— Я ждал тебя с утра.
— Извини, старик, работа, послали делегацию встречать, еле вырвался. Мотаюсь как проклятый.
Журавлёв уселся на стул рядом с окном, предварительно открыв форточку, и закурил.
— У меня не курят, — строго предупредил Аверьянов.
— Извини, извини.
Журавлёв поднялся со стула, выбросил сигарету в форточку и стал махать руками, рассеивая табачный дым.
— Хватит паясничать.
— Я нагнетаю свежий воздух.
— Садись и рассказывай.
— Сесть я успею.
— Это не ново, — покачивая головой, заметил Аверьянов.
Журавлёв убрал улыбку и вернулся на свой стул.
— У меня есть что вам сообщить господин следователь.
— Я весь во внимании.
— Помнишь, я говорил, что кое-что накопал.
— Да.
— Так вот, — потирая ладони, с гордостью заявил Журавлёв. — Кажется, я нашёл убийцу малыша.
— Когда кажется, следует креститься.
— Не кипятись, я лично уверен, но проверить не помешает.
— Излагай.
— Я писал об одной секте.
— Что за секта?
— Одна из многих. Создал её некто Лепёхин. Объявил себя новым мессией. Стал разглагольствовать о конце света, о гибели всего человечества, и тому подобное. Об утверждении на земле правительства антихриста.
— Таких лжепророков у нас пруд пруди.
— Не перебивай.
— Продолжай.
— Этот Лепёхин собрал возле себя приверженцев, они должны молиться во спасение человечества.
— Тут всё ясно.
— Что?
— Я могу продолжить сам.
— Продолжи.
— По видению, ниспосланному на Лепёхина, чтобы спасти человечество, нужно принести жертву ребёнка. Этим ребёнком стал Вова Волынский.
— Ты экстрасенс! — выпалил Журавлёв.
— Нет, просто это уже бывало.
— Ты не веришь?
— Не очень.
— Я тебе докажу.
— Ты мне полчаса доказываешь, а толком ничего не рассказал.
— Недавно последователи Лепёхина ушли под землю, в катакомбы, чтобы там встретить конец света.
— И среди них воспитатели и убийцы Володи Волынского.
— Я же говорил, что ты экстрасенс!
— Да что ты говоришь.
— Правда, там скрывается лишь один из воспитателей Волынского, интересующий нас мужчина.
— Ты знаешь, Костик, что у меня в производстве находится уголовное дело. Поэтому допрошу я тебя официально, чтобы не оставалось никаких недомолвок.
— Зачем?
— Таков порядок.
Аверьянов пододвинул к себе компьютерную клавиатуру и начал вносить в протокол данные Журавлёва.
Журналисту предложение следователя не понравилось, но, понимая, что отговорить Аверьянова не удастся, он сопротивляться не стал.
— Пиши, раз нужно.
— От кого ты получил информацию?
— Я же журналист, — ухмыльнулся Журавлёв. — Получил наводку о сектантах, решил сделать репортаж. Уход под землю группы людей — это сенсация. Когда собирал данные о членах секты, физиономия одного показалась мне знакомой, с ваших распечаток. Навёл справки. Это водитель, о котором рассказывал мальчик. Убийца пассажира и медбрата. Опасный малый.
— С чего ты решил, что медбрата убил именно он?
— Больше некому. Нет, конечно, я не утверждаю. Просто предполагаю. Логически убийцей может быть только он.
— Так ты детектив, — с иронией отметил Аверьянов.
— Я журналист.
— Я чуть не забыл.
— Зря иронизируешь, — обиделся Журавлёв. — Я тебе существенно помогаю. Если бы не моя информация …
— Мы бы преступление раскрыли, — перебил журналиста Аверьянов.
— Что ты хочешь этим сказать, что я запутываю следствие?
— Ты сам ответил на свой вопрос.
— Запутываю, значит.
— Этого я не знаю, но не всё рассказываешь — это точно.
— Как прикажешь тебя понимать? — резким тоном, задал вопрос Журавлёв.
— Как ты литературно заговорил.
— Это как?
— Как Абдулла. Он так же спрашивал Верещагина.
— Не стоит надо мной издеваться, я могу прекратить сотрудничество.
— Ах, какая цаца. Сотрудничество он прекратит. Ты полагаешь, что с тобой в бирюльки играют. Ну-ка живо выкладывай всё, что знаешь, а то я враз упеку тебя за отказ помогать следствию. Барышня, видите ли, выискалась, гимназистка румяная.
— Что вы хотите?
— Похвально, мы уже на вы.
— Задавайте вопросы.
— Где эти катакомбы?
Аверьянов развернул на столе полевую карту области.
— Сможешь показать на карте?
— Смогу.
Журавлёв подошёл к столу и склонился над картой. Он принялся внимательно её рассматривать.
Аверьянову показалось, что в картографии Журавлёв совсем профан. Чтобы ускорить процесс, следователь указал журналисту, местонахождение областного центра и направление главных дорог.
Понемногу Константин стал осваиваться, и наконец, смог указать расположение катакомб.
Это была так называемая Шилова гряда. Район, прилегавший к реке, известный известняковыми отложениями. В известняке с незапамятных времён было много пещер. Ещё до революции в этих краях добывали известь и мел, оставив целый лабиринт ходов и туннелей. Заблудиться там было проще простого. Туда не ходили даже местные жители, боясь потеряться в многочисленных проходах. Об этом было хорошо известно Аверьянову.
— Отличное местечко выбрали, ничего не скажешь.
— Они тоже не дураки.
— Там их можно целую вечность искать.
— Вы сыщики, вам и карты в руки.
— Ладно, разберёмся.
— Я свободен?
— Нет.
— Что ещё?
— Кто вчера позвонил Марине?
— Не знаю
— Зачем ты пригласил этих девок?
— Мне так нравится.
— Ты зря ведёшь закулисную игру.
— Это всё, я свободен?
— Я же сказал: нет.
— Что ещё?
— Сейчас вернётся Хлебников и мы все, и ты в том числе, отправимся в катакомбы.
— Была охота с ним встречаться.
— Ничего, я верю, вы станете большими друзьями.
— Зачем я вам, что у вас, сотрудников нет?
— Тебя следует держать на коротком поводке. К тому же ты хотел сенсации. Поиски секты — это же интересно читателям.
Наступило молчание.
Обидевшийся Журавлёв больше не хотел продолжать разговор. Не собирался больше досаждать журналисту и следователь.
Аверьянов продолжил изучать бумаги, Журавлёв смотрел в окно, на охоту кошки за воробьями.
Молчание было прервано Хлебниковым. Он, как всегда, стремительно ворвался в кабинет.
— Вот вы где, а я зря, значит, мотался.
— Нет, не зря, — попытался успокоить товарища Аверьянов. — Тут, пока тебя не было, господин журналист сообщим нам важную новость.
— Неужели к нам едет ревизор?
— Вот он сам тебе сейчас всё расскажет.
— Конечно расскажет, и даже больше.
Хлебников оседлал стул, и пристально, с явной угрозой, посмотрел на Журавлева.
— Вот и хорошо, — уловив настроение коллеги, усмехнулся Аверьянов. — Я вижу, вы тут без меня поговорите. Я пока к шефу с докладом. Вернусь, сразу отправимся на поиски людишек в катакомбы.
Возвратившись от начальства, Аверьянов застал в кабинете лишь Хлебникова. Журналиста не было.
— Где? — указав на пустой стул, спросил Аверьянов. — Ты его убил? Труп успел спрятать?
— Я его отпустил с миром.
— Да ну!
— Серьёзно.
— Он что, тебя убедил? — всё более удивлялся действиям коллеги Аверьянов. — Я полагал, ты его с грязью смешаешь.
— Так оно и было.
— И что?
— Потом он взмолился, что ему нужно работать с делегацией, и так далее, я пошёл ему навстречу, и отпустил.
— Ты мне зубы не заговаривай! — возмутился следователь. — Говори толком, что случилось, не поверю, чтобы тебя разжалобили.
— Успокойся. Может, он денег мне дал.
— Много?
— С тобой делиться не буду.
— Значит, мало.
— Нам он действительно не нужен. Пусть работает. Я наладил за ним слежку. Более того, его телефон поставлен на прослушку.
— Опять без санкции.
— Пока эту санкцию получишь, мы на пенсию выйдем.
— Ты полагаешь…
— Да. Не верю я ему. Хоть убей, а он в этом деле по уши.
— Правильно, — согласился Аверьянов.
— Что шеф?
— Шеф даёт добро. Собирайся и бери своих бойцов. Едем немедленно.
— Сколько до катакомб, километров шестьдесят?
— Что-то вроде того.
— Не заблудимся?
— Я отдыхал там прошлым летом. Потом местного участкового возьмём. Он что нужно, покажет. Разберёмся.
— Тогда по коням.
15
К обеду оперативная группа была на месте. Местный участковый, молодой парнишка лет двадцати пяти, в звании младшего лейтенанта, охотно согласился показать меловые пещеры.
О спрятавшейся в этих местах группе сектантов, он слышал, но сам их не видел. К тому же организованные местными милиционерами поиски не увенчались успехом. Сектантов не обнаружили.
— Как же мы их найдём? — с нескрываемым пессимизмом в голосе спросил участкового Аверьянов. — Неужели их и вправду нельзя обнаружить в этих бесконечных пещерах. Вот спрятались!
— Если бродить по пещерам, то практически невозможно. Здесь знаете, какие ходы.
— Представляем.
— Не представляете. В этих пещерах целую дивизию спрятать можно.
— Прямо-таки дивизию.
— Зря иронизируете, товарищ капитан, — указывая на бесконечную гряду высоких меловых отложений, продолжил младший лейтенант. — Тут во время войны немцы столько новых ходов и укрытий понаделали. Тут у них склады с боеприпасами были. Тут оружия с войны осталось тьма. До сих пор люди подрываются. У нас эти пещеры — самое больное место. Кого тут только не встретишь: и туристов, и скалолазов, и копателей, и просто праздно шатающихся людей. За всеми глаз да глаз. Только и происшествий: то школьник пропал, то взрослые ушли и исчезли.
— Гиблое место.
— А сколько тут скотины сгинуло, — участковый с горечью махнул рукой.
— Может, проводник какой-нибудь есть? — не решаясь идти в пещеры, спросил Хлебников. — А то и вправду заблудимся.
— Нет тут проводников, — пожал плечами младший лейтенант. — Кто был, померли, а на молодёжь