— И что случилось потом?
— Мне пришлось её догонять. — Лукас подался вперёд, взял свою жену за руку и усадил её к себе на колени. — Она вынудила меня. А ведь я был тем парнем, который не верил в брак, не хотел детей, был уверен, что вся эта традиционная семейная штука не для меня. Но она заставила меня взглянуть на себя по-другому, и я понял, что не могу позволить ей уйти.
— И ты не можешь позволить Сильвии уйти, если любишь её. — Миа обвила руками плечи Лукаса. — Неважно, сколько времени вы были вместе. Важно то, что ты чувствуешь.
— Я люблю её, — твёрдо сказал я. — И я знаю, что могу сделать её счастливой.
— Тогда иди за ней. — Миа улыбнулась. — Если ты знаешь её настолько хорошо, чтобы полюбить, значит, ты знаешь, что ей нужно услышать. Это внутри тебя, Генри. — Она приложила руку к сердцу. — Поверь мне. Поверь себе.
24
Сильвия
В тот день я помогала Эйприл готовиться к большому ужину на День святого Валентина, когда Уитни нашла меня в ресторане.
— Привет, Уит, — сказала я, ставя одну из центральных композиций, только что доставленных из цветочного магазина, на стол для четверых у бара. — Где ты была?
— Я ходила к Генри, — объявила она.
Я уставилась на нее, ошеломленная.
— Ты что сделала?
— Я ходила к Генри в его кабинет на винодельне.
У меня отвисла челюсть.
— Зачем?
— Потому что мне нужно было с ним поговорить, — спокойно ответила она, садясь на стул. — А теперь мне нужно поговорить с тобой.
— Ладно, — сказала я, вытягивая соседний стул и усаживаясь. У меня кружилась голова. — Но с каких это пор ты зовешь его Генри?
— С тех пор, как он сам мне это сегодня предложил. Так вот, слушай. — Уитни положила сцепленные руки на стол. — Он действительно влюблен в тебя. Это правда.
Я почувствовала, как щеки заливает краска.
— Уитни, что за…
— Послушай меня. Ты сказала в ту ночь, когда он пришел к нам домой, что ты не знаешь, любит ли он тебя. Ты сказала, что это проблема.
— Я сказала, что это часть проблемы.
— Ну, теперь это больше не проблема. Он любит тебя по-настоящему.
— И как ты это узнала?
— Потому что я спросила у него, откуда он знает, что влюблен в тебя, и он выдал мне такую длинную речь, что я не могу ее полностью вспомнить, но он выглядел таким же напряженным и грустным, как Огастус Уотерс, когда он говорит, что знает, что забвение неизбежно, но он все равно любит тебя, и все твои попытки держаться от него подальше обречены на провал.
— Кто? — спросила я, чувствуя, как голова идет кругом.
Она закатила глаза.
— Огастус Уотерс! Из «Виноваты звезды»!
Я покачала головой.
— Ладно, но, Уитни, ты же говорила, что не готова к тому, чтобы я начала с кем-то встречаться. Ты говорила, что боишься, что может случиться.
— Я знаю, что говорила в канун Нового года, и мне жаль. Это было нечестно. Если вы с Генри любите друг друга, вы должны быть вместе. Мы с Китоном только что поговорили об этом, и мы согласны.
Я положила ладони на скатерть, надеясь, что мир хоть немного замедлит свой бег. Я не могла уследить за тем, что происходило.
— Подожди минуту. Ты уже поговорила об этом с Китоном?
— Да, сразу после того, как я поговорила с Генри. Мы хотим, чтобы ты была счастлива, мама. Я знаю, ты говоришь, что тебе никто, кроме нас, не нужен, но это слишком большая ответственность и это не работает. Мы слышим, как ты плачешь по ночам. Мы думаем, что тебе нужно что-то свое.
Я уставилась на нее, открыв рот от удивления.
— Я даже не знаю, что сказать.
— Скажи, что ты дашь ему еще один шанс. Скажи, что прощаешь меня за то, что мешала раньше. Я боялась, я до сих пор немного боюсь, но терапевт говорит, что нельзя позволять страху брать верх. Она говорит, что я сильнее, чем думаю.
— О, дорогая, конечно, я тебя прощаю, — прошептала я, вставая со стула и протягивая к ней руки. — Иди сюда.
Она встала, и мы обнялись надолго.
— Твой терапевт права. Ты сильная. И мне так повезло с такой дочерью, как ты, — прошептала я. — Спасибо тебе.
— Пожалуйста. Ты позвонишь ему?
— Я подумаю об этом, обещаю.
— Хорошо, — сказала она, пытаясь вырваться из моих объятий. — Но можно я пойду? Милли сказала, что приедет около четырех, а, по-моему, уже позже.
— О. Конечно. — Я отпустила ее, и она с радостью выбежала из ресторана, оставив меня сидеть в оцепенении.
Я не могла поверить. Уитни пошла к Генри. Уитни использовала то, чему научилась на терапии, чтобы помочь мне. Уитни и Китон хотели, чтобы я дала Генри еще один шанс. Они хотели, чтобы у меня было что-то свое.
Хватит ли у меня сил пойти на это? Хватит ли смелости позволить себе любить и быть любимой? Смогу ли я успокоить тот голос сомнения в голове и предложить Генри своё сердце — полностью, без защиты, открыто?
Я сидела за столом, раздираемая сомнениями, когда он внезапно ворвался в пустой ресторан. Он был явно запыхавшимся, словно только что бежал, и, увидев меня одну за столом, направился ко мне с решительными, уверенными шагами.
Подойдя вплотную, он остановился, тяжело дыша, а его взгляд приковал меня к месту.
— Нет, — громко заявил он.
— Нет? — Я моргнула, растерявшись.
— Нет. Я передумал. Я не уйду. Страх не победит. — Он схватил меня за руку и подтянул к себе, поставив на ноги. Мои ноги были такими слабыми и дрожащими, что ему пришлось буквально поддерживать меня. — Я люблю тебя, Сильвия. Но больше всего я люблю нас вместе. Мне нравится, как ты слушаешь мои разглагольствования о летучей кислотности, будто это самая увлекательная тема в мире. Мне нравится, что тебе всё равно, если у меня на рубашках дырки. Я обожаю, как ты рассказываешь истории о своём детстве здесь. Я люблю, как ты улыбаешься мне через всю комнату. Я люблю, как по твоему румянцу могу угадать, о чём ты думаешь. И я люблю, как ты всегда ставишь семью на первое место, потому что это именно то, чего я всегда хотел.
Слёзы уже текли по моим щекам, и он осторожно вытер их большими пальцами.
— Я знаю, что тебе страшно, и это нормально. Я знаю, ты не привыкла, что кто-то держит свои обещания. И я знаю, что потребуется время, чтобы разрушить все твои стены, но, чёрт возьми, Сильвия, ты позволишь мне попробовать. Ты позволишь мне остаться. И ты позволишь мне любить тебя, доказывать, что мы можем построить что-то настолько реальное и прочное, что его невозможно будет сломать.
— Генри, — прошептала я, качая головой. — Чем же я заслужила тебя?
Он мягко улыбнулся.
— Ты пришла ко мне. В ту самую первую ночь, когда вернулась домой, ты пришла искать меня. Я никогда этого не забуду.
— Наверное, я уже тогда знала, — сказала я с лёгкой улыбкой.
— Наверное, знала, — повторил он, нежно коснувшись моих губ своими. — И я тоже знал в ту же самую ночь. Когда я проводил тебя домой через снег и стоял с тобой на крыльце, я никогда в жизни так не хотел поцеловать кого-то.
Я ахнула, тихонько смеясь.
— Правда?
— Правда. — Он хмыкнул. — Ты разве не помнишь, как быстро я тогда убежал?
Я задумалась, пытаясь вспомнить.
— Знаешь, а ведь правда, помню. Ты тогда сказал что-то о том, что мужчина должен уметь сдерживать себя, а потом исчез быстрее ветра. Я долго обдумывала твои слова, всё не могла выбросить тебя из головы.
— Чувства были абсолютно взаимными.
— Слышала, у тебя сегодня был гость, — сказала я, улыбнувшись.
Он кивнул, хитро улыбнувшись в ответ.
— Был. Очень меня удивила.
— Когда она рассказала, где была, я чуть не упала.
— Она замечательная девочка, как и её брат. Я с нетерпением жду возможности узнать их лучше.
Я посмотрела на него, всматриваясь в его глаза, и нашла там то, что искала, — уверенность.
— Это всё по-настоящему, да? То, что мы чувствуем? Даже несмотря на то, как быстро и неожиданно это случилось?
— Это по-настоящему, Сильвия. Доверься мне. — И он улыбнулся. — Доверься себе.
В тот вечер я пригласила Генри на ужин и посмотреть фильм вместе с детьми и мной. По дороге он заехал за кексами для детей, а для меня принёс бутылку вина.
— Спасибо, — сказала я, поцеловав его в щёку и вытащив штопор из ящика. — Откроешь? Я как раз заканчиваю соус для вырезки. Потом покажу тебе дом.
— Отлично. Красивый дом. Понимаю, почему ты в него влюбилась так быстро.
— Спасибо. Работы ещё много, но я никуда не тороплюсь.
— Ты планируешь скоро вернуться к работе? — спросил он, открывая бутылку и разливая вино по бокалам. — Не знаю, говорила ли тебе Хлоя, но на этой неделе она проводит собеседования с двумя кандидатами на помощь в дегустационной.
— Я точно хочу вернуться, — ответила я, помешивая грибной соус. — Я соскучилась. Завтра поговорю с Хлоей.
Я провела Генри по новому дому, а дети с гордостью показали свои комнаты. Пока они тащили его в тёмный двор, чтобы показать участок, сарай и другие обветшалые постройки, которые мне предстоит привести в порядок весной, я нарезала вырезку и убедилась, что картофельное пюре ещё тёплое.
Они вернулись обратно, и Генри спросил, планирую ли я разбить огород.
— У тебя отличный участок, где будет достаточно солнца, — сказал он, снимая куртку.
— Можно, мам? — с энтузиазмом спросила Уитни.
— Конечно, — ответила я. — В детстве я обожала работать в саду с мамой. Но я не очень хорошо знаю, как его разбивать.
— Я помогу, — предложил Генри.
Я представила себе это всё: летний солнечный день, огород, полный овощей, двор, полный детей и животных, громкие голоса, добродушные шутки, дом, наполненный смехом и жизнью… Генри и я — вместе.
Я видела это так ясно, что у меня не осталось сомнений — это обязательно случится.
25
Генри
Через неделю после Дня святого Валентина я поехал за Сильвией на наш первый официальный вечер. Шёл сильный снег, дороги были скользкими, поэтому я немного опаздывал, но она сказала, что это не проблема, так как ей самой пришлось задержаться, возвращаясь после того, как она отвезла детей к своим родителям на ночь.