— Ну, привет, Авва! — проговорил он немного хрипло.
— Здравствуй.
— Меня зовут Райда, — сказал он, поклонившись излишне церемонно для мужчины в подштанниках.
— Да, мне уже сказали, — кивнула я.
— Алиша ещё не возвращалась?
Я покачала головой. Райда недовольно поморщился.
— Если ты здесь, значит… Значит, Никита Корышев снова в коконе?
— Именно, — кивнул Райда. — И я рассчитываю, что на этот раз он проспит столько, сколько обычно, и я не свалюсь с ног в самый неподходящий момент.
— Алиша сказала, он давно умер.
Райда насмешливо глянул на меня:
— В каком-то смысле. А что, побаиваешься зомби?
— Не знаю, я их не видела раньше… Так Корышев жив или нет?
— А какая тебе разница? — недовольно уточнил Райда. — Какое тебе вообще до него дело?
— Он мне понравился.
— Неужели? — усмехнулся Райда. — По всем законам природы он абсолютно точно жив. Но для того, чтобы кикимора могла принимать подселенца, в её организме нужно кое-что подправить… Скажем так: удалённо поправить. И сделать это можно только, когда кикимора в состоянии клинической смерти. Иногда процесс бывает несколько затяжным, но на последующее существование никак не влияет. И Корышев через это прошёл некоторое время назад.
— Чёрный кокон?
— Верно, — кивнул Райда. — Он самый.
Двери снова отворились, и вошла Алиша.
Увидев Райду, она улыбнулась и пошла к нему, но он на местном языке сказал что-то нетерпеливо и строго, и девушка остановилась.
— Да, — отозвалась она по-русски, бросив на меня взгляд. — Парень ещё жив. Но дела у него неважнецкие: он попал к отлучённым.
Райда страдальчески скривился:
— Этого нам не хватало! — он в сердцах упёр руки в бока и тяжело вздохнул. — Шанс выйти из башни и выбрать не ту тропинку был невелик, но Серов им воспользовался. Молодец…
Райда помолчал, потом повернулся ко мне:
— Ошибся на его счёт не только я. Есть тут у нас такие лесные братья, которые хотят, чтобы каждый, кому не лень, мог заиметь второе тело в материальном мире. А поскольку за такую ересь их отлучили от приличного общества, они партизанят по лесам. Иногда похищают людей и требуют выкуп. И Серова они прихватили, чтобы тарками разжиться.
— Да уже поняли они, что с него взять нечего. Но, когда я появилась, обрадовались, — усмехнулась Алиша. — Хотят с тебя три больших энергетических тарка и тарк проникновения. Тогда парня отпустят. Если до завтрашнего полудня не получат тарки, убьют его, он им больше ни зачем не нужен.
— Вот торгашня бессовестная, — фыркнул Райда. — Тоже мне, борцы за народное счастье…
Он отвернулся к окну и помолчал немного.
— Алиша, — сказал он наконец, поворачиваясь. — Ты сейчас вернись в Питер. Присмотри там, чтобы всё было спокойно. Не нравится мне эта возня вокруг моей персоны. Как бы не припёрлись дружинники опять в неурочный час. Мне здесь надо со всем разобраться, так что проследи, чтобы всё было тихо. А утром возвращайся, ты мне понадобишься.
— Хорошо, — Алиша послушно кивнула, посмотрела на меня, снова на Райду и молча вышла.
— Что за тарки такие? — спросила я, когда за Алишей закрылась дверь. — Не деньги ведь?
— Нет, не деньги, — отозвался Райда. — Тарк — универсальный носитель информационного кода. Штучка такая… — Райда пощёлкал пальцами. — Сейчас…
Он подошёл к комоду, до которого ему было ближе всего, открыл верхний ящик, уставился внутрь, пошарил. Извлёк наружу маленький тёмно-синий кубик с перламутровым отливом, то ли стеклянный, то ли пластиковый.
— Ну вот, например, — Райда показал мне кубик. — Это малый энергетический тарк. Как ты считаешь, здесь холодно?
— Не жарко.
Райда положил кубик в раскрытую ладонь, поднёс к губам, произнёс то ли фразу, то ли одно длинное слово. Кубик блеснул и снова стал обыкновенным. Райда снял его с ладони и поставил на край комода.
— Сейчас станет теплее, — Райда ещё что-то произнёс на местном языке. — Я активировал тарк на отопление комнаты до двадцати трёх градусов.
И действительно, не прошло и минуты, как в комнате стало тепло.
— Там что, небольшая атомная электростанция внутри? — кивнула я на кубик.
Райда помотал головой:
— Ни в коем случае. Я же сказал: внутри — информационный код. Программа. Ты же в курсе, что энергия и материя переходят из одной формы в другую? И вот когда нужно, чтобы некая энергия здесь и сейчас перешла в тепловую, и чтобы стало не холоднее и не жарче, чем требуется, нужно запустить трансформацию субстанций по определённой программе. И такие программы записаны тут, — Райда ткнул пальцем в кубик. — Я запустил одну из них, произнеся кодовое слово. Но можно было воспользоваться и визуальным кодовым словом…
Райда сложил пальцы в какую-то сложную конструкцию и дёрнул рукой. И через пару секунд на меня повеяло прохладой.
— Ну, хорошо: программный код, пусковое кодовое слово… А процессор где?
Райда покрутил пальцами над головой:
— По-всякому. Иногда нужный запас энергии и памяти есть прямо в тарке. А в случае с энергетическими тарками вся вселенная — один большой процессор.
— На магию смахивает, — усмехнулась я.
— Именно. Она и есть, — кивнул Райда. — В стародавние времена, когда материальный мир был практически проходным двором для пришлых сущностей, тарки разных типов вы называли магическими артефактами, процессы трансформации — волшебством, а тех, кто умел сложить пальцы в правильную фигу или знал, какое заклинание произнести, звали колдунами.
— Тепло верни, господин колдун. Я замёрзла.
— Пардон, — Райда снова что-то шепнул кубику, и в комнате стало довольно комфортно.
— И где мне взять эти тарки?
— Зачем они тебе? — удивился Райда.
— Чтобы отдать этим… отщепенцам.
— Отлучённым, — поправил он. — В пределах пары дней пути в любую сторону взять ты их можешь только здесь, у меня. Таркалин издавна был местом, где самые большие хранилища. И наша семья имеет право распоряжаться тарками.
— Ты можешь дать мне то, что они требуют?
Райда внимательно посмотрел на меня:
— Почему бы и нет? Не погибать же Серову ни за что. Но дам не бесплатно. Большой энергетический тарк — вещь не дешёвая. Про тарк проникновения я даже и не говорю, это мало того, что недёшево, это ещё и очень опасная штука в шаловливых руках. После того, как они получат выкуп, мне придётся попотеть, чтобы не дать им воспользоваться полученным в неправедных целях.
— Хорошо, я не спорю. Это недёшево и вообще хлопотно. Сколько ты хочешь?
— Не думаю, что рубли меня устроят, — усмехнулся он. — Как, впрочем, и доллары, если бы они у тебя были.
— Что же ты хочешь?
— Немало хочу, — Райда улыбнулся. — Проведи со мной эту ночь, и завтра Серов останется жив и, будем надеяться, здоров… Что ты так смотришь?
Не знаю, как я на него смотрела. Но в голове у меня вертелась одна мысль: «А не пошёл бы ты, кобель, куда подальше…»
— Не хочешь, я так понимаю, — вздохнул Райда. — Но ты — это единственная валюта, которая меня устроит. Это моё условие. Не такое уж сложное, не правда ли?
— Да, не сложное. А люди для тебя, господин колдун — просто мусор.
— Это ни о чём разговор, — поморщился Райда. — Есть Максим Серов, и он в заложниках у бандитов, которым нужны тарки, но совершенно не нужен бесполезный пришлый. Есть я, который может дать тарки. И есть ты, которая может запустить этот несложный программный код и спасти своего парня. Можешь отказаться, силой я тебя брать не буду. Вернёшься домой к своему дядюшке. Но без Серова.
— Да зачем я тебе?
— Ну я же не спрашиваю, зачем тебе Серов.
— Я люблю его.
Райда невозмутимо пожал плечами:
— А я хочу тебя. С тех пор, как увидел тебя на пороге моей мансарды в Питере, прямо захотелось отбить тебя у твоего парня. Но тут у меня ноль шансов, я вижу, не слепой. А вот на тело твоё я вполне могу рассчитывать. Да, это манипуляция. Да, считаю момент как никогда подходящим. И да, это не делает мне чести, но мне плевать… Хочу себя побаловать и не вижу причин этого не делать. Так что тебе решать. Жизнь твоего парня в обмен на ночь моего удовольствия, — и он широко повёл рукой. — Думай. Ночь уже началась, но она ещё длится. Хотя… Кто знает, может быть, у тебя есть ещё пара мест, где ты можешь разжиться тарками. Тогда отправляйся туда, какие проблемы?
Говорят, что выбор есть всегда. Но в этой ситуации я его в упор не видела.
— Откуда я могу знать, что ты меня не обманешь?
— Ты не можешь этого знать, — серьёзно сказал он. — Но я знаю. Договор, даже устный — это святое.
— Хорошо. Я согласна.
— Это правильное решение.
Он сам раздел меня.
Его руки оказались тёплыми и сильными, а тело было красивым и неплохо пахло. И он знал толк в ласках. Только от каждого его прикосновения мне хотелось провалиться сквозь землю.
До Макса у меня были мужчины, но никогда не было нежеланных. И это оказалось настолько мучительно, что будь у меня нож под рукой, я, наверное, воткнула бы его в этот идеальный торс, что мерно двигался, нависая надо мной.
— Знаешь, что… — сказал он вдруг, отстранившись. — Ты бы как-нибудь повеселее смотрела что ли…
— Может, тебе тут сплясать?
— Не надо плясать. Но и делать такое лицо не надо. У нас всё по обоюдному согласию. Я не садист, и когда женщина кривится, как под пыткой, мне никакого кайфа… А договор был: твой парень в обмен на удовольствие. Я же не заставляю тебе проявлять инициативу, можешь лежать красивым бревном, но пусть бревно хотя бы улыбается.
— Хорошо.
Мы продолжили. Он делал мне очень больно. Я улыбалась.
Глава 13
Когда рассвело за мутным непрозрачным окном, Райда вышел из молчаливого оцепенения, в котором пребывал последний час, снял руку с моей груди и резко сел, спустив ноги с кровати.
Помолчав ещё немного, он повернулся и внимательно посмотрел на меня.
— Жаль, — печально сказал он.
Мне совершенно не хотелось знать, о чём именно он жалел. Поэтому я ничего не ответила.