Участниками телепередачи становятся депутаты Госдумы, члены совета Общественной палаты РФ, общественные деятели при президенте, независимые политологи и журналисты, председатели общественных движений, президенты общественных фондов, научные сотрудники, преподаватели. Вместе с тем это довольно ограниченная аудитория, участниками теледебатов часто оказываются одни и те же гости, готовые поспорить на разные темы.
Выбор тем для споров обусловлен актуальными процессами и событиями политической жизни России, насущными потребностями понимания себя и международного политического контекста: определиться с национальным характером России («Любить по-русски»), с нашим местом на международной арене («Россия – Запад: в чем проблема?»); разобраться со сложной геополитической ситуацией («Кто воюет в Сирии», «Китай: новая стратегия», «Исламское государство: новый вызов»); разобраться с Америкой («Американская мечта», «Кто здесь главный», «Pax Americana»); определиться в системе прозападных и пророссийских ценностей («Европа, ты сошла с ума!», «Бездуховный Запад», «Правильный курс», «Европа между страхом и жалостью»); разобраться в актуальных конфликтах («Украинские перспективы», «Украина: кризис взаимопонимания?», «Украина: война или мир»?); разобраться с вопросами «правильных» и «неправильных» интерпретаций истории («История под вопросом», «Сталин: оправданная кровь?», «Место Победы») и т. д.
Хотя сам выбор тематик для споров имеет довольно ограниченную амплитуду, чаще всего это темы, публичный разговор о которых официально «одобрен» или санкционирован вышестоящими инстанциями. Формулировки тем не касаются зон отчетливо оппозиционного внутринационального дискурса. Например, такие (гипотетические) названия, как «Нужны ли России протестные митинги?», «Есть ли в России политические заключенные?», «Есть ли в России свобода слова?» и т. д., вряд ли станут заголовками этих теледебатов. Так через определенную фильтрацию тем и участников осуществляется фильтрация политической повестки, допустимой в публичной сфере. С одной стороны, выбор тематик говорит о том, что Россия готова открыто дискутировать по болезненным вопросам. Многое из того, что не проблематизировано в обыденном мышлении российских граждан, дискурсивизируется, выводится из зон умолчания, представляется зонами значимого, по поводу которых можно иметь разные мнения. С другой стороны, именно этим задается амплитуда возможных рассуждений на ту или иную тему в российской публичности.
Телепередача Сергея Минаева «Право знать!» (ТВЦ) в жанре «публичные дебаты» представляет собой площадку для антагонистической публичной коммуникации. Формат коммуникативного взаимодействия строится здесь следующим образом: ведущий приглашает спикера, цель которого – отстоять свою позицию, и четырех оппонентов, цель которых – оспорить его позицию, задавая ему вопросы или комментируя его высказывания. В зале присутствует аудитория, иногда еще четыре приглашенных лица «из зала» имеют права задать дополнительные вопросы спикеру. Ведущий начинает с вопроса к спикеру и передает право голоса оппонентам. Таким образом, передача позволяет представить позицию одного из официальных лиц или общественных деятелей России и определить ее границы, а аудитории – солидаризироваться с или отмежеваться от той или иной позиции.
Официальный слоган телепередачи гласит: «Каждую субботу в эфире общественно-политическое ток-шоу „Право знать!“. Это флагманский проект канала, в котором сталкиваются различные точки зрения на самый актуальный вопрос недели. Герой программы – человек, который знает о проблеме больше всех. Ему предстоит отвечать на вопросы „зубастых“ журналистов – главных редакторов ведущих российских СМИ. Их задача – выведать у героя все, о чем зрители хотят и имеют право знать. Разговор получится непростой, не зря формат программы сами создатели обозначили как „хард-ток“. Своих гостей „ТВ Центр“ встречает в новейшей супертехнологичной студии, которая обеспечит зрителю эффект присутствия в эпицентре горячего спора. Сегодня жизнь в России сама поднимает градус дискуссии. Создатели программы гарантируют: в каждом выпуске будет тема, которая по-настоящему волнует общество. И если у нас есть вопросы, если нам не все равно – значит, у нас есть „Право знать!“»[1401].
В действительности передача предлагает не столько узнавание новой информации о текущих событиях (о чем можно узнать из новостей, публичных выступлений или социальных аккаунтов приглашаемых на передачу лиц), сколько помещение уже имеющейся у зрителя информации в контекст аргументативного спора. Обычно оппоненты не жалеют протагониста, задают неудобные вопросы, заставляют отчитываться за все «грехи» его/ее позиции, хотя здесь дебаты разворачиваются в менее «шумовом» режиме, чем в «Праве голоса».
Наконец, особенно показательной для диагностирования российской публичности, хотя и (или именно поэтому) наименее отвечающей этике аргументативной дискуссии, нам видится телепередача «Поединок» Владимира Соловьева («Россия 1»). Передача строится как открытое столкновение двух оппонентов на заданную тему, чаще всего политическую. Пространство телепередачи организовано как подиум для двух оппонентов и ведущего, ведущий задает вопросы и вступает в полемику со спикерами, приглашенные участники из зала задают спикерам вопросы, спикеры имеют консультантов, которые в перерывах между раундами подсказывают им, как лучше аргументировать свои позиции. Помимо этого есть независимый эксперт, который адресуется в камеру к телезрителям во время перерывов между раундами и комментирует происходящее. Иногда это делает сам ведущий. Зрители в зале имеют право выражать свое одобрение аплодисментами[1402], а телезрители – присылать в течение телепередачи смс в пользу одного или другого спикера в зависимости от того, чью аргументацию они сочтут более убедительной. В конце передачи подсчитывается количество голосов, отданных в пользу одного и другого спикера, и объявляется победитель.
Политические ток-шоу представляют для нас интерес в двух смыслах. Во-первых, как открытая публичная площадка для столкновения разных точек зрения, что – по крайней мере на декларативном уровне – свидетельствует о попытке развития в России публичной культуры диссенсуса. Во-вторых, как площадка, где происходит вовлечение в процессы формирования общественного мнения, что свидетельствует о развитии в России культуры гражданского соучастия. Соответственно, с опорой на западную нормативную теорию публичной коммуникации мы задавались вопросами:
1) Насколько отвечает декларируемый в российских ток-шоу значимый диссенсус нормативным параметрам этого концепта? Насколько равноценное право голоса имеют разные по убеждениям участники, насколько каждый из них слышим и воспринимаем в своем различии другими? Какова степень допустимой оппозиционности?
2) Насколько реализуется в политических ток-шоу декларируемый идеал партисипативной культуры? Насколько разные партии, сообщества, субкультуры российского общества представлены среди участников? Какие разные языки и типы рациональностей сталкиваются в аудитории?
3) Как организовано коммуникативное взаимодействие внутри телепередачи? Каков регламент выступлений? На какие принципы этики аргументативной дискуссии опирается ведущий? Насколько артикуляция различий препятствует или способствует построению общего пространства публичной коммуникации?
4) Какие коммуникативные деформации складываются в ходе коммуникативного взаимодействия участников ток-шоу? Какие (логические, риторические, структурные) механизмы исключения из публичного пространства срабатывают?
Мы не будем анализировать тематическое содержание дискуссий «Права голоса» – нам будет важна сама коммуникативная «инфраструктура» взаимодействия и способность сосуществовать в пространстве радикальных разногласий на протяжении часа эфирного времени. Прежде всего, передачи ведутся в режиме определенного градуса эмоционального накала, значительная часть эфирного времени уходит на борьбу за право голоса. Несмотря на то что ведущий дает всем участникам высказываться хотя бы по одному разу, это редко удается осуществить в режиме «мирного» диалога. Значительная часть общей эфирной речи заглушается взаимными перебивками или говорением всех/нескольких одновременно. Логика регламента нарушается из‐за неумения участников дослушать оппонента до конца[1403]. Право голоса присваивает себе тот, что говорит дольше и громче. Ведущий обычно бывает не в состоянии удержать ораторов от потребности перебивать друг друга (а порой поощряет это), поэтому одновременное говорение, вернее, одновременный крик нескольких голосов друг на друга становится коммуникативной нормой теледебатов.
Так, если кто-то начинает высказывать мнение, с которым приглашенные участники бывают несогласны, оппонент спешит перебить и перекричать говорящего. Следуют различные формулировки опровержения: «Все совершенно не так!», «Не надо морочить голову телезрителям!», «Это неправда!», «Господи, чушь какая!», «Можно я договорю?!», «Врать не надо! – «Это вам не надо врать!», «Чепуха!» и т. д. По традиции студийных ток-шоу, в студии периодически раздаются аплодисменты зала. Однако когда все или несколько спикеров говорят одновременно, выражая разные точки зрения, невозможно понять, к какой именно из реплик эти аплодисменты отнести.
Вместе с тем ораторы пытаются как-то сообразовать дискуссионный процесс с логикой вежливого диалога и упрекают друг друга в попытках нарушить норму взаимности: «Если все будут кричать и перебивать друг друга…», «Я же молчал, когда вы говорили», «Постойте, послушайте меня!», «Дайте слово сказать!», «Вы не слышите, что я говорю». Это свидетельствует о том, что норма аудиального внимания и права очередности высказывания все-таки присутствует в сознании собеседников, но соответствующих навыков публичной дискуссии не выработано. Так, авторы сборника «„Синдром публичной немоты“» писали о том, что отсутствие в России навыка строить аргументативный дебат и договариваться уходит корнями в советскую монологическую традицию