времени. Кажется, время настало.
– Дорогой, ты ведь тоже перед смертью переместился в прошлое… – начала она. – Ты сказал, что вернулся в то время, когда мы только подали заявление на развод.
– Да, – ответил Сончжэ, не понимая, почему Ёну внезапно подняла эту тему.
– Я тоже побывала в прошлом. Не знаю, хорошо это или плохо. Мое тело осталось прежним, мне было двадцать шесть лет. В том прошлом я не смогла спасти ребенка Ок Сынхэ. Я не вызвала ей скорую, и ребенок умер прямо у нее в животе.
Он нахмурился. Эта история заставила его многое переосмыслить. Хоть ему и было жаль Ок Сынхэ, восемнадцати лет насилия над Ёну это не оправдывало. Но то, что Ёну сказала дальше, моментально вырвало его из размышлений:
– Это было двадцать пятое июня двадцать один год назад.
Сончжэ застыл на месте. Глаза заволокла пелена. Слова жены эхом раздавались в его ушах. Сердце болезненно сжималось, как будто кто-то делал ему непрямой массаж сердца.
– Это была ты?..
Позабытые воспоминания вновь ожили. Образ девушки из прошлого слился с обликом любимой.
– Это ты спасла мне жизнь? – голос дрожал от переполняющих Сончжэ эмоций.
В тот день, двадцать один год назад, борясь с напавшим на него пьяницей, Сончжэ потерял сознание. Возможно, у него даже остановилось сердце.
– Пожалуйста, дыши… – отчаянно повторяла девушка, давя ему на грудь.
Наконец он закашлялся, и этот кашель заставил ее вздохнуть с облегчением.
После этого Сончжэ срочно доставили в больницу, а девушка на время исчезла. Когда он очнулся, то спросил у встревоженной Михён про Саула. Мама не смогла заставить себя рассказать сыну правду.
Через некоторое время пришел учитель из школы, и Михён вышла из палаты. Снаружи доносились их голоса: они говорили о похоронах Саула. Весь мир поблек. Сончжэ не мог поверить, что его друга больше нет. Что завтра, когда Сончжэ придет в школу, Саул не помашет ему рукой и не скажет: «Привет». Он зарыдал, дернулся, и иголка от капельницы вырвалась из-под кожи, оставив кровоточащую рану. Михён и медсестры, которые были рядом, бросились к нему, чтобы успокоить.
Наступила ночь. В голове был туман, в груди – пустота. Михён и Унхо ушли, чтобы помочь с похоронами Саула, и Сончжэ остался один. В какой-то момент ему даже показалось, что он умирает. Он повторял себе, что если бы Саул выбрался из дома первым, то остался бы жив. Потом он увидел перед собой девушку в изорванной одежде и многочисленными ранами на коже. Она плакала в темноте.
– Почему вы плачете?
Когда он обратился к ней, девушка удивленно подняла взгляд.
– Потому что ты пострадал, – сказала она. – Мне грустно, что тебе больно.
Сончжэ больше не чувствовал, что вот-вот умрет. Как ни странно, его утешила мысль о том, что кто-то грустит о нем. Он понял, что это была та самая девушка, которая спасла ему жизнь. Но она была такой прозрачной, будто могла в любой момент исчезнуть. Сончжэ даже решил, что у него что-то не так с глазами. Девушка подошла к нему и крепко обняла.
– Будь счастлив. Хорошо? – сказала она.
Она понимала, что сейчас он несчастен. Она знала о нем все, словно была ангелом.
– Кто вы? – спросил Сончжэ.
– Сейчас просто забудь обо мне, – сквозь слезы ответила девушка.
«Сейчас просто забудь обо мне». И Сончжэ забыл о ней на двадцать один год.
Шесть лет назад, впервые увидев ее в день съемок, он подошел к ней и задал странный вопрос. Он сам не знал, почему это произошло, вопрос сам сорвался с языка. Возможно, это была подсказка судьбы.
Теперь все прояснилось. Любимая девушка рассказала ему его собственную историю, и его сердце затрепетало. Это была она. Это по ней он все это время так скучал. Наконец-то он нашел то, что так долго искал. Ему хотелось плакать, но девушка, сидевшая перед ним, улыбалась.
Ёну пересказала ему все, что произошло в тот день двадцать один год назад, включая встречу с Саулом. Они сидели на парковке возле тюрьмы, на скамейке под вишневым деревом. Пока Сончжэ слушал, его глаза покраснели.
– Дорогой, ты плачешь? – спросила Ёну, закончив историю.
– Нет.
– Тогда почему ты трешь глаза?
– Просто что-то в глаз попало.
– Похоже, все-таки плачешь.
– Нет, не плачу.
Сончжэ, так давно не плакавший, повернулся к ней. С покрасневшими щеками он казался очень милым, и Ёну обняла его, как ребенка. Как маленького Сончжэ в прошлом. Он вспомнил забытое тепло ее объятий и глубоко вздохнул. Поделившись своим рассказом, Ёну наконец была спокойна.
– Я люблю тебя, Ёну, – признался Сончжэ.
– Я тоже люблю тебя, Сончжэ, – улыбаясь ответила она.
Сончжэ обнял ее крепче.
Он больше не потеряет ее. Он будет любить ее вечно.
Прошла весна, так усердно усыпавшая мир вишневыми лепестками, и листья на деревьях стали ярко-зелеными. За каждым концом неизбежно следует новое начало. Летний зной уже предупреждал о своем скором появлении.
Но Кан Сончжэ и Ли Ёну в любую погоду было тепло вдвоем. Сегодня Сончжэ снова попытался использовать жару в качестве предлога:
– Дорогая, жарко же. Снимай одежду. Раздевайся, давай полежим так.
Он не давал ей покоя с самого утра. Хоть он и утверждал, что ему нужно время, чтобы проснуться, вел он себя одинаково в любое время суток.
– Нет, вставай.
– Не хочу, – ответил Сончжэ и потянул ее за край одежды.
– Скоро ехать в больницу. Сегодня мы увидим нашего малыша, – прикрикнула Ёну. Только тогда Сончжэ поднялся и пришел в себя.
– Точно. Во сколько?
– В десять.
– А, ну тогда у нас еще есть время.
– Я голодная!
– Хорошо-хорошо, – улыбнулся Сончжэ.
В конце концов он сдался и вылез из постели. По выходным завтрак готовил он. На самом деле он просто разогревал то, что заранее приготовила новая домработница, но Ёну все равно было приятно.
После завтрака Ёну и Сончжэ собрались и отправились в больницу. Ёну была уже на шестнадцатой неделе беременности, а значит, сегодня они могли узнать пол будущего ребенка. Они с нетерпением ждали момента, когда можно будет серьезно начать готовиться к пополнению в семье. Доктор сделал УЗИ и показал им свернувшегося калачиком малыша. Он сильно подрос и был уже около десяти сантиметров ростом. Доктор пересчитал все пальчики на руках и на ногах и послушал сердце: оно билось уже гораздо громче.
– По всем параметрам плод развивается в рамках нормы для вашего срока. Вы уже чувствовали толчки?
– Нет.
– Скоро почувствуете. Вас что-нибудь беспокоит?
– Кроме того, что я набрала много веса… Десны стали кровоточить.
– Десны могут опухать во время беременности. Перейдите на зубную щетку с более мягкой щетиной. А что скажет муж? У вас есть вопросы?
– Ага, – пробормотал Сончжэ, глядя на монитор.
Тогда Ёну наконец поняла, о чем они забыли. Нужно было спросить про пол ребенка. Сончжэ собрался с духом.
– Скажите, доктор, какого цвета нам покупать распашонки: голубого или розового? – спросил он с несвойственной ему робостью.
Доктор нахмурился, будто не понимая, что он имеет в виду.
– Выбирайте на свой вкус.
Наконец, усмехнувшись разочарованным лицам парочки, доктор переместил сканер. А-а-а-а… Так вот оно что! Губы Сончжэ растянулись в улыбке. Теперь можно было выбирать имя.
Прошло еще несколько месяцев. Наступило двадцать пятое июня – годовщина смерти Саула. Сончжэ сказал, что хочет навестить его в колумбарии. Ёну решила пойти с ним.
– Уверена, что хочешь пойти?
– Конечно. Мы с ним не чужие друг другу.
Сончжэ понимал чувства Ёну, но продолжал беспокоиться.
– Это может занять много времени. Сейчас его прах хранится в колумбарии, но мы решили закопать его и посадить сверху дерево.
– Ничего, – радостно сказала Ёну.
Она вспомнила, что в другом будущем деревом стал Сончжэ. Но, в отличие от дня его похорон, сегодня было ясно. Колумбарий находился на окраине Сеула. Недавно на прилегающей к нему территории стали создавать дендрарий, где тоже хоронили останки. Сара прибыла на место раньше.
– Добрый день! – поздоровалась Ёну.
– Давно не виделись. Спасибо, что пришли. – Сара была рада видеть Ёну. Ее внимание сразу привлек большой живот. – Уже живот торчит! Как себя чувствуешь? Кто у вас там: дочка или сыночек?
– Дочка.
– О, Сончжэ, тогда назовите ее в честь меня: «Кан Сара». Хорошо звучит?
– Фу, нет, ни за что. Даже думать об этом не хочу, – помотал головой Сончжэ.
– Неблагодарный. Даже не представляешь, какая честь это была бы для твоей семьи, – недовольно пробормотала Сара.
Так они добрели до ячейки Саула. Ёну взяла его фотографию. Она смотрела на лицо улыбающегося мальчика на фото и видела Златика. Ёну нежно погладила рамку и улыбнулась.
– Почему ты решила переместить его в дендрарий? – спросил у Сары Сончжэ, держа в руках урну с прахом. – Здесь есть фотография, и каждый раз, когда я приходил его навещать, мне казалось, что он мне улыбается. Я уже привык к этому месту… – с тоской сказал Сончжэ, когда они выходили из колумбария.
– Я могу прислать тебе фото. Сохранишь себе в телефон и будешь любоваться, – ответила Сара. Она, как всегда, была невозмутима. Немного помолчав, она продолжила: – Недавно Саул пришел ко мне во сне. Он был взрослым, и у него были крашенные в блонд волосы, даже смешно… – усмехнулась Сара, но Сончжэ и Ёну тут же впились в нее взглядами. – Знаете, что он сказал мне во сне? Выйти замуж! Спросил, не завидую ли я тому, что ты так счастливо женился. А я сказала, что конечно не завидую, – ее голос был бодрым, но в конце фразы он дрогнул. – А потом Саул попросил закопать его прах и посадить сверху дерево. Он сказал, что скоро родится ребенок и если посадить дерево сейчас, то он будет чувствовать, будто они с ребенком взрослеют вместе. Сначала я не поняла, почему он сказал про ребенка… Я-то не беременна и даже не замужем, да и парня у меня нет… – Сара задумчиво замолчала. – И тут я вспомнила. – Сара посмотрела на живот Ёну, потом на Сончжэ и улыбнулась: – Похоже, он правда очень тебя любил.