– Вот, держи, – довольно сказал Сончжэ, возвращая девочке альбом.
Сэхи вернула его обратно:
– А теперь собачку!
Ох… Сончжэ попытался представить себе собаку. Кое-как он нарисовал по памяти что-то похожее и снова протянул Сэхи.
– Нет! Это тоже медведь!
– Нет, смотри, они разные.
– Нарисуй котика!
– Сэхи, может, закончим с рисованием? Давай лучше учить буквы? Смотри, это «а», это «бэ», это «вэ»… – как мог, выкручивался Сончжэ.
– Скучно. – Сэхи вела себя с ним так же, как ее отец. – Расскажи историю!
Сончжэ схватил с полки книгу со сказками.
– Ты знаешь сказку про Русалочку? Жила-была на дне океана…
Сэхи фыркнула, услышав, как монотонно он читает сказку. Сончжэ вздохнул.
– Вот почему нужно учиться читать! Если бы ты умела, то читала бы сама – так, как тебе нравится!
– Нет, я хочу другую историю! Придумай сам.
Это что, тест на креативность? Сончжэ, который уже много лет работал в компании, вдруг почувствовал, что он оказался на очень сложном собеседовании, и занервничал.
– Русалочка, которая жила в море, захотела выйти на сушу и попросила о помощи морскую ведьму.
– Это же Русалочка!
– Нет, послушай. У Русалочки появились ноги вместо хвоста, и она смогла наконец выбраться на берег. Но когда у нее появились ноги, она потеряла голос, поэтому не могла говорить.
– Это то же самое! – снова возразила Сэхи. Пятилетние дети в наше время такие умные…
– Хорошо. Но дело не в этом. Что случилось с Русалочкой потом?
– Стала пеной.
– Вот именно. Русалочка любила принца, но не могла ему в этом признаться, вот она и стала морской пеной. А все почему?
Сэхи ничего не ответила.
– Потому что русалка не умела писать! Если бы умела, то могла бы написать письмо, даже потеряв голос. Одно письмо – и она не стала бы пеной.
Сэхи выглядела расстроенной.
– Вот почему надо учить буквы. Давай продолжим. Вот это «а», это «бэ», это «вэ»…
Сэхи расплакалась.
Все-таки учеба – не лучшее развлечение. Сончжэ решил отвлечь девочку играми. Они поиграли в прятки и в догонялки, но для некоторых видов активности Сончжэ был уже явно староват. Зато Сэхи была так рада, что от внезапного прилива сил даже отказалась есть, и Сончжэ пришлось ее уговаривать. Наконец Сэхи задремала, играя в мяч. В этот момент домой вернулись Кичжун и его жена.
– Мама! – Стоило им оказаться на пороге, как Сэхи тут же проснулась, подскочила и побежала к родителям. – Мама, я соскучилась!
Сончжэ было удивительно видеть ее такой ласковой. Значит, она только при нем так капризничала?
– Я тоже по тебе скучала. Как ты тут без меня? – нежно ответила жена Кичжуна. – Сончжэ, спасибо вам большое, что посидели с ней. Благодаря вам мы хоть в кино смогли сходить.
– Не за что. Это я благодарен Кичжуну за то, что он меня выручил, – ответил довольный собой Сончжэ.
Кичжун снова улыбнулся в своей обычной манере.
Выйдя из дома, Сончжэ сел в машину и сразу же позвонил Ёну.
– Алло.
– Я только закончил.
– Долго ты. И голос уставший.
– И не говори. Трудное было дело…
– Что-то серьезное?
– Да нет, беспокоиться не о чем. Даже забавно, честно говоря, – Сончжэ взял свои слова обратно, как только понял, что Ёну они встревожили. – Дома расскажу. Вернусь через полчаса.
– Соскучился до смерти, – положив трубку, пробормотал он. Они провели вместе двадцать дней, но даже после этого ему не хотелось расставаться с женой ни на минуту. С Ёну всегда было так. Благодаря ей он был безмерно счастлив, но в то же время ужасно скучал без нее.
Когда бы они ни встретились, какой бы страстной ни была любовь, последний день всегда будет наполнен грустью. Он хотел расчесывать ее волосы, плакать на ее плече, мыть ей ноги и делать маникюр. Хотел любоваться с ней закатом на другом конце света. Хотел сказать ей, что она красива как цветы, что он будет любить ее, что бы с ними ни происходило. Он столько всего не сделал, столько всего не сказал и всегда будет жалеть об этом. Он так сильно любит ее, что не может не сожалеть и не грустить.
В то же время он был благодарен ей. За все. Найти человека, которого так любишь, – это настоящее чудо. И это чудо случилось с ним благодаря ей.
Водитель быстро довез его до дома. Казалось, что лифт ехал целую вечность. И почему они живут на такой верхотуре? Слишком долго. Он задумался о переезде. Лифт поднялся на верхний этаж. Услышав звук открывающейся двери, жена выбежала его встречать. Ясный и нежный взгляд вмиг избавил его от накопившейся за день усталости. Ее напряженные плечи наконец расслабленно опустились вниз.
– Добро пожаловать.
– Ёну. – Он крепко обнял ее и почувствовал, как страх испаряется и тело охватывает тепло.
Он хотел поделиться с ней тем, о чем раньше не мог и мечтать из-за тревоги, что вскоре ему придется оставить ее. Он всеми силами скрывал, сдерживал это желание даже в минуты блаженства. Теперь он мог рассказать ей о своем желании.
– Давай заведем ребенка?
Больше не нужно беспокоиться о другом будущем. Теперь есть только истинное будущее, их будущее.
Его любовь к ней так выросла, что больше не вмещалась в их старый дом.
Мир окутала ночь, лампа горела, как полная луна. Влажные глаза Ёну сверкали как звезды. Хотелось любоваться ими, делиться с ними мечтами. Это было похоже на какой-то таинственный ритуал. Сончжэ взял ее за руку и повел в постель.
Чем бы ни были заняты его мысли, он никогда не забывал о контрацепции. Он говорил, что хочет играть с детьми в бассейне, но всегда был настолько щепетилен в вопросе предохранения, что Ёну и подумать не могла, что он всерьез хочет ребенка. Теперь она поняла, что у него были свои причины. Но сегодня он стал другим. Его лицо светилось желанием, которое передавалось ей с теплом его тела. Честно говоря, подходящее для зачатия время должно было наступить только через несколько дней, но Ёну не решилась ему об этом сказать. Она была рада, что он сам захотел детей, и хотела разделить с ним это чувство.
Кончиками пальцев Ёну провела по рельефному прессу мужа, наслаждаясь его возбужденными вздохами. Они создавали рай на земле.
– В раю рождаются ангелы, – прошептал он.
«Не сегодня», – сдерживая смех, подумала она.
Весь день у Ёну не было аппетита. За обедом и за ужином она едва притронулась к еде. Она не могла ни сосредоточиться, ни нормально поесть, потому что постоянно думала о муже. Только после того, как Сончжэ вернулся домой, в ней проснулся аппетит. Она потянулась за мороженым в морозилке. Ей было так жарко, что хотелось чего-то прохладного.
– Ты хотел мне что-то рассказать, – сказала она, поднося к его рту полную ложку мороженого.
– Я сидел с ребенком.
– С ребенком?
– Ага. Кичжун пожаловался, что я доставил ему много хлопот, и отец велел мне посидеть с его дочерью, чтобы они с женой могли отдохнуть.
Ёну прыснула со смеху. Она была рада, что ложка с мороженым отправилась в рот к Сончжэ, а не к ней, иначе все оказалось бы на полу.
– Я раз пятьдесят играл сегодня в «Камень, ножницы, бумага», – тяжело вздохнул Сончжэ, но на губах его появилась улыбка.
Так вот что вдохновило его на мысль о ребенке.
– Ребенок, наверное, был миленьким…
– Да, даже завидно стало.
Повисла пауза.
– Я жду будущего, – продолжил Сончжэ.
Их будущее из пугающего стало манящим. Ёну нравилась уверенность Сончжэ. Она решила признаться в том, чего не сказала ранее.
– Дорогой, – улыбнулась она.
– Что?
– Аист сегодня не прилетит.
– Значит, будем звать его до тех пор, пока не явится.
– Не переусердствуй, а то устанешь. У тебя и так работа тяжелая.
– Дорогая. – Сончжэ погладил по волосам Ёну, которая беспокоилась о том, о чем, по его мнению, волноваться уж точно не следовало. – Главное, чтобы ты была здорова. У меня-то сил хватит.
Один только взгляд на нее придавал ему сил. В его глазах снова загорелся огонек желания. Ёну нервно сглотнула. И где он берет столько энергии? От возвышенных мыслей не осталось и следа: Сончжэ снова захлестнуло желание. Температура его тела стремительно повышалась. Как мог этот пышущий здоровьем мужчина так долго сохранять целомудрие?
– Что?
– Ничего. Поговорку вспомнила. Научи дурака молиться – он лоб расшибет, – сказала Ёну и задумалась. Она нигде не ошиблась? Вроде бы нет…
Сончжэ молчал, пока наконец не прыснул со смеху:
– Думала, что опять ошиблась?
Он просто ее дразнил.
– Вот и нет. Я знаю, что все правильно сказала. – Ее губы сами собой растянулись в улыбке. Какой чудесный вечер.
– Как же с тобой весело.
– Мне тоже с тобой весело, – ответила Ёну.
Повисла тишина. Его взгляд изменился. Его снова захлестнула бешеная энергия. Его жена была такой милой и очаровательной, что он просто не мог держать себя в руках. Пусть сегодня ребенок будет просто поводом. Он забрал у жены изо рта последний кусочек мороженого. Его нежное дыхание таяло у нее во рту. Их сердца бились так, словно неслись навстречу друг другу.
Три дня прошли спокойно. Наступил день слушания Ок Сынхэ. Возле здания суда толпились репортеры: интервью Ёну привлекло к делу много внимания. Ёну и Сончжэ отправились на суд вместе. Брат Ёну Тхэу и ее свекровь Михён тоже решили их поддержать. Сама Ок Сынхэ явилась в суд полной решимости.
– Я слышал, она несколько раз меняла адвокатов. А каждый новый адвокат выдвигал новую позицию, поэтому прокурору было сложно предъявить обвинение. Как бы то ни было, ей это не на руку, так что суд должен разрешиться в нашу пользу. – Сончжэ взял Ёну за руку, пытаясь успокоить.
Ключевой момент процесса – будут ли нападения со стороны Ок Сынхэ признаны повторяющимися. На протяжении всего расследования она утверждала, что лишь дважды ударила Ёну, признавая свою вину только в отношении тех инцидентов, которые подтверждались видеозаписями. Если обвинение будет вынесено только за эти два случая, то она может отделаться штрафом. Защита Ок Сынхэ почти ничем не отличалась от того, что она написала в письме.