«Принято. Сегменты размышляют. Ожидание».
«Сфера – Следящему. Мнение Координатора имеет приоритет. Знание Координатором Гостя являлось определяющим при выборе сущности Гостя. Рекомендуем принять вариант Координатора».
«Рекомендация принята. Конец сеанса».
«Следящий – Координатору. Возобновление сеанса. Сфера полагает/рекомендует реализовать мнение/рекомендацию Координатору. Я/мы не уверены в правильности мнения/рекомендации Координатора. Я/мы разрешаю реализовать мнение/рекомендацию. Я/мы следим с повышенным приоритетом/правом вмешательства».
«Координатор подтверждает прием. Конец сеанса».
Камень больно ударил ротмистра Варцева в плечо, и тот, покачнувшись в седле, со свистом втянул в себя воздух. Определенно, это оказалось последней каплей. Ну да, разумеется, его проинструктировали избегать излишнего применения силы. Но толпа не желала рассеиваться мирно, и тот факт, что сам генерал-губернатор мог сейчас наблюдать за разворачивающимся перед его резиденцией безобразием, не придавал Варцеву спокойствия. Опять же, наверняка жандармы, чья московская штаб-квартира находилась здесь же поблизости, не упустят случая позубоскалить над казаками.
Ротмистр взмахнул рукой и отдал резкую команду. Пропел рожок. В тот же момент спешенная казачья цепь медленно двинулась вперед, врезаясь в толпу. Рев и свист резко усилились, красные флаги заметались с удвоенной силой. Вопли людей, которых по головам и спинами лупили нагайками, а то и прикладами карабинов, терялся в общем гвалте. Кого-то из казаков сбили с ног, однако сосед, прикладом разогнав сгрудившихся над ним бунтовщиков, помог ему подняться. Где-то на флангах цепи бестолково, как вши на сковородке, суетились городовые.
Медленно, но верно толпа отступала под казачьим натиском, и с дальних ее концов уже начинали разбегаться люди. Еще немного, и бесчинствующие бунтовщики окажутся рассеянными… И тут грохнул выстрел, за ним другой. Револьверный выстрел, машинально определил ротмистр. Дешевый десятирублевый револьвер из тех, что, по слухам, красные массово раздавали рабочим в последнее время. Вот, значит, как, господа краснопузые? Ну что же, сами напросились.
Ротмистр отдал еще одну резкую команду, и рожок опять пропел хриплым голосом. Казачья цепь тут же отхлынула назад. Чье-то безжизненное тело тащили на руках, но остальные уже четко, как на параде, выстроились перед кипящей людской массой, карабины приставлены к плечам, стволы хищно шарят перед собой. Команда – и первый залп, пока поверх голов. Шум и рев достиг нового апогея, люди бросаются в стороны, и тут – новые выстрелы из толпы. Вьются в воздухе тонкие пороховые дымки. На ближнем фланге, всплескивая руками, оседает на землю пожилой седоусый городовой, судорожно зажимая руками пробитую грудь. Пение рожка, скрежет передергиваемых затворов, и на сей раз казачий прицел точен. Валятся на землю люди в рабочих косоворотках и интеллигентских пенсне, прочие бурным потоком растекаются кто куда. Корчатся на булыжниках мостовой тела. Пение рожка, и казаки, не опуская карабинов, медленно движутся вперед, перешагивая через упавших.
Ротмистр дал шенкеля коню, посылая его вперед, вслед за цепью, и вдруг у него по спине пробежали непонятные мурашки. Он отчетливо понял, что позади него стоит странный человек. Высокий, чуть ли не в сажень, рост, широкоскулое чернокожее лицо, словно у арапа из цирка, странная чужая одежда, руки сложены на груди… Огненный взгляд дьявола из преисподней обращен вперед, на развертывающуюся сцену, но одновременно пронизывает все окружающее. Ротмистр быстро повернул голову, раскрыл рот… и осекся. Рядом никого не оказалось. Грязная мостовая пуста, и нет на ней никакого арапа-переростка со скрещенными руками. Исчезло ощущение всепроникающего огненного взгляда. Секунду ротмистр, оцепенев, неподвижно сидел в седле, потом тряхнул головой и тронул лошадь. Ну и померещится же от перенапряжения всякая чертовщина!
«Джао».
«Джао в канале… Что?!» – кратчайшая, не долее тысячной части вздоха, пауза. — «Прошу прощения. Я слушаю».
«Джао. Рад приветствовать тебя в другой жизни, создатель».
«Радость взаимна, но… Я не вижу твоей сигнатуры. Мы знаем друг друга?»
«Еще бы. Предупреждал же тебя, дурака, Харлам – не правь модули на ходу!»
«А?.. Робин??!»
«Собственной персоной».
«Ну и ну… С одной стороны, рад слышать тебя, дружище. С другой – откуда ты взялся и что здесь делаешь? Я же оставил тебя наблюдателем на Малии».
«Именно так. Однако… ты готов к приему важной информации?»
«Да, я сконцентрировался. Кстати, я только что наблюдал за одной любопытной рельсовой сценкой».
«Разгон толпы у здания московского генерал-губернаторства на Тверском бульваре. Вероятностная реконструкция на базе сохранившейся в Архиве газетной заметке. Да, сцена действительно рельсовая, если я правильно понял смысл, вложенный тобой в термин».
«Извини. Я упустил, что ты не в курсе некоторых… современных понятий. Рельсовый – предопределенный внешним сценарием с подавлением свободной воли задействованных персонажей».
«Да, именно. Хотя практически все персонажи сцены, кроме двоих, относились к Третьей страте. Ну что, поговорим?»
«Погоди. На всякий случай поглощу еще пару точек концентрации сознания. И так из-за чрезмерно рассеянного внимания ошибки делаю, позволяю проекциям проявляться сверх необходимого… Готово. Ну, давай, старый друг, выкладывай свою историю. Как ты оказался в инсталляции джамтан? Тоже пригласили?»
«Я Координатор».
«Ого… Звучит впечатляюще. То есть ты заведуешь местным цирком?»
«В некоторой степени. Я координирую и непосредственного управляю происходящим. Но заведует цирком, как ты изящно выразился, групповая личность джамтан, условно обозначаемая „Следящий“. До самого последнего времени он занимался также координацией, но недавно…»
«Стоп. Знаешь, давай-ка по порядку. Итак, мы расстались на том, что я оставил тебя дремать под маяком в Первом мире, после чего сбросил мир в пену. В реальном мире прошло около полутора секунд. Сколько в Первом?»
«На момент моего копирования – ноль точка девять на двенадцать в минус второй стандартной терции. Шесть месяцев две недели три дня четыре часа тридцать четыре минуты восемнадцать точка двадцать четыре сотых секунды с момента потери контакта с тобой, если использовать планетарное летоисчисление Первой модели. Даю определение терминов: Первая модель – созданный тобой мир, Вторая модель – мир, в котором мы находимся».
«Ну, я бы сказал, что твоя псевдо-Земля – далеко не второй искусственный мир по счету и даже не двести двадцать второй. Но пусть так. Значит, джамтане вошли в Первую модель под практически максимальным углом почти сразу после моего возвращения? Они заметили маяк?»
«Да, они обнаружили маяк и канал перехода. Они сняли копию моей структуры и всех областей данных в пределах трех часов от звезды, то есть забрали все, что имелось в наличии. Когда меня пробудили…»
«БАКУ, 6, IX. В городе наружное спокойствие. Положение напряженное. Движение на улицах увеличивается. Часть магазинов открыта. Базар несколько дней не торговал. Город напоминает поле военных действий, разделенное на два враждебных лагеря».
«Вчера по Московско-Курской ж.д. привезены в Москву 168 человек матросов, участников бунта на канонерской лодке „Прут“. Матросы привезены из Севастополя. С вокзала их отправили в пересыльную тюрьму».
«Вследствие событий в Баку цена дров в Москве вздорожала на 1 1/2 рубля с сажени. Торф и каменный уголь вздорожали на 3 коп. с пуда».
«БАТУМ, 8, IX. В бакалейной лаве персиянина Ахмедова полиция обнаружила много револьверов и несколько ящиков боевых припасов, по-видимому, предназначенных для переотправки внутрь Закавказья».
«Нефтепромышленными фирмами в Петербурге вчера получены следующие телеграммы: „Баку, 7-го сентября, 5 ч. 20 м. дня. В городе наружное спокойствие, ничего хорошего не предвещающее. Большинство магазинов закрыто. Вечером и ночью могильная тишина, сидим дома. Войска хоть и прибывают, но далеко не в достаточном количестве. Страдаем от недостатка воды, с трудом достаем провизию“».
«10-го сентября. „Наша Жизнь“ сообщает, что в министерстве внутренних дел заканчиваются разработкой временные правила о расширении черты еврейской оседлости и включении в нее одной из столиц».
«На Кавказе. КУТАИС, 9, IX. Ночью вчера более десяти человек напали на уездное полицейское управление с целью похитить конфискованное и хранящееся здесь оружие. Находившие в управлении стражники усиленным ружейным огнём отбили нападавших».
«„Петля“ для электрического трамвая, устроенная у Брестского вокзала, уже начала функционировать и теперь движение вагонов по Петровской и Вокзальной линиям идет значительно глаже. У заставы не образуется „затора“ и вагоны не приходится перецеплять»…
27 сентября 1905 г. Москва, Тверская улица, резиденция московского генерал-губернатора
— Таком образом, ваше высокопревосходительство, ситуация становится все более и более угрожающей, — Зубатов откинулся на спинку удобного мягкого стула и испытующе посмотрел на генерал-губернатора. — И что самое скверное – мы ничего не можем поделать. В условиях постоянного денежного притока в карманы подпольных организаций мы просто не в состоянии ликвидировать их все. После вскрытия одной ячейки немедленно образуется две новых.