– Все в порядке. Кичжун отлично справляется, поэтому в последнее время мне даже заняться нечем.
– Завтра я пойду на работу, нужно возвращаться к жизни.
– Давай побудем вместе еще неделю? Я буду тихонько ходить за тобой, как телохранитель.
– Думаю, тогда тебе самому понадобится телохранитель, – улыбнулась Ёну. Она не была против этой идеи.
– Может, ты хочешь сходить куда-нибудь еще? – спросил Сончжэ, с нежностью глядя на улыбающуюся Ёну.
– Да, есть одно место, – кивнула девушка.
Вопрос Сончжэ натолкнул ее на мысль. Она уже давно запланировала сделать кое-что, когда к ней вернется голос.
– Куда?
– Я хочу встретиться с Ок Сынхэ. Нужно кое-что ей сказать.
Сончжэ нахмурился.
– В тюрьме она, конечно, ничего тебе не сделает, но ты уверена, что хочешь ее видеть?
– Можешь попросить ее адвоката организовать нам встречу?
– Хорошо. Но давай пойдем вместе, – предложил Сончжэ. Он волновался за нее, но возразить был не в силах. Он превратился в мужа, готового выполнить любую просьбу своей жены.
– Дорогой, – взглянув на него, произнесла Ёну.
– Да? – отозвался Сончжэ.
– Я люблю тебя, – призналась девушка. – Прости, что не отвечала, пока у меня не было голоса.
– Продолжай, – улыбнулся Сончжэ.
– Что?
– Продолжай говорить. Я хочу слушать твой голос.
– Я люблю тебя.
– Еще.
– Я люблю тебя.
– И я тебя люблю, – улыбнулся Сончжэ и сжал ее руку в своей.
– Мам, я не могу к ним подойти. Вокруг них как будто пространство и время искажается, – не выдержал Тхэу.
Сунчжон посмеялась над замечанием сына.
– Неужели тебе не с кем гулять, любуясь цветами?
– Нет. Но будет, когда поступлю на юридический.
– Хорошо. Ты должен найти себе такую же красивую и добрую девушку, как наша Ёну.
– Мама! Почему именно как Ёну? Сразу понятно, кто у тебя любимый ребенок!
– Почему? Что я сказала плохого? Твоя сестра правда красивая и добрая, поэтому и встретила такого замечательного парня – такого же замечательного, как ты.
Тхэу обиженно скривил губы.
– А вчера ты не так говорила. «Ёну потеряла голос, а ему все равно! А что, если у нее что-то с головой? Ее здоровье важнее детей. Бестолковый у меня зять. Я и выйти за него Ёну разрешила только потому, что он уж очень ей нравился», – передразнивал Тхэу до тех пор, пока не получил от матери затрещину.
– А ну быстро иди учись!
Тхэу, которому вечно от нее доставалось, схватился за ушибленное место и пожаловался:
– Уже даже и сказать ничего нельзя.
Шагающие впереди Ёну и Сончжэ были полностью поглощены друг другом и не замечали, что происходит за их спинами.
Ок Сынхэ узнала о похищении Ёну, уже находясь в тюрьме. Новость о том, что той удалось спастись, не огорчила ее и не обрадовала. Она только испугалась: обвинение могло решить, что она замешана в этом деле. И тут ее неожиданно навестил ее адвокат.
– Вы знаете, что Ли Ёну была похищена?
– Да, но мне известно не больше, чем другим заключенным.
– Вам придется это доказать, – ухмыльнулся адвокат. Похоже, он не сомневался в ее причастности.
– Я действительно ничего об этом не знаю.
– Хорошо. В любом случае, Ли Ёну хочет встретиться с вами. Можете сказать то же самое ей, – все так же ухмыляясь, ответил адвокат.
Ок Сынхэ была ошеломлена. На самом деле, когда она уже была в тюрьме, с ней связался Хван Санук. Но она толком ему не ответила. Даже когда ее муж Ма Чжинтхэ спросил ее об этом человеке, она убеждала его не вмешиваться. Она не могла перестать думать о Санхи. Пусть ей не удалось избежать тюрьмы, но она хотела, чтобы хотя бы дочери не пришлось волноваться. Сынхэ уже однажды подбросила Хван Сануку приманку и думала, что на этом можно остановиться. Она слышала, что шестьдесят миллиардов вон, которые преступники получили в качестве выкупа за Ёну и водителя, испарились, но подробностей знать не могла.
Как и говорил адвокат, вскоре к ней в тюрьму пришла Ли Ёну. Ок Сынхэ не хотела ее видеть, но согласилась на встречу.
– Рада, небось? Решила своими глазами проверить, что со мной стало? – сразу же съязвила она, но Ёну никак не отреагировала.
– Чему тут радоваться? Я из-за вас чуть не умерла. Меня похитили, я упала с четвертого этажа и четыре дня провела без сознания. Столько ужасных событий сразу.
– Это не из-за меня. Я ничего об этом не знала, – с горечью произнесла Ок Сынхэ.
– Разве не вы велели Хван Сануку от меня избавиться?
– Зачем мне это?
– Вы меня ненавидите.
– Тебя да, но не Хван Санука. Я не думала, что он сделает что-то подобное, – огрызнулась Ок Сынхэ.
Ёну ответила ей пронзительным взглядом. Повисло долгое молчание. Когда Ок Сынхэ собралась встать и уйти, Ёну снова заговорила:
– Я хочу, чтобы вы сказали, почему так сильно меня ненавидите.
Ок Сынхэ не хотела это обсуждать. Она уже высказала все, что хотела, поэтому отвернулась и двинулась прочь.
– Вы думаете, это я убила вашего ребенка? – спросила Ёну.
Ноги Ок Сынхэ подкосились, и она медленно повернулась обратно к Ёну.
– Потому что двадцать один год назад оставила вас с болью в животе и сбежала? Соврала, что за дверью ваш муж, и не позвонила в скорую?
Руки Ок Сынхэ задрожали.
– Вы запомнили лицо той девушки и возненавидели меня за что, что я со временем становилась похожа на нее.
– Кто ты такая? – дрожащим голосом спросила Ок Сынхэ.
– Я та девушка.
Ок Сынхэ ударила кулаком по стене. Надзиратель позади нее насторожился, хотя и не слышал их разговора. Губы Ок Сынхэ дергались, но она не могла вымолвить ни слова. Она снова почувствовала ту ужасную боль Ее живот словно разрывался.
Это она. Ее подозрения оправдались. Ли Ёну сама все подтвердила.
День, когда она потеряла ребенка, двадцать пятое июня. Незнакомая девушка ушла, а муж так и не появился. Ок Сынхэ собралась с силами, доползла до телефона и позвонила в скорую. С Ма Чжинтхэ удалось связаться только вскоре после того, как сердце ребенка перестало биться. Когда муж обвинил ее в смерти ребенка, она гневно спросила его, почему он не пришел домой, когда «та девушка» его позвала. Он переспросил: «Какая девушка?» Ок Сынхэ ответила, что к ним домой приходила сотрудница его компании, но оказалось, что в компании ее мужа такой девушки не было. Она ее обманула. Ок Сынхэ подумала, что, возможно, она была воровкой, но в доме ничего не пропало. Никто больше не видел эту женщину, и Ок Сынхэ уже начала думать, не померещилось ли ей. Пятилетняя Ли Ёну, которая тогда была дома, тоже ничего не знала.
Но со временем Ли Ёну становилась похожа на ту девушку. Ок Сынхэ казалось, что она сходит с ума.
Однако ее воспоминания были правдивы, Ли Ёну действительно была путешественницей во времени. У нее перехватило дыхание, как тогда, двадцать один год назад. Ок Сынхэ хотелось кричать о том, что это она убила ее ребенка!
– Но вы кое-что поняли неправильно, – глядя в остекленевшие от злости глаза Ок Сынхэ, решительно сказала Ёну. – Послушайте меня внимательно. Тогда вас бросила не я, а ваш муж.
Ок Сынхэ недоверчиво вскинула брови. Тогда Ёну снова заговорила:
– Почему бы вам самой не спросить господина Ма Чжинтхэ, почему он не зашел в дом, когда я сказала ему, что вам плохо?
Это произошло двадцать один год назад. Никаких доказательств у нее не было. Все, что могла сделать Ёну, – это рассказать ей то, что знает.
– Вы же знаете, как ведет себя господин Ма, когда волнуется. Скоро сами сможете в этом убедиться.
Пусть Ок Сынхэ сама решает, верить ее словам или нет. Ёну видела сомнение в ее глазах.
– Я молилась, чтобы ваш ребенок был в порядке, и мне жаль, что он погиб. Я знаю, если бы он был жив, вы не стали бы меня так бить.
При мысли об этом Ёну стало тошно. Ей еще больше стало жаль Ок Сынхэ.
Закончив разговор, Ёну вернулась в комнату для посетителей, где Сончжэ, который нервно ждал ее все это время, сразу бросился к ней и схватил за руку.
– Ты в порядке? Ничего не случилось?
Ёну с улыбкой кивнула.
– Ок Сынхэ тебе не угрожала?
– Нет, не угрожала.
– Хорошо…
Сончжэ с облегчением обнял жену.
– Пойдем, родители уже заждались, – сказал он, поглаживая ее по спине.
Вечером они собирались навестить родителей Сончжэ. Ёну чувствовала себя счастливой.
По пути обратно в Сеул Ёну вкратце пересказала Сончжэ свой разговор с Ок Сынхэ. Сончжэ еще не знал, что случилось с Ёну двадцать один год назад: ранее Ёну рассказала ему все, кроме этой части.
– Ок Сынхэ сказала, что не имеет отношения к Хван Сануку. Не знаю, притворяется она или говорит правду.
– Но мы смогли быстро найти тебя благодаря показаниям Ма Санхи. Не думаю, что после этого она может утверждать, что непричастна.
– Они сказали мне, что господин Ма пообещал открыть для них счет и потребовал десять миллиардов себе. Если это так, почему они его не сдают?
– Может, они еще о чем-то договорились. Электронную валюту быстро обналичили, чтобы ее нельзя было отследить. Возможно, план в том, что они получат деньги после того, как отсидят, – Сончжэ говорил так равнодушно, как будто речь шла не о его деньгах. Ёну слушала его, нахмурившись. – Неважно. Ради тебя я бы и больше отдал. Главное, что у меня есть ты, – сказал Сончжэ, а потом, почувствовав недовольство Ёну, исправился: – Нет, главное, что у меня есть ты и малыш.
Ёну довольно улыбнулась тому, как муж пытается ей угодить.
На кухне Унхо по просьбе жены измельчал кунжутные семена.
– Дорогая, я хочу купить несколько гектаров земли у моря, – обратился он к Михён.
– Несколько гектаров? С чего вдруг?
– Почему бы нам не построить парк развлечений?
Михён, занятая приготовлением супа и сразу дюжины панчханов, вздохнула. Ее муж, как всегда, мыслил нестандартно.
– Почему так внезапно?
– Просто последнее время дела идут хорошо…
– Это подарок для внука?