– Вы правильно говорите, но я не пытаюсь что-то скрыть.
– Разве я сказал о том, что Вы пытаетесь что-либо скрыть?
– Вы разговариваете со мной как психиатр.
– У Вас был опыт общения с психиатром?
– Нет. Но просто, Вы, как в том фильме, не помню его название, но там главный герой разговаривал с героиней как будто он робот. Нет, он, конечно, не был роботом, просто эта Ваша ученая вычурность напрягает.
– Интересная у Вас стратегия, Елена. Вы сказали о том, что Вы никогда не погружаетесь так, как я того хочу. Что Вы имели в виду?
– Ну, что вы не Кашпировский.
– Вам импонирует Кашпировский?
– Нет.
– Как Вам угодно. Могу предложить Вам другой подход, если позволите.
– Я хочу, чтобы Вы продолжили рассказывать о некой интересной методике, когда есть выбор, а я отличница и там что-то нужно усилить. Помните?
– Помню. Признаюсь, сейчас сложно переключиться с одного настроя на другой. Мне очень приятно отметить характеристики Вашей памяти. Что ж, я попробую, однако мне необходимо поднять записи наших предыдущих сессий, хотя…
– Хотя?!
– Да, я помню, Вы меня поймали, Елена, хотя мне особо и нечего скрывать. Я помню и без записей, о чем шла речь. Итак, о выборе?
– Да, если можно.
– Вы хотите или «если можно»?
– А вы точно психолог? – с усмешкой произнесла Лена.
– Ну, знаете, сейчас такой мем интернетный? Ну, не в смысле сейчас, давно, но не очень. Знаете?
– Да, смешной довольно-таки. Юмор на то и призван, на мой взгляд, чтобы свергать авторитетов. Так было ещё с сомнительных исторических времен, когда мы читаем о скоморохах. Кстати сказать, эта тема меня не меньше Вашего интересует. Я читал о том, что где-то в русской глубинке до сих пор сохранилась так называемая традиция «Тропы». Я, к сожалению, не помню автора исследования, но его фамилия, по-моему, начинается на «А». Суть, насколько я её понял, была в том, что когда-то, при дворе царей, была особая должность – скоморох. Скоморохи были не только при дворе, но ещё и были завсегдатаями ярмарок. Это по сути, как я понял, были странствующие шуты и зазывалы. Однако хочу сделать особый акцент, чтобы отвлечь от восприятия моего материала, как если бы я читал сказку. Представьте себе, Елена, речь идёт о том времени, когда не было автобусов и поездов. В те времена люди передвигались между городами пешком, максимум на лошадях, или на телегах, и им приходилось часто ночевать в дикой местности. Кстати, можно проверить, находятся ли города в пешей доступности? Таким образом, ночевали там, где застанет ночь. По этому принципу раньше и располагались харчевни и ночлежки. Сейчас мы не видим разницы между «забегаловками». Но если мы попадаем в старую, то там и пища вкуснее, и алкоголь крепче. Но это уже я от себя добавил. Старую в смысле того, что иногда место и время встречи не меняется. Существует такой кабак, который находится на одном и том же месте с начала времен. Вот туда мы все и хотим попасть. Вы, Елена, тоже неплохо бы в таком кабаке себя чувствовали. Так вот, скоморохи должны быть готовы ко всем трудностям дальних пеших путешествий. Это были мастера кинжала, это были мастера слова. Но что самое для меня страшное, это были смелые люди. Они знали, как заговорить диких животных. Для этого они использовали песню. У них была песня на каждый форс-мажор. Представьте себе, Елена, что наши голосовые связки предназначены не только для того, чтобы говорить. Песней мы способны остановить дикое животное, например, медведя. Беда лишь в том, что мы нот этих песен и слов не знаем, а точнее не передали нам наши предыдущие родственники. Чем занимались наши прадедушки? С кем спали наши прабабушки? Почему мы отрезаны от древних традиций? Мы сироты. Это я от себя добавил. Кстати, согласно этому автору, «ботать по фене», в смысле говорить на тюремном жаргоне, стали позже. Изначально язык скоморохов предназначался для лохов. Лохами считали простых потребителей. Как собственно и сейчас.
– Итак, Вы о методике хотите узнать? Или мы все же погрузимся в трансовое путешествие?
– И о методике, и в транс.
Глава 18. Фантазмы
Заметь эту простую данность, что в этом состоянии тебе совершенно не хочется спорить. Сравни эту простоту и непосредственность с тем способом воспринимать окружающее, к которому ты привыкла. Как ты уже заметила, твоё восприятие способно на большее и относиться к своим впечатлениям можно иначе.
Место силы – это место, где реальность соответствует воспоминаниям. По большому счёту, это место, где ничего не поменялось, а напротив – осталось прежним, с самого начала времен. Именно в этом простом критерии и состоит отличие. С одной стороны, таких мест катастрофически мало, в тех мирах, которые мы способны собирать. С другой стороны, мы склонны винить самих себя за то, что уменьшаем их количество. Будь наша воля, все существующее вокруг нас было бы единым и обладало бы силой.
– Я не понимаю, – раздражаясь на саму себя, воспротивилась Ира. – Мне даже сложно понять то, с чем я сейчас контактирую. Вы, Первоматерь… Но это просто название. Кто Вы?
– Сейчас тебе было бы полезно просто снизить свою усердность, раскладывать все по названиям и категориям. Просто внимай. Сравни свои попытки с усилиями дрессировщика, который пытается научить питомца выполнять простые команды. Твоя цель, в таком случае, состоит лишь в достижении убеждённости. Ты стремишься убедить себя в том, что питомец тебя понимает. Когда ты достигаешь намеченного, задумайся вот о чём: твоя ли команда выполнена, или питомец, ещё до твоих усилий, хотел сделать именно это?
– Зачем мне это? – как будто раздражённо прервала Ира. – Я никогда никого не дрессировала, и мои питомцы… Мои питомцы живут сами по себе… Я лишь помогаю им выжить. Я боюсь их смерти, не знаю почему…
– Тебе сложно признаться себе в том, что твои питомцы существуют потому же, почему существуешь и ты. Верно и обратное: ты существуешь по той же причине, по которой существуют твои питомцы. Ты и есть совокупность твоих питомцев. Так не может больше продолжаться. Глиняная посуда не должна разбиться только для того, чтобы существовать далее в виде осколков. Верно и то, что осколки глиняной посуды не должны существовать только для того, чтобы стать вновь тарелкой или вазой. После того, как посуда разбилась, существуют осколки. Это легко понять, но неимоверно сложно применить.
– Я не понимаю! Зачем Вы это мне всё говорите?!
– Кто Мы? Ты о ком? Оглянись вокруг, что ты видишь?
Вокруг простиралась огромная пустыня. Ира не видела конца и края барханам и песку. Все, что она видела вокруг, это был маленький шарик голубого неба и кружочек песка вокруг её ног. Эта малость кругов и кружочков почему-то неимоверно сильно сдавливала все её существо.
– Мне плохо от того, что я смотрю по сторонам, – испытывая одышку, выдавила Ира. – Все вокруг настолько маленькое и тяжёлое, что у меня кружится голова.
– Попробуй не сжимать пространство вокруг себя до состояния неделимого. Смотри так, как будто смотришь в микроскоп.
Оглянувшись, Ира ощутила как точка, из которой она наблюдала, стала болью. Её глаза стали отдаляться друг от друга так, что она вдруг стала видеть и что позади, и что впереди, но затем направления взоров становились все хаотичнее. Её тело стало ощущать объекты, но это ощущение причиняло боль, сравнимую с горьким одиночеством. Так, словно одной рукой она ощупывала нечто родное и тёплое, в то время как одной из ног она погружалась в ледяной поток отчуждения. Хаос ощущений нарастал до тех пор, пока она не рассыпалась на отдельные слезинки, похожие на далёкие звёзды неизвестных ей вселенных. Она стала Вселенной, всепоглощающе одинокой и тёплой.
– Мне плохо! – закричала она.
Её крик был похож на мысли гениев, страдающих от своей неспособности прикоснуться к тому, что всегда находилось рядом.
– А теперь посмотри на все это так, словно смотришь в телескопическую трубу.
– Я знаю, что Вы делаете, – совершенно спокойно сказала Ира, удивляясь собственной осведомлённости. – Вы создаёте во мне знакопеременную нагрузку для того, чтобы я сломалась, как проволока в руках глупого мальчишки, который обжёгся о её только что разорванные края. Теперь он знает хотя бы одну закономерность этого мира.
– Какого мира? – отозвался голос.
– Мира идей! Какого же ещё?!
– А теперь отпусти попытки. Оглядись! – сказал голос откуда-то снизу.
– Я вижу песок под ногами и маленького скорпиона у моих ног. Ведь именно такую буквальность Вы от меня требуете?!
– Как же Вы меня бесите!!! – уже не сдерживая раздражение, закричала Ира.
– Поняла наконец? – спросил скорпион.
– И никакая я не Первоматерь. Нас тут только двое, вообще-то…
– Так вот, место силы потому и сложно найти.
– Стоп! Это я с тобой только что говорила?!
– Ты видишь тут кого-то другого?
– Вижу только тебя, но Первоматерь сказала, что мне нужно смотреть ей только в глаза, иначе мир рассыплется. Она сказала, что мне нужен попутчик. Найти скорпиона, смски….. Мне дурно….
Глава 19. Насекомое – скорпион
― Елена, просто слушайте мой голос! Когда я скажу, откройте глаза! Смотрите на меня.
– Твой мир это иллюзия, Пётр! Ты получил ключи от Царствия Божьего, но ты не сможешь отомкнуть замок. Ты камень, но церковь, которая построена на тебе, не впустит твоих потомков. Вера твоя мала настолько, что рубашка, отобранная у слабого, истлеет на разбойнике вместе с ним. Так было и так будет, – демонически расхохотавшись, Лена открыла глаза.
– Прежде чем Вы что-то скажете, хочу прокомментировать, пока не забыла. Как я Вам уже и сказала, я не могу погружаться глубоко. Все, что Вы там пытаетесь делать, меня не берет почему-то. Может быть, лучше вернуться к чему-то более рациональному? Просто, чтобы не тратить время и мои деньги. Останемся на теориях, может быть? Мне кажется, что Вам лучше подходить к своим клиентам именно как консультант, а не как психотерапевт. Вы мне во многом помогаете, когда объясняете мне что-то новое, но эти Ваши попытки погрузить меня куда-то – просто трата времени. Что скажете?