понятно?
– Не совсем. Вернее, многое мне, конечно, понятно, но сложилось не все. Какое ко всему этому отношение имеешь ты?
– Ты вынесла меня из встречи с Первоматерью. Ты сама меня создала взамен на свою утрату. Теперь я только для того, а в некотором смысле только потому и существую, чтобы разъяснять тебе всё и компенсировать утрату.
– Стоп! – испытывая приступ тесноты, прервала его Ира. – Это что же получается?
– Мы знакомы с тобой очень короткое время, но всегда. Я компенсирую твою утрату, но я и есть твоя утрата. Таковы причуды энергетических сфер. Такова встреча с Архетипом. Слышала об Архетипах?
– Нет, – призналась Ира.
– Никто не знает, сколько их всего, – подбадривающее продолжал Скорпион, – но они в некотором смысле являются тем, из чего состоят человеческие мысли. В некотором смысле они – Хранители. Ты знакома уже с двумя из них, не так ли?
– Погоди! – воскликнула Ира. – Ты один из них?
– Нет, – рассмеялся Скорпион. – К счастью или к сожалению, но я Антропоморф.
– Антропоморф?
– Позволь, поясню, – участливо предложил Скорпион.
Видишь ли, никто не знает, откуда пришли Хранители и сколько их, и какая у них задача, но Антропоморфы появились позже. Вначале была только чистая мысль. Мысль множилась и крепла, создавая стройные формы. Из этих форм вышли Бодрствующие, это долгая история, такая же нелепая, как и все легенды и мифы. Как-нибудь расскажу, если захочешь, главное в этом всем то, что Антропоморфов создали Бодрствующие, и взяли их себе на службу.
– Каким образом? – сгорая от интереса, спросила Ира.
– О, это очень просто, – ответил Скорпион. – Для того, чтобы создать Антропоморфа, достаточно просто мыслить в одну точку. Проще будет, если ты вспомнишь, как сама создала меня.
– Я создала? Но я же не Бодрствующая. Ты сказал, что Антропоморфов создали Бодрствующие.
– Да сказал. Все Вы когда-то бодрствовали…
Глава 4. «Инспектор По»
― Видишь ли как интересно получается, – блуждая взглядом где-то в узорах потолка, куда поднимался голубоватый дымок сигареты, философствовал Инспектор По. Такая у него была странная фамилия, возможно корейская. Кличку «инспектор» ему дали уже в отделе.
– Для того чтобы убить, необходимо отклонение в мысли. Все эти многоуважаемые герои войны, по сути, психопаты, оказавшиеся как ложка к столу. Лично для меня психопаты бывают двух видов, как бы там не умничали ваши любимые профессора-теоретики. Первые «наружу», а вторые наоборот, так сказать. Наружники – это нападающие, а те, которые наоборот, – защитники. Одни причиняют страдание окружающим, другие самим себе. Так вот мы по большей части имеем дело с первыми. На то мы и милиционеры.