Я натянул на себя одеяло и лежал, наблюдая за ней, обдумывая, как закончить все утром. Это вообще никогда не должно было случиться. Размышляя о том, что именно сказать, чтобы облегчить боль, я наблюдал за ее ровным дыханием, и мои легкие наполнились ее сладким ароматом.
Только еще раз. Мне хотелось раздвинуть ее ноги и взять ее снова. Если бы знал, что проснусь один, я бы так и сделал.
Я откидываюсь на спинку кожаного кресла и раздраженно вздыхаю, снова просматривая запись с камер наблюдения. Она выскользнула, оставив только записку. С удивлением наблюдаю, как она постоянно отводит взгляд от маленькой записки, которую нашла на моем кухонном столе. Перо даже не касалось бумаги в течение целых двух минут, пока она обдумывала, что написать.
Она растеряна и сбита с толку. Джулс даже не знает, чего хочет.
Но я знаю.
Бездумно перемещаю липкую сторону стикера со среднего пальца на указательный и обратно.
Спасибо.
Если бы прошлая ночь была больше, чем просто ночь…
Я прослеживаю пальцем изгибы ее букв; это женский почерк. Она создана, чтобы искушать мужчин. Я в этом убежден. Все, начиная с тихих вздохов и заканчивая тем, как она себя ведет, — явные признаки.
Как будто она была создана, чтобы неосознанно заманить меня.
Даже то, как она написала свой номер телефона. Каждый нежный взмах заставляет мои пальцы жаждать набрать цифры на телефоне.
Слабость. Глупость.
Прошлая ночь была ошибкой. Мне не нужно ей звонить. Я ей ничего не должен и уверен, что она тоже ни черта не ждет.
Почему это так беспокоит меня?
Липкая записка продолжает перемещаться от пальца к пальцу. Я знаю, что не должен ей звонить. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Мой взгляд возвращается к ее сообщению. Я снова смотрю на ее номер телефона.
Эгоист. Так чертовски эгоистично.
Но в этом-то и проблема, не так ли? Мне просто наплевать на всех остальных. Эта мысль укрепляет мою решимость. Скоро все вокруг рухнет. Я заслуживаю наслаждаться тем немногим, что у меня осталось.
Глава 10
Джулс
Глубокий вздох, все будет хорошо.
Здесь все осталось в прошлом дне.
Забудь про боль, не плачь впустую,
Все будет хорошо, поверь.
Не отпускай меня, держись крепко.
Вода медленно капает из крана. Я хватаюсь за край ванны с ножками в виде когтистых лап, и раздается плеск воды, когда устраиваюсь поудобнее. Затем прислоняюсь щекой к прохладному твердому фарфору и наблюдаю за тем, как капает вода.
Вода уже почти остыла, но я не хочу выходить. Мокрые волосы прилипают к коже, и я погружаюсь глубже, вода доходит до шеи. Покачиваю ногами из стороны в сторону, а вода продолжает капать.
Прошлая ночь… была ошибкой. И этим утром я открываю глаза и подношу руки к лицу — это тоже ошибка. На уроках этикета нас не учили, как бросать любовника на одну ночь.
У меня перехватывает дыхание, когда я делаю вдох, вспоминая, что чувствовала прошлой ночью. Его руки на моем теле, его грудь напротив моей, когда он входил и выходил из меня грубо, безжалостно.
Я никогда… Тяжело сглатываю, ненавидя себя за то, что даже сравниваю то, что произошло, с тем, что было у меня с мужем. Я чувствую себя сукой, терзаемой чувством вины, но просто позволяю себе погрузиться в воду, как будто могу смыть с себя все это.
Никакое время, проведенное в этой ванне, не избавит от грехов прошлой ночи.
Однако из этого вышло что-то хорошее. Из меня потекли слова. С тех пор как я вернулась домой, я только и делала, что писала. Я не должна быть счастлива из-за этого, и не должна чувствовать себя так.
Но боль в груди, то, как бьется мое сердце, как мне не хватает воздуха — все потому, что я не жалею об этом.
Я чувствую себя виноватой, потому что не чувствую себя виновной. В этом вообще есть смысл?
Раздается трель телефона, который вызывает у меня стон. Я крепко зажмуриваюсь. Должно быть, я слишком напилась прошлой ночью, чтобы позволить выступать Сью в качестве моей совести. Она не оставит меня в покое. Не похоже, что она отправилась с кем-то домой, так как она отправила мне слишком много гребаных сообщений.
Сегодня утром я проснулась от потока приходящих сообщений. Огромного количества сообщений.
Сью:Пожалуйста, скажи, что он не убил тебя. Прости, если он так и сделал».
Она считает себя юмористкой.
Я подумала, что сделаю доброе дело, дав ей знать, что все еще жива и невредима, но этим добилась только нового потока вопросов.
Ничего не могу поделать с тем, что меня тенет улыбаться и с тем, как бьется мое сердце. Сью развлекается, дразня меня. Я пытаюсь заткнуть большим пальцем слив, пока погружаюсь глубже в воду и откидываю голову назад.
Дзынь. Мой телефон снова оживает. Я поворачиваю голову направо, туда, где на мраморной скамье лежат мое полотенце и телефон.
Могу только представить, что она хочет знать на этот раз.
— Я не могу прятаться здесь вечно, — бормочу я себе под нос, стряхивая воду, и наконец поднимаюсь из уютной ванны. Наклоняюсь и выдергиваю пробку, позволяя прохладному воздуху коснуться моей разгоряченной кожи.
Было приятно, пока все не закончилось, после прошлой ночи мое тело с удовольствием расслабилось в ванне. Наклоняясь за полотенцем, я испытываю легкую боль внизу. Но это приятная боль, которая дает понять, что тебя хорошенько оттрахали. Я тихонько смеюсь в полотенце и вытираюсь насухо, а потом промокаю волосы. Шлепки от моих босых ног раздаются по черно-белому кафельному полу.
Ванная комната соответствует классическому интерьеру поместья. Каждый акцент и предмет декора отражает время, когда был построен дом. Здесь есть несколько современных экспонатов, но они лишь подчеркивают красоту классической архитектуры. Содержать такой дом выходит дороговато, но красота требует жертв.
Я продолжаю вытирать полотенцем свои длинные волосы, когда мысли о ремонте дома приходят ко мне одна за другой. Частичка счастья, на которую я претендовала всего несколько минут назад, кажется, исчезает.
Мы с Джейсом столько раз ссорились из-за этой чертовой плитки. Я вспоминаю, как он стоял перед зеркалом и сердито смотрел на меня из-за моего упрямства. Но это дом моей семьи, а не поместье Андерсонов. Мы оба знали, что я была гораздо более состоятельной, чем он. Запотевшее стекло не может скрыть прошлое. Я слышу его голос, вижу все так, будто это произошло только вчера.
Но это было много лет назад, и уже ничего не вернуть.
Дзынь. На этот раз, когда телефон издает звук, я не могу списывать все на то, что мне пишет Сью. Я сажусь на скамейку, морщась, когда моя больная задница прижимается к твердому мрамору, и беру чертов телефон.
Но это не она.
Последнее сообщение точно не от нее. Три от Сью, где она хочет узнать подробности о том, как я провела ночь с Мейсоном. Я закатываю глаза и слегка фыркаю на ее вопрос о размере.
Сью: Судя по его виду, у него должен быть большой… но я думаю, что в нем всего четыре дюйма. Разве я не права?
Она меня рассмешила, весь день присылая подобную ерунду. Что угодно, лишь бы я ответила.
Я: Нет, всего три.
Печатаю я в ответ, просто чтобы дать ей повод посмеяться. Она это заслужила. Без всех этих сообщений и подталкиваний с ее стороны не уверена, как бы справилась сама.
Я перехожу к другому сообщению, и мое сердце делает сальто в груди. А потом словно замирает. Может быть, это шок и недоверие, а, может, страх? В любом случае я не уверена и поражена тем, что Мейсон вообще послал мне сообщение. Я думала, что ускользнув от него, тем самым закрепила сделку между нами. Я даже не была уверена, стоит ли оставлять свой номер телефона. Думаю, он испытал облегчение, обнаружив, что его хмельная связь на одну ночь закончилась, и не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным звонить мне.
В то же время я отчаянно желала, чтобы он позвонил.
Не из-за него. Дело не в том, что я вообще цепляюсь за отношения. Просто мне…. Понравилось, что он делал со мной. Не знаю, какие подобрать слова. Когда я была с ним, все остальное не имело значения. У меня все вылетело из головы, я была сосредоточена только на нем.
Я хочу повторить. Мне это нужно. Прикусываю нижнюю губу и читаю сообщение.
Это не вопрос, и не приветствие, и даже не предостережение из-за того, что я его бросила.
Мейсон: Я хочу увидеть тебя снова. «Блю-Хилл», сегодня в восемь вечера.
Я моргаю, пытаюсь осознать смысл написанного, а затем во начинает закипать гнев. Он чертовски самонадеян. Как будто мне больше нечем заняться, кроме как встретиться с ним.
Честно говоря, нечем. Мне совершенно нечего делать, кроме как писать, что может подождать, и все во мне желает встречи с ним. Я пытаюсь бороться с этим наваждением, но не получается.
Снова смотрю на сообщение и раздражаюсь еще больше.
Может, я тоже хочу хорошего секса, и под этим я подразумеваю, что мне это нужно, но я не чертова девушка по вызову. Прошлая ночь была единственной.
Я:Занята.
Я набираю слово и нажимаю «отправить», даже не задумываясь, поддаваясь своим высокомерию и заносчивости. Но как только сообщение появляется на экране, мне хочется стереть его.
Я откидываю голову назад и стону от раздражения. Мне следовало просто сказать «да». В конце концов, я ведь тоже использую его, не так ли? Я так занята, глядя в потолок и проклиная себя, что, когда телефон звонит у меня в руке, слегка подпрыгиваю.
Мейсон: А сейчас?
Его ответ должен был бы вывести меня из себя, но я улыбаюсь. Могу только представить, как он поддразнивает меня, как будто точно знает, почему я так отреагировала. Я ухмыляюсь и прикусываю щеку изнутри, когда пишу ответ:
Я: Может быть.
Он моментально отвечает.
Мейсон: Теперь ты. «Блю-Хилл», восемь часов вечера