— Тогда идем, тебе надо согреться и поесть. Дём? — зовет она мужа. — Ты попозже подойдешь?
— Проведу вас, идемте, — вызывается тот, но вдруг его перебивает Мирослав, чтоб его второй раз, Сергеевич.
— Я проведу, — говорит он, — а ты открой пока еще пива.
Боже… Ну зачем? Было бы лучше, если бы мы пошли с мужем Еси. Слишком уж много этого мужчины в моей жизни.
Натягиваю обратно обувь под пристальным взглядом. Я его нутром чувствую, каждой клеточкой, каждым сантиметром кожи. Бр-р. Мне холодно от его присутствия становится.
Мы втроем выходим во двор и я снова вздрагиваю, когда собака лает снова.
— Миш, ты чего? — говорит ему Еська и он тут же перестает. В ту сторону, где собака, я принципиально не смотрю. Да я в целом не рассматриваю ничего! Попала я сюда случайно, так что, нечего запоминать, как тут все устроено. Это лишнее.
Мы наконец-то выходим снова на улицу. Ольховский говорил, что дом Есении и Демида тут совсем рядом, надеюсь, так и есть и мне не придется находиться в его компании еще дольше.
Кому бы понравилось торчать со своим начальником столько времени еще и вне работы? Да никому! Начальство никто не любит, особенно, если оно такое же невыносимое, как и мое.
— Сонечка, — говорит он сразу же, стоит мне только подумать. Вот черт. а. — Я слышал, утром тебе надо домой. Я отвезу. А потом поедем на работу, если ты, конечно, в силах завтра выйти.
— Я выйду, — киваю ему. Конечно в силах, куда я денусь? Работать надо. — Но домой не надо меня везти, я доберусь сама.
— Это не вопрос был, — отрезает он, останавливаясь у одного из домов. — Нам всё равно вместе ехать утром на Западную, скоротаем время и лично прослежу за тем, чтобы ты не опаздывала. В семь буду тут. До завтра, — отрезает он, а потом разворачивается и уходит.
Вот же… Козел!
Глава 7. Мирослав
— Так и что, — спрашивает Демид, когда я возвращаюсь из кухни с еще двумя бутылками. Девчонок я отвел около часа назад и всё это время мы обсуждали что угодно, но не мою личную жизнь, и это меня устраивало на все сто процентов. Но я точно знал, что ему не хватит терпения молчать все время. — Правда решил наконец-то влюбиться?
Наконец-то… Ага. Был я влюблен уже однажды, много лет и не взаимно. Моя любовь теперь живет в доме ниже по улице и ждет ребенка от моего лучшего друга. Демиду я, конечно, напоминать об этом от греха подальше не буду, но в любом случае мой опыт с “влюбиться” закончился не то чтобы очень положительно. Хотя, мы все продолжили дружить, что, несомненно, тоже плюс.
Вопрос про “влюбиться” застает меня врасплох. Еська сегодня вечером уже говорила об этом, но я как-то не особо успел подумать, потому что потом позвонила Сонечка и я сконцентрировался весь на этой теме. А тут снова. И что ответить? Об этом, наверное, надо долго думать, прежде чем точно решить. И вообще желание влюбиться является чем-то адекватным?
— Не знаю, — пожимаю плечами, — я просто отшил Марину, потому что она не в моем вкусе, что за выводы у тебя?
— Слушай, ну мне-то не пизди, — говорит Дема и я закатываю глаза. Начало-о-о-ось, центр психологической помощи имени Демида. — Что с ней не так? Лысая?
— Не знаю, — опять пожимаю плечами. — Губы большеваты, кажется. И грудь сильно напоказ. Юбка тоже слишком короткая.
— А, ну то есть выглядит так, как ты бы раньше точно обратил внимание и подкатил, да? Что изменилось? С каких пор тебя это отталкивает?
— Я постарел? — посмеиваюсь. — Ну, или проблема в том, что она сама явно давала понять, что хочет меня.
— Ну, или она просто не Сонечка, — кривляет меня Демид снова с произношением ее имени и я зависаю.
— Причем тут Сонечка?
— Еще скажи, что она тебе не нравится, — закатывает глаза тот. — Не поверю.
— Херню не неси. Она отличный сотрудник, но ей девятнадцать. У нас разница в одиннадцать лет.
— Что не помешало тебе ее трахнуть прямо в своем кабинете и даже не закрыть дверь.
— Это было случайно, я был разбит и разозлен, а она почему-то была не против. Разовая акция.
— Уверен? — переспрашивает. Киваю. Конечно я уверен, что за вопросы вообще? Что за подозрения? — Ну, как знаешь. Мне кажется, ты плывешь от нее.
— Когда кажется, знаешь, че делать надо? — кивает. — Ну и прекрасно. Иди уже, мне завтра рано вставать, потому что еще…
— Сонечку везти домой за час до рабочего дня, ага, — снова смеется надо мной друг и тут же получает диванной подушкой по голове. — Еще скажи, что не повезешь.
— Повезу, конечно! А что мне, бросить ее, сказать разбирайся со всем сама, Соня?
— Ну, как делают все начальники со своими подчиненными? Ты об этом? Или из-за большой разницы в возрасте ты решил стать ее отцом? Или папочкой?
— Иди нахер, — кидаю в него вторую диванную подушку и выпроваживаю, закрывая за ним дверь.
И что он прицепился? Конечно, я буду ей помогать, она, как минимум, под боком сейчас, и нам всё равно в одну сторону. Опоздает еще, а там Марина эта… Может, надо всё-таки оторваться с ней? А то что я и правда как монах. Или девственник. Или и монах и девственник. Девушка-то красивая, а я носом кручу, как придурок.
Но просто что-то не то, правда, вот и вся проблема. Никакой другой проблемы совершенно точно нет.
Принимаю душ, ложусь на кровать и пишу Соне смс, во сколько буду ее ждать, чтобы не опаздывала.
Но сообщение остается непрочитанным, может, уснула? Надеюсь, она не заболеет после своей прогулки по дождю, я точно свихнусь без администратора в главном офисе, да еще и Мариной наедине. Не-не-не, если что, сам буду Сонечку лечить, чтобы быстро вернулась ко мне. На работу, в смысле.
Сообщение так и остается непрочитанным, и до меня вдруг доходит: Соня же разбила телефон. По вине моей собаки, а получается, что и по моей вине тоже. Чёрт… Нехорошо вышло. У девчонки и так проблем выше крыши, судя по всему, а тут еще и такая неудача.
Захожу в интернет-магазин и оформляю доставку на завтра в офис к утру. Как раз мы приедем с Западной и Сонечка сразу сможет забрать свой телефон у меня. Скажу, что это за моральный ущерб из-за испуга от моей собаки. В конце концов мне нужно, чтобы Соня была всегда на связи, а я даже не знаю, подлежит ли тот телефон ремонту. Старенький…
Вот именно сегодня хотелось поспать подольше, но, к сожалению, такого счастья испытать мне не дано. Сам вызвался Сонечку домой перед работой везти, надо выполнять обещания.
В оговоренное ранее время стою у ворот дома Демида и Еськи, жду ее, опираясь на капот и выкуривая сигарету. Давно собирался бросить, но всё никак повода нет, а ради самого себя как-то и не стимул особо.
Она выходит через минуту, вся смущенная и закрытая. Смотрит на меня с прищуром и не спешит подходить.
— Доброе утро, — говорю ей, начиная разговор, потому что сама она явно не решится на это.
— Доброе, — отвечает, и очень мило зевает, прикрывая рот рукой. Глядя на нее и меня на зевок пробирает, и стоим с ней как два дурака в семь утра на улице и зеваем.
— Едем?
— Может, я всё-таки сама? — почему-то снова пытается съехать. А в чем прикол-то? Машиной же удобнее намного. — Не хочу вас своими проблемами нагружать, да и…
— Что? — спрашиваю, выбрасывая окурок.
— Вы курили, запах будет, а у меня аллергия…
— А… — черт, вот я бестолочь. Сам же только вчера видел, как она чуть не задыхалась у автосервиса, сказала мне, что это из-за острого запаха в моем кабинете. — Стекла опустим, быстро выветрится. Садись, Сонечка, едем.
Я заметил, что уговаривать ее — дурное дело. Проще рыкнуть и она сразу сдается, иначе мы так на месте топтаться можем ой сколько времени, которого нет.
Она наконец-то садится в машину, я опускаю стекла, как и обещал, и еду к ней домой. Я помню, где живет, память на местность у меня хорошая, подвозил ее пару раз.
— Телефон сильно разбился? — спрашиваю ее, чтобы разрядить тишину, в которой мы едем.
— Да, экран отвалился… Кажется, ремонт ему тоже не светит.
Она говорит это очень грустно и я вспоминаю свои догадки по поводу того, что ей не до покупки телефона сейчас. Зарплатой я не обделяю, конечно, но я ведь не знаю, как строится ее жизнь за стенами работы, мало ли, что у нее там происходит.
— Сонь, тебе нужна какая-то помощь? — спрашиваю быстрее, чем успеваю подумать, и замечаю, с какими удивленными глазами Сонечка поворачивает ко мне голову.
— В каком смысле?
— Да в любом, — пожимаю плечами. — Хотя бы во вчерашней ситуации.
— Разберусь сама, — она хмурится, явно не хочет рассказывать. Я понимаю ее, тоже не трепался бы с кем попало о таком. Но я не кто попало! — Это просто недоразумение, не знаю, что вы там себе придумали.
— Я вообще ничего не думал, Соня, — говорю ей, паркуясь во дворе ее дома. Ну и райончик… — Жду тебя тут?
— Да, — кивает Соня, — я быстро, только переоденусь.
Она уходит, а я выхожу из машины и закуриваю на улице, чтобы Соне не воняло дымом, с ее-то аллергией… Тьфу.
Глава 8. Соня
Ну пожалуйста… Ну пожалуйста, открывайся, я очень тебя прошу!
Дверь не поддается, и в квартире никаких признаков жизни. Шумоизоляция тут никакая, если бы там кто-то разговаривал, было бы слышно в подъезд.
Я открываю ключом замок, но дверь всё еще закрыта изнутри на другой. И хоть танцы с бубнами тут устраивай, толку никакого не будет.
Я барабаню в дверь кулаками и пару раз от бессилия стучу по ней ногой, больно ударяясь пальцем, но толку вообще никакого!
Раньше тетя Катя с дядей Юрой так не пили… Да, они никогда не были приятными людьми, никогда нормально ко мне не относились. Каждый раз я слышала слова, что испортила им жизнь тем, что свалилась на голову и всё прочее. Но до моих семнадцати в целом было довольно сносно. Я не трогала их — они не трогали меня. Я сама старалась зарабатывать, чтобы позволять себе вкусняшки или какие-то недорогие вещи, потому что от них, конечно, ждать не приходилось, и мы могли нормально уживаться. В любом случае я благодарна им, что меня не отдали в детский дом, потому что, если бы не они, оказалась я бы там очень скоро, ведь других родственников у меня нет.