— Ты зря смеёшься, может, в этом что-нибудь есть, — не согласился Журавлёв. — Вдруг это действительно тайный знак?
— Вам, журналистам, такие рассказы всегда на руку, а исторические байки к делу не подошьёшь.
— Не скажи, вешаться на шёлковой верёвке это действительно шик.
Прилегающая к дереву местность была тщательно осмотрена, но ничего нового обнаружено не было.
— А что ты хотел здесь найти? — глядя на разочарованного Аверьянова, постарался поддержать его Журавлёв. — Нашли место преступления, верёвку, и то хорошо.
— Конечно, но почему-то, не знаю, как объяснить, у меня было предчувствие, что тут я найду нечто большее.
— Что?
— Не знаю.
Все стали собираться и медленно подтягиваться к дороге, где ожидали машины. Александр один не хотел покидать место происшествия, обходя злополучное дерево снова и снова. Наконец и он, смирившись, рассекая большой палкой высокую траву перед собой, направился к шоссе.
Уже почти выйдя из зарослей на дорогу, Александр увидел в траве кусок белой материи с разноцветной вышивкой у края. Он осторожно раздвинул ногой траву и палкой подцепил тряпку. Кусок материи оказался обычным носовым платком, необычным было лишь то, что в уголке было вышито разноцветными нитками что-то вроде геральдического герба.
На всякий случай он сунул платок в боковой карман. Хоть и далеко от места преступления. а вдруг?
— Ты что-то нашёл? — подскочил к Александру Журавлёв.
— Носовой платок, — не в состоянии шутить, напрямую ответил Аверьянов.
— Поздравляю, ты уже придорожный мусор собираешь, — съязвил Журавлёв.
Александр отмахнулся от назойливого журналиста и направился к машине. Когда все расселись по местам, милицейский кортеж двинулся в обратном направлении.
В отделе Аверьянова ждала неожиданная новость.
— Александр Иванович, звонили из больницы. Там крутилась вокруг ребёнка подозрительная парочка, мы туда наряд направили, — сообщил дежурный, как только Аверьянов зашёл в дежурную часть.
— Когда?
— Примерно час назад.
— Почему мне сразу не позвонили?
— Не волнуйся. Там опера справятся. Задержат и доставят эту сладкую парочку в лучшем виде.
— Кто поехал?
— Юрка Хлебников со своей бандой.
— Я к себе, как только ребята вернутся, дай мне знать, — распорядился Александр.
— Само собой.
Аверьянов отправился к себе в кабинет.
Слышавший сообщение дежурного о появлении в больнице подозрительных людей, Журавлёв решил остаться в милиции до выяснения всех обстоятельств и направился за следователем.
— Не прогонишь.
— Садись, будет с кем поболтать.
— Я решил дождаться, может, привезут родителей мальчугана.
— Я так не думаю, но всё может быть.
— Может, повезёт.
В кабинет бесцеремонно вошёл высокий молодой человек лет тридцати, одетый в светлую короткую куртку, из-под которой виднелась рукоятка пистолета. Это был оперативный работник Юрий Хлебников.
— Саня, — обратился вошедший к следователю, — мы только что в больнице задержали парня с девкой. Я немного с ними в дороге побеседовал. По-моему они не при делах. Ты сам с ними поговори. Я их пока в обезьянник поместил. Пусть посидят, может, разговорчивее станут.
— Что они там делали?
— Они говорят, искали своего приятеля. Он якобы в этой больнице работает, и по ошибке попали в палату к пострадавшему мальчику.
— Чушь какая-то.
— Похоже, они хотели ширнуться, а друг, которого они искали, снабжает их дурью. Вот они и шарились по больнице.
— Они что, обкуренные?
— Нет, но их немного ломает. Так что с ними реально говорить нужно только сейчас, а то их знатно может заколбасить.
— Тогда веди, по одному, — развёл руками Александр. — Как думаешь, с кого лучше начать?
— Давайте начнём с девушки, — предложил Журавлёв.
— Давай девушку, — согласился Александр.
— Как хотите, но девка упёртая.
— Ничего, не таких разваливали.
— Девку так девку.
Хлебников покинул кабинет следователя, отправившись за задержанными.
Через минуту он вернулся, ведя за руку молодую девушку. Грязные и нечёсаные волосы девицы свисали вниз, закрывая лицо. Одета она была в потёртые и выцветшие от времени джинсы и кожаную куртку с множеством заклёпок.
Девушке, как и предупреждал оперативник, действительно было плохо. Её немного трясло.
Хлебников провёл её в кабинет и небрежно, резким движением усадил задержанную на стул. После чего он приподнял голову девушки и освободил лицо от волос, зачесав на затылок. Туманный взор девушки ещё больше убедил присутствующих, что задержанная наркоманка и её сильно ломает. Перекошенное лицо девушки было ужасно.
Не дождавшись, пока с ней начнут разговор, девушка бросилась к столу, за которым сидел Аверьянов, и, упав на колени, закричала:
— Помогите! Мне плохо! Сделайте что-нибудь!
Её вопли не испугали Аверьянова, но он машинально отпрянул от стола, едва не сломав стул, на котором сидел. Цепкие руки девушки тянулись к нему, а её полное ненависти лицо приняло ещё более свирепое выражение.
На помощь пришёл Хлебников. Он ухватил девушку за шею, сжав её с такой силой, что задержанная вскрикнула от боли, и, повинуясь оперативнику, встала с колен и вновь села на стул.
Как только Хлебников отпустил шею девушки, она упала на пол, и, хрипя, стала биться в конвульсиях, обречённо протягивая в сторону Аверьянова руку и что-то несвязно бормоча себе под нос.
— Я же говорил, что у них страшная ломка.
— Как вы их везли?
— Поначалу держались, а сейчас, видно, стало совсем плохо.
— Может, им уколоться дать, — предложил Журавлёв.
— Ага, у нас тут запасы наркоты, — съязвил Хлебников. — Будем всех наркоманов собирать и спасать от ломки.
— Веди её обратно и вызывай врачей, — распорядился Аверьянов. — Пусть они с ней занимаются. А то, не дай бог, крякнет тут, потом не отпишешься. Скажут, замучили, выбивая показания.
Хлебников двумя руками обхватил лежавшую на полу девушку и поволок в коридор.
— Если парень лучше, то веди его, — крикнул вдогонку оперативнику Аверьянов.
Действия следователя не одобрил журналист.
— Нельзя в таком состоянии с ними разговаривать, это же больные и по-своему несчастные люди.
— Мне информация нужна.
— Не любой же ценой.
— Любой. От этого может зависеть чья-то жизнь. А этим помогут в больнице. Мы не ангелы.
Наконец Хлебников привёл задержанного молодого человека. Это был сухощавый, невысокого роста, юноша, на вид лет восемнадцати. Его состояние не вызывало опасений. Явно он владел собой, хотя и не в полной мере.
Пугаясь предстоящей беседы, парень весь съёжился, а его глаза бегали по сторонам.
Оперативник усадил парня на стул, на котором ранее сидела его подружка.
— Ты кто? — начал разговор Аверьянов.
— Отвечай, — отвесив парню подзатыльник, крикнул Хлебников.
— Я?
— Да, ты, — ещё раз шлёпнул парня по затылку оперативник.
— Фамилия твоя как?
— Иванов, — испуганно поглядывая на Хлебникова, еле слышно и немного заикаясь, произнёс задержанный.
— Какой Иванов? — замахнулся на парня оперативник.
— Не надо дяденька, я правду говорю, Иванов моя фамилия.
— Зовут тебя как, племянничек?
— Серёга.
— Живёшь где?
— На Пушкинской.
— Работаешь, учишься?
— Учусь.
— Где?
— На парикмахера.
— На кого? — удивился Хлебников.
— На парикмахера.
— Серёга, что ты в больнице делал? Только говори правду, а то не поздоровится, — строго предупредил оперативник, демонстративно взмахнув рукой перед лицом юноши.
— Ты с нами не шути, паренёк. Отвечай по-хорошему. Видел, что с твоей подружкой случилось.
— Да.
— Хочешь, чтобы она умерла?
— Нет.
— Помоги ей, и себе, и нам.
— Мы в больницу иногда приходили, там нам… То есть наш знакомый, — путая слова, начал рассказ парень. — Он в больнице работает. Помогал нам, когда нужно, мы к нему обращались. Пришли сегодня, а он отказал. Говорит, сходите к мальчишке, тогда помогу.
— Знакомый давал вам наркотики?
— Что?
— Отвечай!
— Да.
— За деньги?
— Да.
— Сегодня у вас деньги были?
— Нет, но он давал иногда в долг, — пояснил молодой человек. — И сегодня мы рассчитывали получить в долг, расплатились бы потом.
— А где вы деньги берёте? — не удержался Журавлёв.
— Подожди, это не главное, — перебил Аверьянов.
— Как зовут вашего друга? — спросил Хлебников.
— Борис.
— Фамилия, кем он работает в больнице?
— Не знаю.
— Не шути с нами!
— Правда не знаю, он работает в больнице медбратом, от армии косит.
— Как это? — удивился Журавлёв.
— Альтернативная служба, — пояснил парень.
— Что Борис вам сказал?
— Сказал, что в долг сегодня не даст, но мы может отработать, сходить в палату к малому пацану.
— Стоп, — остановил задержанного Аверьянов. — Давай подробно, дословно, что вас просил сделать Борис.
— Он сказал, что в одной палате находиться мальчик, нужно к нему сходить и передать передачку от родителей. Палату охраняют, и нужно пройти скрытно. Борис проводил нас до палаты. Яна должна была отвлечь охранника, а я собирался войти в палату и передать мальчику передачку. Но нас схватили, когда я почти вошёл в палату и начал разговор с мальчиком.
— Где передачка?
— Я её в окно выбросил, когда нас схватили.
— А что за передачка?
— Синий пакет какой-то, там вроде фрукты, но точно не знаю.
— А почему ты избавился от пакета?
— Борис сказал, если что — выбросить.
— Ладно, на сегодня хватит, — прервал допрос Аверьянов. — Веди его в клетку.
— Вы же обещали помочь.
— Врачей вызвали. Помогут, — успокоил парня Аверьянов.
— Мы же ничего не сделали! — завопил юноша.
Аверьянов его уже не слушал.
— А ты, — обратился следователь к Хлебникову, — дуй в больницу, отыщи этого Бориса и обязательно синий пакет со всем содержимым.