Кармен убегала, как лань, вырвавшаяся из кольца свирепых собак. Впереди была стоянка машин. На любой из них можно было уйти от преследователей.
До стоянки оставалось каких-то двадцать метров. Напрягая все силы, Кармен стремительно приближалась к ней.
Неожиданно она словно налетела на невидимую преграду. По звону стекла Дик догадался, что беглянка не заметила прозрачной стеклянной стенки служебного здания. Смерть наступила мгновенно.
Запыхавшиеся преследователи молча смотрели на труп женщины, пытаясь понять, что заставило ее совершить этот отчаянный поступок.
Дик Кобург подошел и встал сзади.
— Представляете, она на бегу пробила стеклянную стенку! — хрипло объяснил Стивенс. — Может, она и ушла бы, но кусок тяжелого стекла при падении отсек ей голову. Как гильотиной во времена Великой французской революции!..
— В наше время еще не научились пришивать головы к телу, — задумчиво проговорил Кобург. — Руки, ноги, уши, носы — пришивают, а головы — нет…
Неожиданно он поймал себя на мысли, что радуется смерти Кармен. Она была выгодна и Робсону, и тем гангстерам, которые безуспешно пытались похитить луврские шедевры, и не в последнюю очередь ему, Дику Кобургу. И налетчики, и Кармен — словом, все свидетели нападения и лица, причастные к нему, были мертвы. А значит, Стивенс радовался зря! Размотать клубок этого преступления невозможно!
«Возможно! — поправил себя Дик. — Ведь в живых остался главный свидетель — я». И его снова охватил неприятный холодок. Почему-то вспомнился полный пираний бассейн…
— Оставайтесь здесь, соберите материалы для краткого меморандума о случившемся! — приказал он своим людям. — А я поеду в департамент. К трем, — бросил он взгляд на часы, — жду вас с докладом.
Италия (Флоренция)
Олег проснулся от возникшего чувства опасности. Он раскрыл глаза и с тревогой осмотрелся. В серой от запоздавшего рассвета комнате перед ним на стуле с пистолетом в руках, посапывая, дремал Гайзаг. Олег успокоился. Этот пистолет был ему не страшен.
— Ау! — окликнул его Олег, соскочил с кровати и прошел в ванную. Только промыв заспанные глаза и почистив зубы, он почувствовал себя человеком.
Задремавший Гайзаг шевельнулся, сжал пальцы, отчего пистолет в его руке слегка подпрыгнул, снова расслабил их. Желания пугать Олега или угрожать ему у него не было. Единственное, чего он добивался, это убедить Смирнова в том, что противоречить бесполезно. Будет лучше, если он быстрее и тщательнее исполнит волю Акопяна.
Из ванны Олег вышел посвежевшим, распространяя вокруг аромат мужского одеколона «Кристиан Диор». Он благодушно посмотрел на Демирчяна, сел в кресло и хлопнул себя по коленям:
— Пора браться за дело!
— Давно пора, — пробурчал Демирчян.
— Ну-ну, не надо сердиться, мой хмурый друг, — рассмеялся Олег. — Вы же сами выбрали эту опасную профессию. Никто вас не принуждал. А она, естественно, чревата неприятными издержками… Но не будем отвлекаться! Во-первых, мне нужны деньги. Около двадцати тысяч долларов в пересчете на итальянские лиры.
Заметив, что Демирчян полез в карман за кредитной карточкой банка «Америкэн Экспресс», Олег досадливо пожал плечами:
— Двадцать тысяч мне нужны наличными. И лучше — не крупными купюрами. Еще мне понадобится грузовой фургончик.
— Это все? — вздохнул Гайзаг.
— Нужно время, несколько часов. И помощник, который смог бы таскать тяжести.
— Когда операция?
— Сегодня вечером!
Демирчян хотел что-то сказать, но по зрелому размышлению решил этого не делать. Этот Смирнов уже доказал, что когда надо, умеет действовать быстро и решительно. Если бы не звонок анонимного доброжелателя, который проинформировал Кеворка, что Смирнов находится на вилле Лючии, и дал ее адрес, они не напали бы на его след.
США (Вашингтон)
Получив сообщение, что контейнер с луврскими полотнами, предназначенными для экспозиции в Национальной портретной галерее, заперт в конюшне, Робсон приказал позвать Лукрецию и принести шампанского.
Лукреция и бутылка охлажденного «Дом Периньон‑1990» появились одновременно.
Доминиканец взял в руки запотевшую бутылку, снял с горлышка проволочную оплетку, сорвал фольгу. Пробка выстрелила в потолок. Лукреция подставила два высоких хрустальных бокала, из которых, как уверял Робсона аукционер из фирмы «Сотби», пили мадам де Помпадур и король Людовик XV.
— Ты гений! — восхищенно посмотрел на Лукрецию Робсон. — Операция с луврскими полотнами — твое детище. Если бы не твои решительность и находчивость, мы упустили бы трейлер.
Лукреция раздраженно махнула рукой:
— Картины добыли воспитанные тобой люди — Джо и его команда. Моя заслуга лишь в успешной координации их действий. Не более. — Она подождала, пока Робсон вновь наполнит бокалы. — Теперь главное — выяснить, почему трейлер поехал не по тому маршруту, который тебе продал Кобург. Сколько ты ему заплатил?
— Много, — уклончиво ответил доминиканец. — Не беспокойся, Дик Кобург будет вынужден ответить на мои вопросы. Никуда не денется!
— Я тоже хочу кое о чем спросить его! — нахмурилась Лукреция. — Ведь операцию координировала я…
Робсон поставил пустой бокал на серебряный поднос, который держал в руках официант, и обнял Лукрецию:
— А теперь пойдем посмотрим на картины…
Италия (Флоренция)
Насвистывая, Олег вслед за Гайзагом спустился на залитую ярким солнечным светом улицу. Торопливо сунув руку в карман брюк, вытащил и надел солнцезащитные очки.
Гайзаг распахнул дверцу вместительного фургона, сел за руль, указав Олегу на место рядом. Смирнов уселся, громко хлопнул дверью. Гайзаг ждал инструкций.
— В ближайшую аптеку! — приказал Смирнов.
Аптека находилась в четырехстах метрах от «Лузитании». Через минуту Олег вышел оттуда с пустыми руками.
— Здесь нет того, что мне надо. Но они любезно дали адрес другой аптеки…
Вскоре фургон затормозил перед унылым четырехэтажным зданием. Серые выщербленные стены навевали тоску. Соседство этого убогого сооружения с собором Санта-Мария-дель-Фьоре, Палаццо Синьория, церковью XIII века Санта-Мария-Новелла с фресками Доменико Гирландайо, учителя Микеланджело, дворцами Питти и Ручеллаи невольно заставляло усомниться в истинности вкуса современных флорентийцев.
Олег открыл дверь, над которой тускло блестела бронзовая табличка: «Аптечный оптовый склад». Следом за ним вошел и Гайзаг.
Через несколько минут Олег, все так же беззаботно насвистывая, вышел из здания и с довольным видом откинулся на переднем сиденье. Он, скрывая улыбку, наблюдал, как пыхтящий от тяжести и усердий Гайзаг притащил и аккуратно уложил в фургон несколько стеклянных канистр с медицинским эфиром, механический распылитель жидкости, пластмассовые трубки и шланги.
Следующий визит был нанесен в магазин для инвалидов. Олег выложил крупную сумму в итальянских лирах за инвалидное кресло. Гайзагу удалось установить его в грузовом отсеке фургона лишь с помощью трех подсобных рабочих из магазина. Кресло было с широкими шинами, его колеса приводились в движение электромотором. Массивный аккумулятор был закреплен под мягким кожаным сиденьем.
Из магазина для инвалидов Олег приказал Демирчяну ехать в салон, торговавший продукцией для карнавалов и устройства фейерверков. Там они закупили несколько дымовых шашек.
После этого они остановились у магазина хозяйственных товаров. Придирчиво осмотрев выставленные образцы, Олег выбрал небольшую, но очень мощную электропилу «Блэк энд Деккер». К ней он купил набор алмазных дисков, которые с одинаковым успехом могли резать и металл, и стекло.
Едва они успели отъехать от магазина, как Олег попросил Гайзага остановиться у телефонной будки. Полистав справочник, сделал несколько звонков.
Поджидая Олега в машине, Гайзаг блаженно курил. При этом он внимательно слушал, о чем разговаривает по телефону Олег. В левом ухе армянина белел миниатюрный микрофон. Благодаря приемнику телефонных сигналов, установленному в машине вместо автомобильного магнитофона и коротковолнового радио, он мог прослушивать все разговоры Смирнова. Олег звонил на фирмы, имеющие отношение к производству самолетного и космического оборудования, и осведомлялся насчет портативных реактивных двигателей. Через некоторое время ему удалось разыскать фирму, продукция которой, видимо, его удовлетворяла. Он сел в машину, назвал адрес, и Гайзаг рванул с места.
На часах было уже десять. Демирчян недоумевал, как можно было всерьез говорить об ограблении коллекции Медичи именно сегодня. Музей закрывался в четыре часа дня. «На что рассчитывает этот прыткий парень?» — разглядывал Олега в зеркальце Демирчян. Задумчивое лицо Смирнова оставалось непроницаемым.
Фирма, куда они приехали, представляла собой огромный неряшливый склад под куполом из гофрированного алюминиевого листа. Но этот склад, как оказалось, был просто набит сокровищами. Менее чем через пять минут Олег нашел, что ему требовалось, — шесть портативных реактивных двигателей производства «Пратт энд Уитни».
Поговорив с хозяином, низеньким толстячком, на лоснящейся физиономии которого была наклеена угодливая улыбочка, Олег приказал Гайзагу принести из фургона инвалидное кресло.
Кресло было внесено в небольшую мастерскую, расположенную тут же, на складе. К нему подошли трое рабочих. Засверкали синие огоньки электросварки. В нос ударил едкий запах горящего металла.
Пока рабочие колдовали над креслом, хозяин фирмы угостил Олега и Демирчяна кофе. На небольшой веранде, с которой открывался дивный вид на протекавшую через город реку Арно и на Тоскано-Эмилианские Апеннины, они лениво переговаривались о погоде и о ходе итальянского чемпионата по футболу.
Наконец хозяину сообщили, что работа над креслом закончена. Олег и Гайзаг поспешили в мастерскую.
Когда Демирчян в первый раз посмотрел на кресло, ему показалось, что внешне оно совсем не изменилось. Лишь внимательно приглядевшись, он заметил, что оно стало еще более массивным. Ножки утолщились. Аккумулятор стал больше в полтора ра