– Он имеет право на возврат в медленные миры, – возразила преисподняя.
– Пока повремените с ним, изучите талисман, тогда решим, что с ним делать. Психолог всё ж не священник, пока привилегий не получит.
«Это всё просто шум моего сознания, это всё то, что я не успел помирить между собой в моей душе, – думал он, двигаясь в застывшей очереди, идущей в никуда. – Просто фигура я теперь. Теперь мне понятно, что такое смерть».
– Талисман к осмотру! – сказала покойная мать.
«Это просто моё бессознательное играет со мной злые шарады», – думало что-то похожее на фигуру.
– Я не мать тебе, талисман предъяви!
«Бессознательное древнее меня, оно способно знать мои мысли, потому что оно их и порождает», – сопротивлялась искорка сознания.
Рука моя изнемогла от холода.
Спаси меня, Отче, ибо ты всеблаг.
Оставьте этого! Его вызывают!
Возродишься из песка и зноя!
Что было дальше, сложно описать. Возникла фигура женщины, образ которой напоминал не то человека, не то тигра. Мир застыл. Осталось лишь сознание.
– Я Ledy Convert, – представилась тигрица-жена.
– Привет, любимая. Ну, как ты?
Глава 10. Ledy Convert
Сквозь туман, выходивший из зеркал, Лена увидела собственное отражение, но это была не она. Жуткое женское нечто вызывало невыносимые спазмы в животе. Так, словно она увидела себя одновременно и дряхлой старухой и не оформившимся зародышем. Жуткого вида скорпион, прослеживался в образе этого существа. Теперь она поняла, откуда исходили эти голоса.
– Прыгай! Прыгай!
Единственный спутник, который мог ей хоть чем-то помочь, был Инспектор, но тот почему-то схватил зубами собственные пальцы на ногах, прогнувшись через спину, напоминал змея-искусителя, кусавшего себя за хвост. Был лишь клинок в её руке, и именно его она направила остриём на жуткую тварь. Тварь исчезла, но в тот же момент Лена ощутила дыхание возле себя и непреодолимую слабость в теле. Летаргия.
– Я Ledy Convert, – сказала женщина, которую Лена увидела, открыв глаза.
– Я Лена, – вежливо представилась в ответ.
– Ты понимаешь что произошло? – спросила Ledy.
– Вообще то нет…
– Я наконец-то вижу тебя! – воодушевленно продолжила Ledy. – Это огромная честь для меня, наверное, я любимица судьбы, один из миллиона шанс выпал мне.
– Шанс чего? – в замешательстве спросила Лена.
– Шанс, чтобы познать того, кто меня сновидит! Но у нас мало времени. Скоро ты придешь в себя в своём медленном мире и нам нужно согласовать общий талисман.
– Для чего нам общий талисан? – ничего не понимая, спросила Лена.
– Для целостности, – ответила Ledy Convert.
– Но я ищу кого-то другого, – теряя концентрацию, пробормотала Лена.
– Он тут, со мной, твой Scorpion, но он теперь вызван из ада. Он теперь Антропоморф.
– Я не понимаю ни хрена из того, что ты говоришь! – собирая все силы, кричала Лена.
– Просто когда проснёшься, вспомни, кого ты хоронила в своём сне… Начни с книжечки…
В чувства её привёл По. Вылил ей на лицо холодную воду.
– Я так и знала, что если мы берём с собой замороженную полторашку, то она обязательно выстрелит в меня, как ружье из первого акта.
– Какое ружье? – недоуменно спросил По, пребывавший не в особо лучшем состоянии.
– Что произошло? – спросил он, борясь с изжогой и головной болью.
– Нечто жуткое, – сидя в задумчивой растерянности, ответила Лена.
– Поехали по домам, нужно выспаться…
Глава 11. Эвокация
― Я видела! Я видела! Я только что была там! – закричала вдруг до этого сидевшая, погрузившись в мысли, Ира.
– Что ты видела? – раздался из ниоткуда голос Скорпиона.
– Я поняла, о чем ты говорил, зеркало! Я видела зеркало и прыгнула. Но это не похоже на прыжок.
– В самом деле? – удивлённо встрепенулся Скорпион. – И что там? Что там было?
– Я увидела женщину в белом саване, с клинком в руке, она стояла посреди какой-то пустоши. Ты там тоже был, разве ты не помнишь?
– Я помню какой-то диалог неизвестно кого и с кем. Ощущение было, как будто речь обо мне, но я не видел вокруг никаких женщин и клинков. Было громко и жутко. Я даже молиться стал.
– Нет! Ты там точно был! – не унималась Ира. – Она искала тебя.
– Кто?
– Женщина в белом…
– И чего она хотела?
– Не знаю… В отражении зеркала она протягивала острие клинка, а у меня в руке была какая-то книга. Эта книга принадлежала тебе, я это четко знаю.
– Мне? – ещё больше недоумевая, переспросил Скорпион.
– Тебе! Кто тут помощник – я или ты? Вспоминай, давай, что только что произошло?!
– Так… Стоп! Давай разбираться, что ещё ты помнишь? – собираясь с мыслями, призывал к конструктиву Скорпион.
– Поле какое-то, то ли перепаханное, то ли просто клубнями. На виноградное похоже. Женщину эту в белом и какого-то мужчину, он вел себя странно. Глаза закатывал и то падал, то вставал на ноги. Что-то бормотал. Такое ощущение, как будто он молился и звал кого-то.
– Кажется, я понял, они применили эвокацию.
– Эвокацию?
– Не важно, потом расскажу, еще что помнишь, важны все детали. Ты в диалог вступала? – почему-то нервно требовал Скорпион.
– Мало что помню, какие-то странности и обрывки, я почему-то представилась как Ledy Convert. Женщина в белом пугала меня до чертиков, я думала, она меня зарубит. Но я была как будто её отражением, у нее в руке клинок, а я книгой какой-то отмахивалась. Этот странный мужик и эта баба. Ее Лена зовут, я вспомнила. Мы о чем-то с ней говорили, когда она меня затащила в какую-то вязкую тишину.
– Я понял, это медиум.
– Что за медиум?
– Ну, мужик тот! – раздраженно отвечал Скорпион. – Я его тоже помню. Это он со мной сотворил…
Скорпион исчез. Затем снова появился. У Иры потемнел горизонт, она стала часто моргать. Перед ней происходили какие-то метаморфозы и все плыло.
– Вот теперь моя новая форма, – сжимая в руке маленькую книжечку, произнёс оказавшийся перед ней странного вида мужик.
– Ты кто? – округлив глаза, спросила Ира, уставившись на него.
– Я понял. Это была твоя сновидящая…
– В смысле?! Ты кто? – опустившись на землю от слабости, спросила Ира.
– Это я, Пётр, – ласково произнёс он. – Муж твой. Мы тут из-за неё.
Услышав это имя, Ира испытала жуткий спазм где-то в глубинах своего живота. Всполохи сознания ослепляли и волокли, лишая всякого контроля над происходящим. Молнии ярче, чем солнце, становились все чаще, пока она не услышала ласковый голос подруги.
– Что со мной было? – медленно приподнимаясь из забытья, Ира отстранилась от объятий какой-то девушки.
– Тебе стало плохо, – ответила та, – ты понимаешь, где ты?
Оглядевшись и медленно приходя в себя, Ира увидела ряды надгробий и оградок. Постепенно свет стал тускнеть, пока не стал дневным. Вокруг была весна и пахло абрикосами. На плите перед ней она прочитала:
Скориков Пётр Ионович
1984–2019
Ты сражался за нас
и пал героем наших скорбей.
Мы будем помнить.
― Пойдём, постарайся принять это, – шептала подруга. – Тебе сегодня лучше не оставаться одной.
Глава 12. Анксунамун
После долгих гудков, на той стороне пространства и времени раздался хриплый голос По.
– Да, слушаю.
– Надо поговорить, – настойчиво произнёс женский голос.
– Живая, значит,…это радует. Вечером там же.
В этот раз пивная для доминошников и гэмблеров не казалась такой мерзкой. В принципе, заведение как заведение, просто ей раньше казалось, что такие места не для её посещений. Раньше, но не теперь. После того, что она пережила в прошлое своё посещение этого места, вернее в результате того, что происходило позже, Рачья нора для неё теперь казалась каким-то светлым троллейбусным депо, маршруты которого отправляются прямо в ад. Тайной явкой супершпионов. Здесь теперь для неё вершились судьбы египетских мистерий. Теперь заведение казалось Пирамидой Хеопса. Она никогда не была в Египте, но чувствовала себя именно так. И сам По, как верховный жрец Имхотеп, мрачно восседал за полированным столом, рассчитанным на малый совет архонтов по количеству мест. Кружка пива теперь не казалась чем-то обыденным, а воспринималась как-то исторически грациозно, ведь пиво варили ещё в древнем Египте, в больших чанах под палящим солнцем северной Сахары. Брали воду из священного Нила и топили в ней хмель и солод, в воде, которая до сих пор помнила тростниковое днище ладьи, в которой с утра до вечера плавал взад-вперед сам Бог Солнца.
Она, теперь уже не брезгливая посетительница, случайно оказавшаяся среди черни, а самая настоящая Лара Крофт, начала с того, что заказала себе и собеседнику священного напитка и, пока несли, спросила:
– Ты что-нибудь помнишь?
Однако по настроению Инспектора было видно, что пивную он воспринимает обыденно. Его глаза не горели ребячливостью, а были, как и тогда, тяжёлыми. Это, пожалуй, единственное, что у него было от Имхотепа.
– В протоколах ваших со Скориковым сессий я прочитал, что у тебя был какой-то мужчина, – разбивая весь флёр таинственности, начал По.
Начал и не продолжил. Просто свинцово выпалил и нависло тяжёлое молчание, длившееся вечность, вынуждавшее что-то сказать. Словно родной отец отчитывал за какой-то проступок. К слову сказать, своего отца она воспринимала как сурового и молчаливого, даже в чем-то опасного человека. За годы, проведённые в отчем доме, она научилась адаптироваться к его особенностям и даже бросала ему вызов. Так случилось и теперь.
– А ты что ревнуешь? – прищурив подведённые тушью глаза, спросила она, понимая, что разговор теперь уже не выйдет как планировалось, но и тушеваться перед ним она не собиралась. Да и видать я кое-где хотела Хеопса с его ладьей и Нилом. Если в такой манере на меня продолжит давить этот ушлёпок, то просто развернусь и уйду, пошёл он хоть на три «х»…