— А за сосунка своего выйдешь, значит? — сужает щелки. — Думаешь, я не знаю о твоем романе? Думаешь, не знаю, что ты к нему в койку только и рада была прыгнуть? Но я тебя прощаю, — снисходительно заявляет. — Спишем это недоразумение на твою неопытность и молодость.
-Любовь это не недоразумение!
— Любовь? — едко усмехается, а затем и вовсе хохочет. — Любовь у вас значит, да?
Упрямо молчу. Пусть потешается пердун старый.
— Думаешь, ты ему нужна? Да у него таких дурочек как ты на каждый день недели. И каждая думает, что она единственная. Твоему хахалю нужен был только ресторан. Он его обменял на тебя, как и планировал.
— Он обменял компромат на ресторан, — не могу я сдержать себя. Это наговор. Ложь.
Борис усмехается. Видимо не ожидал, что я так много знаю. Ефимов меняется в лице, сжимает зубы и цедит:
— Я предлагаю тебе сделку.
— Сделку? — скептически приподнимаю я бровь. Очень интересно…
— Именно, — кивает головой. — Ты становишься моей женой, а я, раз ты так любишь этого сопляка, так и быть не буду его трогать.
— Вы и так его не тронете. У него на вас компромат.
— Нет, у него компромат на твоего отца, который он, между прочим, сегодня отдал. А вот побои, — трогает он свое лицо, на котором синяк, что остался после потасовки, — я сниму.И уж, поверь мне, дорогая, — скалиться, — я сделаю, так что твоего ненаглядного упекут далеко и надолго.
— За драку ему дадут только условный срок.
Я не такая дура, чтобы повестись на эту провокацию.
— Ах да, забыл совсем, — проводит рукой по своей лысине, — ещё похищение.
— Я не буду давать показания.
— А они и не нужны будут, любовь моя, — хлопает рукой по моей ноге. — Ты подумай пока. До свадьбы еще есть несколько дней.
Ефимов встаёт и довольный собой уходит. Это грязный шантаж, но не блеф. Он ни перед чем не остановится. С него станется подключить все свои связи и действительно посадить Демьяна.
Черт! Черт! Черт!
Глава 28
Демьян
Мы с Кислым сидим у меня в кабинете. У каждого в руке стакан с виски, а между нами бутылка. Как только я понял, что Павловой нет, вернулся в город.Уже прошло больше суток, а я до сих пор не имею понятия, куда увез её Павлов. Да и он ли?!
Когда я позвонил этому козлу с требованием вернуть Соню, потому что у нас уговор, ублюдок саркастически усмехнулся и ответил что понятия не имеет где его дочь. Более того он никак не может отменить свадьбу, просто потому что не имеет к ней ни малейшего отношения. Он её не устраивал, собственно все претензии к её жениху.
«Теперь это его забота» — жёстко отрезал, а потом положил трубку.
Я был вне себя от гнева. Кажется, сломал стул, которым пульнул в телек, а ещё разбил стеклянный стол, из-за чего теперь на моей руке красовался гипс. Мне никогда не удавалось держать свои эмоции под контролем.
— Демьян, она выходит замуж. Я думаю, Павлов её к этому всю жизнь готовил. Просто она ожидала, что это будет какой-то крутой мажор, а в итоге это пузатый дед. Но, откровенно говоря, это её среда. Она привыкнет.
Стакан сжимается в моей руке, кажется, он сейчас лопнет.
— Ее подруги самые простые ребята. Она не такая, как эти чёртовы мажоры, — отрицаю. — Она не привыкнет. И она не хочет.
— Ты хочешь перейти дорогу, Ефимову? Серьёзно? Он не Павлов. На него у нас ничего нет.
— Это он перешёл мне дорогу, когда зашёл в мой дом и силой увел мою женщину, — выплевываю и опрокидываю в себя остатки виски, затем наливаю ещё. Тогда возможно, когда я все же узнаю, куда Ефимов увёз Павлову, то я буду просто не в состоянии размазать его по стенке, и меня не посадят за убийство этого слизняка.
— Ребята ищут адрес. Завтра должен быть, — говорит Леха, вставая. — Я, пожалуй, пойду, — направляется к двери. — Ты бы завязывал. Завтра будет сложный день. Там наверняка куча охраны.
Леша уходит, а я откидываюсь на спинку кресла. Я выпил пару стопок, но ум все еще трезв. И он подкидывает картинки того, как Ефимов трогает своими мерзкими пальцами Соню. Я пытался с ним связаться, чтобы договориться. К черту! Я готов был даже отдать эту проклятую землю вместе с «Шафраном», но тот не выходил на связь. Он игнорирует меня.
Мне ничего не оставалось делать, как подключить свои связи, чтобы найти этот долбанный адрес. Самое удивительное, что я его нашёл. Ну, тот, в котором он прописан. Это была маленькая хрущевка в обычном спальном районе. И, разумеется, там никто не жил. Никогда не думал, что найти адрес человека такая проблема, но этот жук хитер и скрытен.
Чтобы больше не заниматься самоедством, беру всю макулатуру, что скопилась за эту неделю, и начинаю разгребать. Все равно сегодня не усну…
— Сколько их там?
— Четыре. Двое в доме, двое на улице. Есть камеры. Но мы на пятнадцать минут отключим свет. Времени должно хватить, чтобы добраться до Павловой, вырубить верзил и увести ее отсюда.
Я чувствую себя участником гребаной детективной драмы. Мы нашли адрес, а теперь придумали «план» по «захвату». Но, так или иначе, а заявись мы сюда просто так, Ефимов бы вышвырнул нас, не моргнув глазом. На моих руках все нужные документы, в том числе и Сони. Не спрашивайте как, точнее, сколько это стоило, но мне их сделали. Как только мы покинем этот дом, я хочу уехать. Если свадьба не состоится, то поползет много слухов. Ефимов не станет после такого позора её возвращать, но мстить однозначно будет. Поэтому нам лучше держаться подальше.
— Хорошо, — киваю я, довольный таким раскладом.
Сейчас без пяти минут три часа ночи. Свет должны отключить ровно в три. Ефимова дома нет. Мы просидели под этим домом два часа. Пару раз я видел Павлову в окне. По крайне мере мне так показалось. В эти моменты моё сердце чуть не выскочило, а от нетерпения я буквально сходил с ума.
— Пора, — смотрит на часы Леха. — Выходим.
Мы вылезаем из машины, идем к задней части дома и ждем, пока погаснет свет.
— Я беру на себя тех, что сидят за камерами, а ты вырубаешь тех, что на дворе, а потом заходишь в дом.
Откровенно говоря, я не спец в таких делах. Мне никогда не приходилось лезть в чужие дома. Ни из корыстных побуждений, ни из романтических. Но вот Леха одно время занимался угоном тачек. От одного такого случая, я его, к слову, отмазал. Поэтому в таких делах был склонен ему доверять.
Свет тухнет ровно в три. Как мы и заказывали.
Мы ловко перелазим через забор, осматриваемся, а затем, кивнув, расходимся. Пройдя несколько метров, замечаю спешащую фигуру, что направляется к дому. Парень высокий, плотный, но мое преимущество в том, что он повернут ко мне спиной. Нагоняю его, а затем одним ударом вырубаю. С тихим стоном он падает, а я двигаюсь дальше. Сворачиваю и вижу еще одного. Он светит фонариком и, к несчастью, замечает меня.
— Эй! — кричит. — Ты кто?
Конь в пальто.
Он идёт на меня, но я резко сворачиваю за угол, вижу дверь, похоже, запасного выхода, дергаю и захожу. Слышу шаги и притаиваюсь, выжидая момента. Как только он оказывается перед дверью, резко её открываю, отчего попадаю ему точно в переносицу, а после тут же бью, вырубая его окончательно.
Двое есть. Остальные за Лехой.
Осторожно поднимаюсь по лестнице, обхожу лежащего на полу амбала и вижу несколько дверей. Первой оказывается кабинет, во второй никакого нет. Открываю дверь еще одну дверь, но в темноте ничего не вижу.
Уже хочу закрыть, как слышу едва разборчивое ворчание:
— Тролль, гад такой…
Моя девочка. Я тебя нашёл.
Прокрадываюсь в комнату, закрываю на всякий случай дверь на замок и подхожу к кровати.Соня спит. Присаживаюсь на корточки, оказываясь перед ней лицом к лицу.
Нежно глажу по щеке и шепчу:
— Принцесса…
Она улыбается, её ресницы трепещут, а после распахиваются.
Ахнув, она от испуга отодвигается, взвизгивая:
— Демьян?!
— Тихо, — прикладываю палец к губам, тем самым призывая к тишине. — У нас мало времени. Быстро накидывай на себя что-то и уходим, — отдаю приказ и встаю.
Соня остаётся сидеть на месте, застыв истуканом.
— Сейчас не время тормозить, Павлова. Резче.
Закрыв глаза, она делает глубокий вздох. Встает, подходит ко мне.
— Демьян, — мягко начинает. От этого тона я напрягаюсь. Чтобы она не сказала, мне уже это не нравится. — Я не могу с тобой пойти.
— Что за чушь?
— Я выхожу замуж…
— Серьёзно? — рявкаю. — Ещё два дня назад ты не хотела.
— Я не могу… — кусает в волнении губы. Какого хрена происходит? — Пойми, я должна выйти замуж.
— Ты никому ничего не должна.
Кроме меня. Но это, разумеется, я не произношу вслух. По крайне мере мне бы хотелось, чтобы у нас друг перед другом были обязанности и обязательства.
— Он не даст мне жизни, — качает она обреченно головой. — Даже если я уйду сейчас к тебе то что потом? Я не буду сидеть у тебя на шее вечно. И потом вдруг ты захочешь…
— Что захочу? — требовательно спрашиваю, заглядывая в её глаза, что Соня так старательно от меня прячет.
— Вдруг ты захочешь завести себе девушку. Ей не понравится…
Какая же она у меня дурочка…
— Павлова, ну что ты несёшь?! — притягиваю к себе и утыкаюсь в шею, вдыхая любимый аромат. — Разве ты не поняла? Тебя способен вынести только я. Поэтому будешь терпеть меня.
Соня обнимает меня крепче. Проводит рукой по моей спине, а после закрывается рукой в волосы, тянет за голову, и мы сливаемся в жарком поцелуе. Её губу податливые и сладкие, точно карамель. Вкушаю ее жадно, ненасытно, будто в последний раз.
— Я люблю тебя, — сквозь поцелуй удается ей прошептать.
Отстранившись, не веря своим ушам, изумленно спрашиваю:
— Что?
— Я люблю тебя, Зорин. Люблю, хоть ты и бываешь невыносимым гадом.
Она снова целует меня. Отчаянно, безумно, сминая мои губы и задевая их зубами.
— Но я не могу пойти с тобой.
— Какого черта?
— Демьян, — переплетает наши пальцы и сжимает, — он посадит тебя. Я знаю, что так и сделает. Он сказал, что снимет побои и напишет заявление о похищении. Тебя посадят, Зорин. Я не хочу носить тебе передачки.