Я поцеловала его.
Я поцеловала Лэнсу.
Нет, не так.
Лэнса поцеловал меня, а я ответила.
Лэнса! Младший кузен парня, с которым я встречалась пять лет.
Что происходит? Почему я не ударила его? Почему мне понравилось?
То, что наше общение перешло на новый уровень, все еще удивляет меня. Но поцелуй.
Все случилось так быстро. Даже слишком. Мне не может нравиться Лэнса.
Весь следующий день я избегаю его взглядов. И Виджэя тоже. Потому что, черт возьми, он все видел. И судя по вопросительному выражению лица, он в таком же замешательстве, как и я. Надеюсь, что Лэнса поговорит со своим лучшим другом и все объяснит. И снова возникает очередной вопрос: что объяснит?
Но это уже не моя проблема. Чем больше я об этом думаю, тем больше прихожу в оцепенение. Выходит, Сэм была права. И то Рождество, когда Лэнса коснулся меня так, что я чуть не упала. Он действительно ко мне что-то чувствует.
Боже, и что мне теперь делать? Я ответила на этот поцелуй, и пусть он длился пару секунд, мне понравилось. Я до сих пор чувствую его губы на своих.
У меня единственный вывод: я плохой человек. Не может девушка целовать кузена своего парня, с которым рассталась всего пару месяцев назад.
Сегодня парни ложатся рано спать, так как хотят выспаться перед завтрашним подъемом в горы. Мы с Сэм и Лили сидим на берегу, укутавшись в пледы и любуемся красноватым диском, который оставляет свой багровый цвет на озерной глади.
— Я буду худеть, — нарушает тишину Сэм.
Мы с Лили поворачиваем головы и смотрим на нее с обеих сторон, так как она сидит между нами.
— Так, что это за заявление? — интересуется Лили.
Вздохнув, Сэм распахивает свой плед, под которым на ней один лишь закрытый купальник.
— Ты видишь это? — Кивком головы она указывает на свои большие складки под тонкой тканью купальника.
Мы привыкли к тому, что Саманта ни разу не заикалась о том, что ее как-то смущает вес. И то, что она сама не замечала, не замечали и мы.
— Вижу и что?
— А то, что это ужасно. Я хочу нравиться парням.
— Ты нравишься парням, — возражаю я.
— Ну да, — усмехается Сэм. — Пока я шучу и кривляюсь, но стоит делу зайти чуть дальше…я вижу, какими глазами они смотрят на мое тело.
— Ты что? Помнишь Курта? Он с ума по тебе сходил, — не унимается Лили.
Два года назад у Сэм был парень по имени Курт, который приезжал из Спринг-Вэлли, чтобы работать в Вудворде.
— Помню, конечно, — отвечает Сэм, и в ее голосе звучит горечь. — А помнишь, что он сделал?
На это Лили замолкает, мне тоже нечего добавить. Курт бросил Сэм и сразу же начал встречаться с Кейт, которой едва исполнилось восемнадцать. И если уж мы говорим о габаритах, она была раза в три тоньше Сэм.
— Вот и я о том же, — бормочет она.
— Но ты сама говорила, что, прежде всего, нужно нравиться самой себе, — бросает еще одно убеждение Лили.
— Я давно приняла свое тело, — объясняет Сэм.
— Так почему же ты хочешь худеть только для того чтобы нравиться парням?
— Я не говорила, что хочу худеть именно для этого, я сказала, что хочу им нравиться.
Лили бросает камень в воду.
— Ты меня запутала, Сэм.
— Я имею в виду, — продолжает Саманта, — что мне стоит привести себя в порядок. Нельзя вот так запускать себя и кричать на каждом углу, что это мое тело и любите меня такой, какая я есть.
— А что в этом плохого? — задумчиво спрашиваю я.
— Просто вам легче о таком рассуждать, девчонки, — грустно отвечает Сэм. — Да, я приняла свое тело. Но быть может, я стану себе нравиться гораздо больше, если похудею, и если на меня больше будут обращать внимания. У меня появиться намного больше уверенности в себе. Настоящей, а не притворной.
Мне нравится политика подруги. Несмотря на свою смелость, ей не всегда удается скрыть свои слабости. Я кладу голову на ее плечо, так и мы и закрываем эту тему. И я решаю поднять другую, только очень осторожно. Я сама-то в себе еще не разобралась, так что лучше начать издалека.
— Нормально если после двух месяцев расставания, тебе уже нравится другой?
Две пары глаз смотрят на меня: зеленые Лили и карие Саманты.
— Венди Джесмин Шоу, — медленно выговаривает мое полное имя Сэм. — Тебе кто-то нравится?
Я ожидала такую реакцию, поэтому уже мысленно подготовила ответы.
— Этот вопрос чисто гипотетический. Ну, или вдруг мне кто-нибудь начнет нравиться. — Сказав все это, я закусываю губу. Потому что это никак не убедило моих подруг. Их пристальные взгляды будто говорят о том, что они догадываются о чем-то.
Вот черт. Может, им сказал Виджэй. Он вообще не отходит от Лили весь этот день. Неужели он ей рассказал? Меня это пугает. Я не готова об этом говорить, так как в голове полная каша.
Вдобавок ко всему, мои подруги обмениваются быстрыми взглядами.
— Вот это что сейчас было? — Я тыкаю в них обеих указательным пальцем.
— Что? — недоумевает Лили.
— Вы переглянулись. — Я сейчас похожа на параноика.
— И что? — гремит Сэм. — Успокойся, это нормально.
— Вопрос ведь «гипотетический»? — переспрашивает Лили, и от меня не ускользает хитрый огонек в ее глазах. Но я решаю не цепляться к этому.
А может, у меня и впрямь паранойя.
— Да, — вздыхаю я.
Если мои подруги и о чем-то догадываются (а уж Сэм-то точно), то не говорят мне об этом сейчас. Не трудно прочесть по их лицам понимание. Недавно я выбралась из очень сложных отношений, которые длились очень долго, поэтому то, что я так скоро начинаю думать о другом, меня пугает. Конечно, я не обязана страдать все это время, я даже не скучаю уже. Но времени-то прошло действительно мало. Неужели я и впрямь вздохнула?
— Это нормально, двигаться дальше, — говорит мне Лили с легкой улыбкой.
Я улыбаюсь ей в ответ.
— Правда?
Она кивает головой.
— Быть может, ты его и не любила по-настоящему, — вставляет Сэм. — Итана. Раз уже думаешь об этом. Ох, конечно «гипотетически», — заметив мой взгляд, добавляет она.
— Ты столько лет была с одним парнем, что тебя пугает возможность понравиться другому и того хуже, чтобы он понравился тебе. Но это нормально, — рассуждает Лили. — Не важно, сколько прошло времени.
— Спасибо, девочки. — Я улыбаюсь обеим и снова кладу голову на плечо Сэм.
Болтая о разных пустяках, я все равно думаю об этом разговоре. Мои подруги правы. Это нормально, что мне могут нравиться другие парни.
Но не Лэнса.
Это будет выглядеть просто ужасно.
На автобусе Карла прокалывает шину. Парни вынимают из резины огромный гвоздь и обмениваются витиеватыми ругательствами. Пока они меняют колесо, мы с девочками забираемся на густо поросшую травой сопку, где отлично ловит мобильная связь. Я звоню папе и немного болтаю с ним, он спрашивает о Лэнсе, я лишь что-то гаркаю непонятное в ответ. Связь все время прерывается, поэтому быстро узнав, как там дела у Саши, я прощаюсь с папой и отключаюсь.
Когда мы уже добираемся до платной стоянки у подъема в горы, никто толком не разговаривает. Потому что все жутко устали. Между мной и Лэнсой так и ничего не происходит, я имею в виду, мы даже не разговариваем. Словно все вернулось на круги своя. Но каждый раз, когда я ловлю его взгляд, то ощущаю давление в груди, и по большей части это не вина за поцелуй. Это что-то другое. И это меня пугает.
Как только все оплачено, а наши рюкзаки собраны, мы начинаем свой подъем. Я надела походные с резиновой подошвой ботинки, чтобы нигде не поскользнуться о скалы, шорты, майку и кепку от палящего солнца. В наших рюкзаках все самое необходимое: еда, теплые вещи, и у Карла есть рация на всякий случай. Он напялил на себя солнцезащитные очки и взялся идти первым по узкой тропке между скалистыми валунами. Этот подъем гораздо сложнее подъемов возле Изумрудной Бухты. Мы мало разговариваем и слушаем лишь сопения друг друга. Громче всех пыхтит Виджэй. Он часто оступается и плетется за нами последним. Саманта идет перед ним и все время протягивает ему руку, когда тот спотыкается.
— Сэм, детка, — стонет Виджэй. — Можно я зацеплюсь за тебя прицепом?
Лили заливается беспечным смехом.
— Это конечно помогло бы мне сбросить несколько лишних футов, — отвечает Сэм, не останавливаясь, — но видеть твои муки куда приятнее.
— А ты диктатор, — продолжает пыхтеть Виджэй. — Лили, крошка…
— Вперед, — перебивает она его. — Иначе останешься далеко внизу и без ужина.
— Черт.
Все смеются над этой перепалкой, и мне приходится обернуться, чтобы посмотреть, как далеко от нас отстал Виджэй. Прямо за мной идет Лэнса, поэтому я натыкаюсь взглядом именно на него. Уголки его губ слегка ползут вверх. Я снова отворачиваюсь и иду за Карлом.
Надо что-то с этим делать.
Чем выше мы поднимаемся, тем прохладнее становится. Да и солнце близится к закату. Я надеваю теплую рубашку, когда мы делаем привал на живописном скалистом выступе. Просто дух захватывает от красоты Тахо. Озеро переливается всеми оттенками голубого. Отсюда даже видно гору Хэвенли и оставшийся позади двухкаскадный водопад Орла. Крики чаек эхом разносятся между скал и деревьев.
— Давайте заночуем прямо здесь, — предлагает Карл, осматриваясь.
Все с радостью соглашаются. На этом выступе есть трава и много хвои, и нам не придется спать на голой земле. Мы проглатываем уже готовую еду, которую приготовили перед подъемом и достаем свои спальные мешки.
Я укладываюсь под елью, корни которой цепко ухватились за скалу. Сэм уже крепко сопит рядом в своем спальном мешке. Я начинаю расшнуровывать ботинки и вижу, как Лэнса бросает свой мешок и рюкзак рядом с Виджэем и хохочущей рядом с ним Лили. Он смотрит на горы и при свете заката его профиль кажется таким диким и в тоже время прекрасным. Его длинные распущенные волосы развиваются при слабом ветерке, черты лица мягкие и грубые одновременно. Он смотрит в прорезающую сумерками густоту леса, оставшуюся позади. Его образ сливается с местностью, словно он и есть дышащая свободой и девственным великолепием сама природа. Затем он уходит куда-то в сторону, ловко перепрыгнув через пару скалистых валунов.