– Не знаю, – повторил Федор.
Соврал. Знал, что Лиза не могла этого сделать. И то, что в квартире не оказалось предсмертной записки, ерунда. Лиза ждала ребенка и никогда его не убила бы.
Полицейским он так и сказал. И Ника сказала, он слышал. Они оба говорили и про смерть Саши, и про смерть медсестры.
– Она Сашку очень любила. – Похоже, Данила склонялся к версии самоубийства.
– Да, – подтвердил Федор.
– Ты звони, как там что. И если помощь нужна.
– Ладно.
Он бросил телефон на стол, но аппарат зазвонил снова. На этот раз звонили с работы.
– У меня умерла родственница, – почти не слушая, что ему говорят, перебил Федор.
На работе возникли проблемы, но до рабочих проблем ему сейчас не было дела. Это в прежней жизни работа занимала главное место.
Сейчас главным было найти убийцу.
Федор выслушал соболезнования, пообещал объявиться сразу, как все утрясется.
Как будто что-то могло утрястись.
Неожиданно он почувствовал, что сильно болит голова. Порылся в коробке с лекарствами, нашел цитрамон, запил холодной минералкой. Опять подошел к окну, постоял, глядя на едва качающиеся голые ветки деревьев, и позвонил Нике.
Было тошно. Ника старалась уверить себя, что ни в чем перед Лизой не виновата, но чувство вины мучило. Лиза пыталась ей помочь три года назад, а она Лизу оттолкнула. Нике никто не пытался помочь, кроме Лизы, а она даже спасибо не успела сказать.
Вообще-то, Ника умела обходиться без подруг. Конечно, она перезванивалась с девочками, с которыми когда-то училась, и даже иногда с ними встречалась, но это скорее от скуки и просто потому, что так положено. Когда была замужем, тратить время на подруг было жалко, тогда ей не был нужен никто, кроме Кирилла. А потом и подавно не хотелось никого видеть. Подруги влюблялись, выходили замуж, а она была брошенной женой, и ей не нравилось, когда ее жалели.
Только вчера с Лизой она почувствовала, что быть брошенной женой перед Лизой ей совсем не стыдно. Столкнуться с непорядочностью может любой нормальный человек, и ничего стыдного в этом нет.
За компьютер Ника села, когда за окном была еще настоящая ночь. Окна в доме напротив сначала не светились, потом начали зажигаться редкими желтыми пятнами.
Ника пила кофе, изучала список номеров, по которым Лиза позавчера звонила, сравнивала с номерами телефонов в Сашиной базе данных. Она умница, догадалась вчера скинуть все нужное на флешку. Жаль только, что похвалить ее некому, кроме нее самой.
После того как Ника ушла, Лиза звонила по двум номерам. По одному дозвонилась сразу, второй номер ответил только на третий раз. Еще был входящий звонок с номера, которого не было ни в Лизиной записной книжке, ни в Сашиной базе данных.
Еще Лизе звонила какая-то Люда, но это еще при Нике. Наверное, та самая соседка медсестры, которая сообщила о похоронах.
Люде стоило позвонить. Едва ли она расскажет что-то важное, но и сразу отбрасывать такую возможность нельзя.
Ника вздохнула, набрала номер.
– Здравствуйте, – быстро заговорила, когда ей ответил женский голос. – Меня зовут Вероника. Вы позавчера разговаривали с Лизой Вербицкой…
– С кем?
– С Лизой Вербицкой. Она жена врача, у которого работала Варя. Лиза приходила к вам недавно.
– Д-да… Я не знала ее фамилию. А что?
– Лиза умерла. Понимаете, я была у нее, когда вы звонили…
– Господи! – ахнула женщина. – Господи! Как же это?..
– Я думаю, что ее убили. Отравили.
Совершенно незнакомой женщине Ника рассказала, как они с Федором обнаружили мертвую Лизу.
– И мужа ее убили. И Варю. Господи, какой ужас!
– Ужас, – подтвердила Ника. – Мы полиции про это сказали.
Ника не стала уточнять, что полицейские не исключали самоубийства. Ей даже самой об этом думать не хотелось. Лиза ждала Сашиного ребенка, она бы никогда такого не сделала.
– Представляете, Вася все время ее вспоминает. У меня сын маленький, Вася.
– Я знаю, Лиза рассказывала. Она тоже о нем вспоминала.
– Такая хорошая была женщина, такая ласковая!
– Люда, вы не возражаете, если я вам еще позвоню? – Что еще можно сейчас спросить, Ника не представляла.
– Господи, ну конечно!
Ника покачалась в кресле, держа телефон в руках.
Лиза куда-то выходила перед смертью. Когда Ника уходила, она была в свободных брюках и теплой фланелевой рубашке. В домашней одежде. А мертвая лежала в узких уличных брючках и водолазке.
Мысли шевелились лениво, неохотно. Ника потрясла головой, как будто это могло помочь.
Наверное, все, связанное с Лизой, Нику не касалось, но она понимала, не успокоится, пока не поймет, у кого поднялась рука на несчастную женщину.
Или все-таки она сама?..
Телефон затрясся в руке, зазвонил. Номер на дисплее был незнакомый.
– Это Федор, – представилась трубка. – Привет!
«Привет» прозвучало неуместно. Ника поморщилась, но не нашла ничего лучше, чем тоже сказать:
– Привет.
– Ты вчера переписала…
– Я вчера переписала все из телефона Лизы и Сашину базу данных. У него была база.
– Знаю. База у меня есть. Из телефона данные можешь дать?
– Могу.
Глупый какой-то получался у них разговор. Как будто не было четырех трупов. Как будто Лиза не лежала вчера в уличной одежде на постели и на губах у нее не было желтой пены.
Как будто Лиза не была единственным человеком, от которого Нике за долгое время не хотелось уходить.
– Я могу подъехать в любое место.
– Приезжай ко мне домой, – вздохнула Ника, продиктовала адрес и положила телефон рядом с клавиатурой.
Убийца не мог не оставить следов. Ника откинулась в кресле, покачалась. Обязательно должны быть зацепки, нужно только напрячься и их найти.
Первое. Узнать, куда Лиза выходила после того, как Ника уехала. Или куда собиралась выйти.
Додумать мысль Нике опять помешал телефон.
– Здравствуй, Ника, – сказала свекровь.
– Здравствуйте, Елена Сергеевна. – Ника зачем-то отъехала вместе с креслом от стола.
– Ты меня извини, я вчера не стала слушать про Лизу. Я в таком состоянии!..
– Я понимаю.
– Что с ней… случилось?
– Она умерла. Мы с Федором нашли ее лежащей в постели. Федор – это Сашин брат.
– Я знаю. – Уточнение свекрови почему-то не понравилось. – Кирюша рассказывал мне по Федю, еще когда был маленький. Я даже его видела.
– Полиция сказала, похоже на отравление.
– Это совершенно ненормальная семья! – Ника не сразу поняла, что Елена Сергеевна говорит о Саше и Лизе. Это их семья ненормальная. – Боже мой, ну почему Кирюша не порвал с ними еще давно? Кирилл шел к людям с открытой душой, а они… И теперь его нет.
Лизы и Саши тоже нет, но Ника промолчала. Она разговаривает с несчастной матерью, нужно делать скидку.
– А как ты оказалась вместе с Федором?
– Случайно столкнулись у двери.
– Ника. – Свекровь тяжело вздохнула. – Если у тебя намечаются… перемены в личной жизни, я пойму. Я даже это приветствую, ты молодая женщина.
– Я меня нет перемен, – быстро ответила Ника.
Перемена у нее произошла три года назад, но тогда свекровь это не трогало.
Ничего больше Елена Сергеевна про Лизу не спросила, и разговор отчего-то оставил неприятный осадок. Впрочем, Нике и без этого приятно не было.
Номер в телефоне высветился незнакомый, и женский голос сразу Данила не узнал, только разозлился, что отвлекают от дел.
– Данила? – робко спросила трубка.
– Да! – рявкнул Данила.
– Это Маша, – тихо сказала женщина. – Маша Безрукова. Ты меня помнишь?
– Помню, – вздохнул он.
– Я не могу дозвониться Лизе, – еще тише прошелестело в трубке.
Он промолчал. Не можешь дозвониться, позвони еще раз.
– У нее не отвечает ни мобильник, ни городской.
– Маш, я чем могу помочь? – хмуро спросил он. – Я за тебя звонить буду? Так мне некогда, я работаю.
– Извини. Лиза говорила, у тебя для меня что-то есть…
– У меня есть комп Кирилла. – Данила кивнул заглянувшему в кабинет прорабу – заходи. – Если хочешь, могу тебе его отдать.
– А… что там?
– Заодно посмотришь, что там, – пробурчал он. – Маша, я занят, мне некогда.
– Извини. Ты не можешь мне его привезти?
– Не могу! – отрезал Данила. Вот стерва! Ей заняться нечем, а он должен компы подвозить, как курьер. – Хочешь получить комп, приезжай сама.
Он продиктовал адрес и предупредил:
– Часа два еще буду здесь, а потом могу уехать.
Он забыл о Безруковой тут же и потом с удивлением смотрел на секретаршу, когда та почему-то шепотом повторяла, что к нему пришла женщина.
– Зови, – буркнул он наконец.
Безрукова остановилась в дверях с видом робкой студентки, боящейся не сдать зачет.
– Привет! – поздоровался Данила. Подумал, не встать ли, но остался сидеть. Перебьется.
Он не видел Машку почти со школы и не мог не признать, что она очень похорошела. Даже не столько похорошела, сколько приобрела уверенный лоск светской дамы. Что-то такое, что отличало ее не только от секретарши, но даже и от Ули. Очень дорогая одежда, что ли…
– Здравствуй! – Она помялась, расстегнула пальто с пушистым ворсом.
Его знакомые женщины в мороз носили шубы, а в оттепель пуховики.
Вообще-то, секретарша наверняка предложила ей раздеться. Перед его кабинетом стоял шкаф, куда вешали одежду. И Данила туда же вешал.
– Подожди, – поднялся Данила. – Посиди минутку.
Он слегка потянул Безрукову к двери – ноутбук лежал в машине, а оставлять эту дуру в своем кабинете он не хотел. Дождался, когда она усядется рядом с секретаршей, и спустился к машине.
Комп он предусмотрительно забрал утром из дома, допускал, что Безрукова за ним явится. А если не явится, собирался вернуть Елене Сергеевне. Даниле он больше не нужен.
На улице чувствовалась приближающаяся весна. На солнце таял снег, оседал грязным пластом. Захотелось тепла, лета. Лечь на травку рядом с питомником, пока Уля возится со своими собаками, и смотреть на небо, на плывущие облака, на колышущиеся ветви над головой.