— Что это с ним? — удивилась Маша.
— Сердар, ко мне! — крикнула Люсия, но несносный питомец и не подумал выполнять команду, а бросился бежать по аллее.
Впрочем, через пару минут он вернулся, да еще и не один, а с человеком, которого баронесса Штиглиц менее всего желала встретить. Радостный Сердар бешено скакал вокруг Будищева, старясь завалить того в ближайший сугроб, а тот, смеясь, отпихивал пса, приговаривая что-то про «шерстяного паразита».
— Доброго дня вам, милые барышни, — поприветствовал он, как ни в чем не бывало, Люсию и ее спутницу.
Госпожа бывшего жениха стойко проигнорировала, а вот горничная хоть и строжилась, но все же нашла нужным ответить:
— И вам здравствуйте, Дмитрий Николаевич, — сухо сказала она, высоко вздернув при этом свой маленький носик.
— Какая неожиданная встреча, не правда ли? — улыбнулся он самой открытой и честной улыбкой, которой только смог.
— Видимо, для кого как, — не удержалась баронесса и строго глянула на Машу.
— Люсия Александровна, — начал Будищев. — Нам с вами нужно серьезно поговорить и лучше сделать это прямо сейчас.
— Вот как! — издала нервный смешок барышня. — И чем же, позвольте спросить, этот день отличается от всех иных?
— Тем, что в другое время у нас такой возможности может и не быть, — терпеливо продолжал Дмитрий, после чего обернулся к горничной и попросил, — Машенька вы не оставите нас на пару минут?
— Вот еще, — вспыхнула Люсия и строго сказала, — Мария не вздумай никуда уходить!
Надо сказать, что любопытная девица и сама никуда не собиралась, но несносный Сердар вдруг схватил ее зубами за полу мерлушковой шубки, совсем недавно подаренной госпожой, и потащил в сторону. Девушка как могла протестовала против подобного произвола, но упрямый пес продолжал и ей, волей-неволей пришлось подчиниться.
— Предатель! — возмутилась мадемуазель Штиглиц и даже топнула ножкой, но собакен не обратил на это ни малейшего внимания.
— Люся, давайте все же поговорим, — улыбнулся в усы подпоручик.
— Я не желаю с вами беседовать, а если вы не оставите меня в покое я буду кричать!
— Неужели я вдруг стал вам настолько противен?
— Вы… вы… вы – негодяй!
— И почему же?
— Вам и самому это должно быть известно!
— О чем именно?
— Вы только притворялись, что любите меня, а сами намеревались продолжать связь с этой вашей, как ее, Гедвигой, Гесей, не знаю. Имя им легион…
— С чего вы это взяли?
— А разве вы не пошли на подлог и не освободили ее из тюрьмы?
— Вот оно что, — понимающе хмыкнул Дмитрий. — А вы полагаете, лучше было бы оставить беременную женщину в заключении?
— Так это правда! — еще больше возмутилась баронесса. — У вас будет ребенок, а вы скрывали это от меня?
— Люсенька, — Будищев так участливо покачал головой, что баронессе захотелось его убить. — Вы же все-таки медик! Меня больше года не было в Петербурге, каким образом я могу быть отцом этого несчастного малыша?
— Об этом я как-то не подумала, — вынуждена была признать Люсия, но надолго ее не хватило, и барышня снова перешла в наступление. — Все равно, вы сначала должны были все рассказать мне!
— Обещаю в дальнейшем рассказывать вам все!
— Будищев, вы что не поняли?! Не будет никакого «в дальнейшем»! Я все равно не желаю вас видеть, да у нас и не будет такой возможности. Я стану фрейлиной, а…
— А я охраняю императора, — с улыбкой парировал подпоручик. — Так что видеться мы будем каждый день. И это не считая церемонии награждения, которая состоится через пару дней. Там уж мы точно встретимся.
— Нет, это положительно невыносимо! Я не желаю вас видеть, вы слышите?
— А я напротив очень соскучился.
— Все, я ухожу!
— Значит, до скорого?
Баронесса в ответ только фыркнула, и тут же пошла прочь с гордо поднятой головой. Изнывающая от любопытства горничная немедля к ней присоединилась, и только бедный Сердар не знал, что ему делать. Сначала он побежал к Будищеву, потом понял, что тот остается и вернулся к хозяйке, но на полпути встал как вкопанный и отчаянно заскулил. Его честное и преданное собачье сердце разрывалось между двумя людьми, которых он любил больше всего на свете, а те вели себя как бесчувственные истуканы, не собираясь что-либо предпринять.
— Ишь как плачет, — первой не выдержала Маша.
— Ко мне, — обернувшись, приказала Люсия, но пес закрыл лапами морду и заскулил еще сильнее.
— Сердар, — позвал Будищев и тот тут же сорвался с места и подбежал к моряку, подметая аллею хвостом.
— Вот засранец! — не выдержала горничная.
Тем временем Дмитрий наклонился к среднеазиату и, потрепав его ладонью по холке, сказал:
— Беги к ней, малыш. Ей ты нужнее!
Сердар недоверчиво посмотрел на моряка, потом, кажется, понял, о чем тот просит и, развернувшись, побежал к хозяйке и ее спутнице.
Глава 17
Бывают такие дни, когда с самого утра все идет, как по маслу, во всех начинаниях сопутствует удача, солнце светит ласково, а если и пойдет дождь, то теплый, ласковый и исключительно для того, чтобы оросить живительной влагой твои нивы. И вот посреди этой идиллии случается нечто от чего все идет наперекосяк и казавшиеся такими незыблемыми основы мироздания рушатся, как стены карточного домика…
Впрочем, обо всем по порядку. Утро для Будищева началось рано, пока большая часть начальства еще пребывали в постелях и видели сны. Но пока они изволили почивать, Дмитрий успел вывести выделенный ему взвод стрелков на гимнастику, затем еще не остывшие солдаты совершили марш-бросок на импровизированный полигон, где успешно отстрелялись и только потом смогли позавтракать.
Делал все это он, разумеется, не от скуки. Последние несколько дней они с Кохом занимались отбором людей к себе в часть и столкнулись с полным непониманием со стороны командования. То есть, для капитана это было делом привычным, а подпоручик постепенно закипал. Дело в том, что для нижнего чина любой незнакомый офицер, даже такой как Будищев, представлял собой в первую очередь нешуточную угрозу. Поэтому оказавшись пред светлыми очами начальства, солдаты деревенели, замыкались в себе, и на все вопросы старались отвечать: – «не могу знать!»
Спрашивать о чем-либо господ офицеров было делом откровенно гиблым. Большинство из них в лучшем случае знали своих подчиненных по фамилиям, а на что они способны, что умеют и к чему стремятся, совершенно не представляли. Унтера могли знать больше, но специфика гвардейской службы заключалась в умении красиво маршировать и содержать в полном порядке амуницию, а на остальное им было плевать.
Кох, имевший гораздо больше служебного опыта, чем его помощник, вообще предлагал не заморачиваться, и набрать одних казаков, к которым был явно расположен, но у Будищева на этот счет было свое мнение. Не имея ничего против уроженцев Солнечной Кубани и Тихого Дона как таковых, он все же не слишком им доверял. Да, в среднем они были более развиты и активны, чем одетые в солдатскую форму вчерашние крестьяне, лучше владели оружием, особенно холодным, но вместе с тем, почти все они, что называется, себе на уме.
В общем, выбранная им методика отбора была проста. К только что созданной Собственной роте охраны Его Величества на пару дней прикомандировывались взводы от разных гвардейских частей. Дмитрий проводил с ними интенсивные учения, потом устраивал отдых и все это время присматривался к попавшим к нему в подчинение людям. Наметив несколько перспективных, по его мнению, кадров, он докладывал о них Коху, а тот добивался перевода. А дальше, как говорится, война план покажет. Подойдет – будет служить. Нет – вернется к себе в часть!
— Ну и как? — поинтересовался капитан у запыхавшегося подчиненного.
— Трое, — коротко отозвался тот, вытирая пот со лба. — Ефрейтор Федосеев и рядовые Махов и Стеценко.
— Почему? — заинтересованно спросил Кох, искренне пытавшийся понять критерии, которыми руководствовался Будищев.
— Грамотные, неглупые, могут за себя постоять, — пожал плечами подпоручик. — Стреляют, опять же, хорошо.
— А моряки, коих вы вчера отобрали?
— То же самое, но без стрельбы. Зато кулаки пудовые и сами здоровые как лоси. Гражданских раскидать, чтобы не мешались или, скажем, охраняемый объект загородить, самое то!
— Кого? — удивился капитан.
— Царя, — коротко пояснил заместитель.
— Нет, я про «гражданских», — уточнил Кох, еще не привыкший к манере говорить своего подчиненного.
— В смысле, статских.
— Понятно, а как же огневая подготовка?
— Если человек не дурак и не слепой стрелять научить можно, — пожал плечами Дмитрий и, видя недоверие в глазах Карла Ивановича, счел нужным добавить, — на приемлемом уровне.
Проблема была в том, что Будищев не слишком хорошо представлял себе, что должны знать и уметь телохранители. Поэтому действовал больше по наитию, рассчитывая, выявить узкие места в процессе подготовки.
— Вчера вечером есаул Скачковский, едва не устроил скандал, после чего заявил, что не потерпит вмешательства в дела своей сотни, — сообщил Кох доверительным тоном.
— Напомните, кто это?
— Командир второй сотни собственного его величества конвоя.
— Той самой, откуда вы хотите выцарапать себе казачков с урядником?
— Именно. Я, кажется, рассказывал вам про них. Отличные люди!
— Хорошо если так. А есаула, если будет кричать, пошлите за справками к Лорис-Меликову или лучше сразу нахрен. В данной ситуации это одно и то же.
— Могут быть неприятности, — вздохнул капитан. — Он хорош с генералом Черевиным, а тот…
— Генерала нахрен не пошлешь, — вынужден был согласиться Будищев. — Только к министру.
— Удивляюсь я вам, Дмитрий Николаевич. Как вы не опасаетесь вызвать неприязнь сильных мира сего?
— Да ну их, — отмахнулся подпоручик. — Скажите лучше, выезд сегодня как обычно?
— Да, насколько мне известно…
— Отлично! Значит, есть время подготовиться.