В фильме излагалась сложная схема, по которой дом и имущество, оцененные в пять миллиардов рублей (85 миллионов долларов), Усманов якобы безвозмездно передал благотворительной организации, которой руководит бывший однокурсник Медведева Илья Елисеев. Навальный использовал и фотографии с Instagram-страницы самого Медведева, чтобы восстановить сложную сеть взаимоотношений и доказать, что премьер-министр был главным владельцем не только этой усадьбы, но и дачи в горах неподалеку от Сочи, особняка на берегах Невы стоимостью в миллиард рублей, агрохолдинга в Курской области, животные для которого поставляются из США, личной яхты и виноградника в Тоскане. Как было сказано в самом начале, за неделю видео набрало более семи миллионов просмотров, а спустя три с лишним месяца после публикации его посмотрело почти 25 миллионов людей. Этот заметный документальный фильм, на который правящая элита, вероятно, обратила уже больше внимания, послужил главным поводом к публичным демонстрациям, организованным Навальным через месяц с небольшим, – акций протеста против «тайной империи» Медведева, в которых участвовало от 32 до 92 тысяч человек в разных городах России[1458]. Иначе говоря, несмотря на уже отмеченное традиционное разграничение права говорить и права действовать в политической сфере, разоблачительное видео побудило выйти на улицы обычных людей в таких масштабах, каких массовые протесты не достигали с выборов 2011–2012 годов и их бурных последствий.
Реакция официальных СМИ на «Димона», по сути, соответствовала уже обрисованному сценарию. В государственной «Российской газете» видео упоминалось лишь в связи с делом о клевете, которое Усманов возбудил против Навального, причем описание выглядело весьма схематично: в тексте не фигурировало ни имя самого Медведева, ни название фильма. А содержавшиеся в статье отсылки носили явно пренебрежительный оттенок: «Напомним, что месяц назад Фонд борьбы с коррупцией Навального опубликовал то, что он назвал расследованием»[1459]. Хотя интерес Медведева к цифровым технологиям хорошо известен, об этом видео он высказался больше месяца спустя, в ходе незапланированного интервью после посещения им тамбовской свиноводческой фабрики, назвав его «компотом из мути и чуши»[1460]. Первоначальная реакция Алишера Усманова, который подал на Навального в суд (ради «защиты чести и достоинства»), тоже типична для «оппонентов» Навального в прошлом.
В каком-то смысле правительство, подчеркнуто игнорируя Навального, поступало здраво: в мире медиа, и без того перенасыщенном контентом, тот, кто набирает много просмотров, если не лайков, уже приближается к победе. Именно поэтому многие сочли судебное разбирательство «удачей» Навального, хотя он его и проиграл: «Уже с первого дня процесса стало понятно, что вне зависимости от исхода суда иск о клевете, похоже, был ошибкой, потому что это лишь привлекло дополнительное внимание к Навальному. В битве с близким к власти бизнесменом он выглядит для народа априори более выигрышно»[1461]. В то же время, учитывая, что число интернет-пользователей неуклонно растет, а в публичную сферу вступает поколение, которое, чтобы узнать новости и сформировать собственное мнение, чаще всего обращается именно к интернету и социальным сетям, а не к телевидению, правительству все труднее – и для него все более рискованно – игнорировать как саму эту среду, так и ее главного активиста.
Поэтому, с тех пор как начался третий президентский срок Путина, пользователи Рунета наблюдали несколько попыток бороться с Навальным его собственным оружием – большей частью нелепых, нерешительных, показывающих, что, хотя государство в Сети может успешно взламывать, троллить, регулировать и осуществлять экономический контроль, ему намного труднее найти собственный «голос» в публичном онлайн-пространстве. Как заметил российский политолог Николай Миронов, «поколение Первого канала понимает, что интернет важен, но работать с этой средой им тяжело»[1462].
Поэтому через месяц после того, как Усманов подал в суд на Навального, а тот ответил ему постом на YouTube[1463], события разворачивались уже не по привычному сценарию. В своем видео (на нем мы еще остановимся подробнее) Навальный не только сообщал дополнительные сведения о недвижимости Усманова и сомнительных махинациях, с помощью которых он, обойдя закон, оказал услугу Медведеву, но и заявил, что при советской власти Усманов обвинялся в изнасиловании и отбывал наказание как опасный уголовный преступник, а свое огромное состояние нажил весьма неприглядным способом[1464]. Через месяц, очевидно решив, что публичные обвинения такого рода нельзя оставить без ответа, Усманов использовал все тот же YouTube и напрямую обратился к Навальному и к тем людям, которые «пока еще думают, что Навальный говорит правду»[1465]. Хотя в последнее время предпринимательская деятельность Усманова во многом была направлена на расширение империи новых медиа, в которую вошли и некоторые популярные русскоязычные соцсети (в том числе «ВКонтакте» и «Одноклассники»), для него самого эта среда оказалась совершенно новой – аккаунтами на YouTube и «ВКонтакте» он обзавелся, лишь когда решил ответить Навальному.
В своем первом обращении Усманов, не теряя времени, задает тон своей двенадцатиминутной речи, сразу прямо обращаясь к своему врагу на «ты» вместо принятого «вы» и обещая разоблачить Навального как «негодяя» и «лжеца», который занимается самопиаром. Кроме того, он указывает, насколько у них разные отношения с интернетом («…к интернету я имею гораздо более глубокое отношение, чем ты. Я его не пользую, я его развиваю»), подчеркивая, что сам он наделен властью человека, способного действовать, а не просто говорить.
Значительную часть своей речи Усманов посвящает противопоставлению двух персонажей: с одной стороны, Навального, которого он изображает в черных красках – как лживого политика, болтливого, но без реальных достижений, движимого завистью и стремлением к саморекламе; с другой – себя, честного и успешного бизнесмена, защищающего свои честь и достоинство, человека действия, который многого добился, но при этом немногословен. На то, что Усманов старается уклониться от прямого ответа на обвинение, указывает настойчивое употребление им глаголов «лгать», «врать» и однокоренных им существительных и прилагательных – всего за двенадцать минут такие слова звучат четырнадцать раз (и еще семь раз – во втором, трехминутном ролике), например: «твои потуги меня оболгать»; «лживый пиар»; «я хочу сказать о том, что ты лжешь»; «ты, как всегда, лжешь»; «ты врешь, что я преступник»; «вранье».
Усманов пренебрежительно отзывается о профессиональной компетентности Навального, ставит под вопрос его юридическое образование и утверждает, что он просто политик, пытающийся привлечь к себе внимание:
…Ты, говорят, там какие-то юридические курсы заканчивал, еще тем более в таком высоком заведении, как Йель. Видимо, ты там явно не занимался юриспруденцией. Ты готовился к политической карьере, которую пытаешься сегодня реализовывать…
Если бы ты был настоящим юристом, ты бы знал…[1466]
Он и в целом выражает сомнение в образованности Навального, чтобы показать несостоятельность его расследования якобы совершенных Усмановым махинаций:
Тебе все-таки надо читать книжки по недвижимости…
Ты что, вообще не знаешь таких понятий, как ВВП, единица ВВП на душу населения, паритет покупательной способности и другие вещи?
Если ты с этим, так сказать вот, низким уровнем познаний собираешься идти в политику, я думаю, то это очень опасно. Ты обязательно где-то споткнешься.
Ты просто неуч[1467].
И он высказывает предположение, что, помимо политических амбиций, Навальным движет прежде всего зависть к деловым качествам и успеху Усманова:
…Чувствую страшную зависть лузера и неудавшегося бизнесмена, который начал свой бизнес с откатов на местных сделках. Мучает это тебя, видимо, сильно.
Потому что я вообще живу в счастье, Леша, в отличие от тебя[1468].
К тому же в следующем видеоролике Усманов называет Навального «необразованным демагогом», обвиняет его в стремлении к «дешевому популизму» и сравнивает с Полиграфом Полиграфовичем Шариковым, творением советского Франкенштейна и люмпен-пролетарием из написанной в послереволюционный период повести Михаила Булгакова «Собачье сердце»[1469].
Себя Усманов, наоборот, характеризует как успешного бизнесмена, человека дела, у которого за плечами многолетний опыт и серьезные достижения и который принес стране немало пользы, платя миллионные налоги, создавая новые вакансии и развивая интернет. Любопытно, что ответ на обвинение во взяточничестве, ключевое для ролика самого Навального, у Усманова занимает всего пару секунд и звучит в самом конце перечня из пяти пунктов, причем в первых четырех обсуждаются менее существенные вопросы, связанные с репутацией и личными качествами. И здесь, добравшись до сути обвинений, Усманов прибегает к техническим канцелярским выражениям, которые никак не опровергают предполагаемых незаконных махинаций:
И вся эта история с землей, с домом – это огромная, многолетняя, многоступенчатая, так сказать, сага. В которой было три заинтересованные стороны, и мне пришлось платить не за то, что сделка была, а за то, что она не была между ними, – и каждому пришлось платить. Одному активы, чтобы он отказался от прибыли, какую он хотел делать на своей земле, другому – займы и деньги за то, чтобы он землю уступил. И в конечном итоге каждый получил то, что он хотел